Страница 15 из 19
– Время выхода групп? – спросил командир разведвзвода кубанцев.
– После восьми вечера артиллеристы откроют отвлекающий беспокоящий огонь. Наш шеф с вашими договорится. «Пукать» будут минут тридцать – тридцать пять. За это время нашим ДРГ нужно успеть добраться до линии обороны ВСУ. Схемы прохода минных полей я дам, там разобраться несложно. Накидали как попало. И ещё. Их не двое, а трое. Два полноценных профи-снайпера, а обеспечивает и прикрывает их очень грамотный наблюдатель с ручным пулемётом. Это нужно помнить, – закончил «музыкант» и неожиданно для всех одним шлепком прилепил на штатное место своей разгрузки бейджик с позывным «Адам».
Командиром диверсионно-разведывательной группы, по согласованию с вышестоящим начальством, взводный назначил старшего сержанта Гуся. В состав группы вошли младший сержант Вера, рядовые Немец и Череп. Гусь и Вера имели боевой опыт Сирии, а Череп, или, как его иногда называл Вера, дядя Петя, почти полтора года гонял басмачей по горам Кавказа во вторую чеченскую. И, кстати, был награждён медалью «За боевые заслуги». Без боевого опыта и, честно говоря, без особого желания стать героем был только Немец.
– Чё-то я как-то… Может, не так сразу? – узнав о приказе, дрожащим голосом спросил у Веры Артём. – Я же по живой цели ещё ни разу…
– А как же наше соглашение? Не трясись, мужики смотрят. Присмотрю я за тобой, – пообещал Анатолий, дружески похлопав Немца по каске.
Первая неполная кассета «Градов» полетела в сторону окопов ВСУ на линии соприкосновения с ЧВК «Вагнер» в 20:15. Через пару минут и за спинами разведчиков отдельной бригады где-то далеко-далеко «гупнули» три выстрела крупного калибра. Маршрут, по которому группа Гуся должна была скрытно сближаться с линией обороны нациков, изучался, измерялся, проверялся, корректировался и сверялся практически весь световой день. К вечеру от бесконечных тренировок у мужиков слезились от пыли глаза, саднили локти и колени, от напряжения ныли спины и плечи, а результат был нулевой. Вернее, результат был, но не дальше собственных окопов.
Стемнело быстро. Первые пятьсот метров преодолевали практически на корточках. За их проходом наблюдали из первой линии окопов и «секретов». В приборы ночного видения казалось, что четверо инопланетян призрачно изумрудного цвета танцуют матросский танец «яблочко», смешно ползая на карачках. Падали при звуке пролетающих фактически над их головами снарядов и «бежали» на четвереньках, как приматы, пока комья земли после взрывов разбивались по ходу их движения об укатанный гусеничной техникой грунт.
– Лежать! Растяжка! – неожиданно хриплым голосом крикнул Вера и, поймав по инерции «катящегося» вперёд Немца за край разгрузки, рывком уложил на землю.
Попадали и остальные. Вера знаками показал Гусю, что растяжка в двух метрах впереди, а левый концевик перед ним. Сержант подполз ближе и одними губами сказал:
– Если видишь, работай…
Вера кивнул и, помахав перед растерянным лицом Немца рукой, пополз вперёд. Артём, сдув каплю пота с кончика носа, пополз в указанном направлении. Через пару метров Вера не сильно, но резко пнул его берцем в бок, заставив остановиться. Потом постучал костяшками пальцев по каске Немца, привлекая внимание, и подтянул к себе его руку. Шиллер почувствовал, как его пальцы скользят по чему-то гладкому и тонкому. Леска была натянута на высоте сантиметров тридцать от поверхности земли. Вера быстро достал из нагрудного кармана изогнутые хирургические ножницы и одним прикосновением перерезал леску. Проводник быстро выскользнул из рук Немца, это сержант, осторожно перебирая его, полз к правой закладке. Минуты через три растяжка была обезврежена, и пустые наружные карманы разгрузки Шиллера оттянули четыре гладкие на ощупь «лимонки» незнакомого образца.
Вторая линия обороны «вэсэушников» не была сплошной. Не думали «херои», что всего две роты морской пехоты выковыряют их на этом участке из обжитых и, как им казалось, неприступных укреплений. Поэтому наспех отступивший враг, боясь окружения, закрывал минными полями небольшие неподконтрольные территории, стараясь обезопасить себя от непрошеных гостей. В случае сработки одной из растяжек или противопехотной мины хорошо простреливаемые участки обороны выйти противнику без потерь шансов практически не давали. На этом два дня назад попалась группа из ЧВК, о которой рассказывал Адам. По ходу продвижения наткнулись на ещё одну растяжку, которую Вера нечаянно подцепил козырьком каски. Сняли быстро и без суеты. Уже после операции Немец с явным удивлением спросил у напарника:
– Вера, а как ты растяжку ночью увидел?
– Случайно. Мина взорвалась метрах в тридцати. Вот леска и блеснула, – улыбнувшись, ответил Вера, невольно поёжившись. – Была бы не леска, а чёрная капроновая нитка или ржавая проволока… ни хрена бы не увидел.
Сложнее оказался другой случай… Вера полз в «голове» группы, за ним старался не отстать Немец, следом «пыхтел» Череп, а замыкающим, до рези в глазах всматриваясь в темноту, сучил коленками Гусь. Продвигались медленно, часто останавливались, прислушиваясь, насколько это позволяли нечастые паузы между обстрелами артиллерии. Неожиданно Немец почувствовал, как что-то крепко вцепилось в его правую штанину и держит. Он обернулся, подал чуть назад и увидел перед глазами искажённое от ужаса лицо Черепа.
– Нем… Немчик, я рукой в мину влез… кажется, – прошептал Череп, подрагивая всем телом.
Артём почувствовал, как внезапно похолодел затылок и по шее побежала холодная струйка пота. Инстинктивно попытался освободиться от железной хватки Черепа, но не удалось.
– Дядь Петь, пусти… – чуть слышно, но жёстко попросил Артём.
– Отпусти пацана… Петя, – горячим шёпотом ожёг ухо Черепа сержант. – Какой рукой влез?
– Правой. Я её сдвинул, Жора, – уже чуть успокоившись, ответил дядя Петя и отпустил штанину Немца.
– Сверху нажимал? Никому не шевелиться! – зашипел Гусь.
– Нет… кажется. Да что я помню? Минута прошла… – явно психуя, раздражённо ответил Череп, вытирая пот с лица грязной перчаткой.
– Предупреждал же… Граблями своими машет, как в огороде. Немец, давай осторожно к Вере. Тихо лежи, Петя… я сейчас, – еле слышно прошептал Гусь, шумно и протяжно выдохнув.
Немец осторожно, прощупывая пальцами каждый сантиметр грунта впереди себя, пополз в сторону Веры. А сержант, навалившись сверху на Черепа, начал медленно тянуться своей рукой к кисти его правой руки. Нащупав мину, Гусь начал осторожно, будто боясь обжечься, трогать её со всех сторон. Убедившись, что нажима не было, аккуратно, по одному убрал от противопехотной мины пальцы Черепа. Потом, зачем-то присыпав «круглую пластмассовую коробочку» сухой землёй, начал отползать. Через пару метров остановился и, принюхавшись, насмешливо спросил:
– Петруха, ты чё? Обоссался?
– Если бы… – с обидой в голосе ответил Череп. – Ты давай ползи, Жора, ползи… обоссышься тут.
«Тревожащий» обстрел позиций укропов закончился, когда ДРГ уже добралась до неширокой лесополосы, разделяющей непаханое поле и старый, заросший колючим шиповником и крапивой фруктовый сад. Между редкими деревьями и густым кустарником лесополосы и раскуроченным воронками от «градов» садом шла разбитая, когда-то асфальтированная дорога. На обочине дороги стоял танк Т-64 с деформированным стволом и аккуратным отверстием в основании башни. За танком огромной бесформенной глыбой угадывалась кабина «КРАЗа» с разбитым металлическим кунгом. Рядом чернели три сгоревших легковых авто, марки которых определить уже было невозможно. Чуть дальше был виден силуэт «УАЗа» с поднятым капотом, открытой водительской дверью и «севшим» на диск задним правым колесом.
– Смотри, – негромко сказал Вера, показывая в сторону «уазика», – свежак…
– Всё. Мы на месте. Лежим, дышим носом десять минут, – скатываясь по крутому склону обочины, устало произнёс сержант. – Линию обороны укропов мы прошли. А тут горочка. Отсюда наши позиции хорошо просматриваются. Возможно, эти черти сегодня здесь лёжку устроят. Будем ждать, – тихо сказал Гусь и, перевернувшись на спину, замер.