Страница 23 из 46
— Вы удивились бы, Эстер, — он ответил, и его голос был низким и полным намеков. — Ведь не каждый день встречаешь ведьму, которая может перепутать карты судьбы самому отъявленному фаталисту.
И тогда он протянул руку и мягко прикоснулся к ее запястью, его пальцы были теплыми и нежными. В этом жесте девушка увидела обещание — обещание, что какими бы ни были правила игры, они будут играть вместе. И в этот момент между ними возникло негласное соглашение, что, несмотря на все правила и предопределения, они будут выбирать свой собственный путь.
Вдвоем.
***
Повозка, старинная и массивная, но потертая, явно преодолевшая бури и шторма, медленно поднялась по извилистой дорожке, ведущей к поместью. Серебристый свет луны, пробивавшийся сквозь кроны старых деревьев, рисовал на земле сложный узор из тени и света, придавая моменту таинственную атмосферу. В воздухе витали упоительные ароматы лесных трав и влажной земли, а легкий ветерок играл в волосах Эстер, словно пытаясь уговорить ее изменить свое решение и присмотреться к проклятым землям повнимательнее.
Ирви, паренек с лукавой ухмылкой, сидел на козлах, напевая веселую мелодию, которая резко контрастировала с ощущением, охватившим Эстер, когда они проезжали под тяжелыми воротами. Она не могла избавиться от мысли, что эти кованые зубья напоминали челюсти ненасытного монстра, что зловеще захлопывает пасть, поймав ничего не подозревающую жертву.
Ее передернуло, и она поделилась своей ассоциацией с Кейном.
— Не бойтесь, миледи, — произносит он, не слишком удивленный таким сравнением. — Поместье может и кажется крепостью, но оно не то, чем кажется на первый взгляд. Главное чудовище вы уже приручили.
Как бы ни старалась Эстер играть в холод и шутливую незаинтересованность, на этой фразе она зарделась. Как хорошо, что уже стемнело, и граф может не заметить, насколько ее смутила такая простая фраза.
— И неужели чудовище так легко в это признается? Тогда, возможно, я действительно не о чем не должна переживать.
Поместье стояло неприступной скалой, его тени вытягивались и сливались с ночью, усиливая иллюзию недосягаемости. Но даже тревожная атмосфера надвигающейся опасности не могла заглушить тихого возбуждения, что теперь бурлило в Эстер. Вот же зараза!.. это умение очаровывать ни в чем не повинных барышень и зазывать их в бездну — его преподают вместе с заклинаниями по созданию зомби?
— В таком случае, — произнесла она, собираясь с духом, — я надеюсь, что это чудовище будет ко мне более снисходительно.
Кейн отозвался теплой улыбкой, в которой мерцала доля загадки и, возможно, нотка искреннего восхищения этой смелой женщиной рядом с ним.
— О, я уверен, он будет к вам более чем благосклонен, — его голос звучал нежнее обычного, и Эстер почувствовала, как воздух между ними вибрирует невысказанными словами и эмоциями.
Тепло его взгляда смягчило остроту страха, и когда повозка остановилась у главного входа, она уже чувствовала себя не столько жертвой, сколько героем, готовым к новым испытаниям.
И когда Кейн взял ее руку, чтобы помочь выйти из повозки, она впервые почувствовала, что когда-нибудь — не сейчас — она сможет спокойно вздохнуть в стенах поместья Винтеров, не ожидая увидеть по предателю из каждого угла.
Жаль лишь, что продержалось это ощущение у ведьмы в груди примерно полсекунды. Принц не вышел помочь Ирви с багажом, что уже было странным, но они просто пошли к дверям замка налегке. Силуэт Принца не заметить было сложно — гигантский скелет-слуга, явно составленный хозяином из останков нескольких человек, стоит на главной лестнице и пытается кого-то не запустить внутрь. Сердце Эстер замирает в ужасе — не обмануло ведьминское предчувствие, что-то здесь неладно; и как только ей показалось, что хуже стать уже не может, Ирви тихонько, срывающимся голосом прошептал:
— Вот черт…
Кем бы ни был этот незваный гость, ему здесь не рады.
На лестнице стояла, расслабленно сложив руки на груди, высокая девушка с густой копной медных волос. Она была облачена во все черное, но крой платья на траур не годился; декольте низковато. Казалось, что пламя факелов, освещавших вход, призвано лишь для того, чтобы подчеркнуть ее рыжие волосы и стройную фигуру. Эстер почувствовала, как в груди что-то сжалось — впервые после долгого времени она ощутила прилив определенной тревожности, не желая называть эту эмоцию настоящим именем.
Вряд ли это гостья Принца.
Когда девушка увидела подходящего Кейна, ее лицо озарилось счастливой улыбкой, и она подскочила к нему, словно встречая старого друга.
— Кейн! Как я рада вас видеть! — ее голос звенел от восторга, а глаза сияли — ярко-голубые, того самого оттенка весеннего неба, когда жизнь наконец-то начинает иметь смысл.
Некромант нахмурился, но голову склонил в уважительном полупоклоне.
— Серена, я говорил вам, что визиты надо согласовывать заранее, — его голос звучал сухо и деловито, но без тени гнева.
«Будьте добры нас друг другу представить, граф, пока я не подсыпала вам в чай незабываемый букет трав», подумала Эстер, выдавив неубедительную улыбку. Она смотрела на Серену, стараясь не показать свое волнение, скрыть тревогу; хотя внутри у нее разгорался маленький, но тревожный огонек — не ревность, конечно, просто… беспокойство. да, точно беспокойство.
Серена, тем временем, беззаботно смеялась, отмахнувшись от слов мужчины.
— О, вы всегда так серьезны! Я была неподалеку, и подумала, что навещу старого друга. Неужели вы не рады меня видеть?
Эстер заметила, как Серена внимательно ее оглядела, в ее взгляде было что-то оценивающее. Ведьма ощутила невольное желание встать рядом с Кейном, словно это могло подтвердить ее причастность к его жизни.
— Конечно, мы рады, — мягко вставил Ирви, пытаясь разрядить обстановку. Он только выжил после танца на минном поле, ему не хотелось возвращаться туда снова.
Кейн кивнул, соглашаясь, и подал знак Принцу приоткрыть дверь.
— Давайте продолжим внутри, — предложил он, — незачем нам толпиться у входа.
Казалось, что даже воздух тут стал тяжелее. Каждый шаг по мягкому ковру вестибюля, каждый взгляд на роскошные гобелены на стенах напоминал Эстер, что она здесь чужая, и что мир, в который она вступает, полон тайн и невидимых границ, которые не терпят посторонних.
Серена же, напротив, явно чувствовала себя, как дома, ее уверенность и приспособленность к роскоши поместья были очевидны. Это вызывало у Эстер странное ощущение, не желание соперничать, конечно же, а скорее… невинное желание произвести неизгладимое впечатление на новую знакомую. Именно так это и называется.
И только теперь гостья решает подарить одну из своих улыбок Эстер.
— Что же вы не представите меня своей новой спутнице, граф?
XI. Справедливость
— Конечно, где же мои манеры, — Кейн вежливо улыбается, встает чуть позади Эстер и кладет руку ей на плечо, мгновенно показывая новую расстановку сил в этой ситуации. — Миледи, это Серена Шварт, мой милый друг, одна из глав Гильдии Обсидиана. Серена, познакомьтесь с Эстер… — он вдруг запинается, осознавая, что ни разу не слышал ее полного имени, — целительницей из Флистана, самой талантливой светлой ведьмой из мне известных.
— Какая честь, — Серена подходит ближе и театрально три раза целует воздух у щек Эстер, застывшей в шоке, ожидавшей чего угодно, но не такой фамильярности. — Мы с вами будем лучшими подругами, не сомневайтесь.
— Разумеется, — скалится Эстер, призывая все свое самообладание, чтобы не устроить сцены.
А рыжеволосая уже упорхала обниматься с Ирви — Серена ущипнула парнишку за щеку, как обычно делают бабули с внуками, и взъерошила ему и без того непослушные волосы.
— А ты в какого красавца вырастаешь! — она обошла его по кругу, осматривая Ирви, как чудную зверушку. — Воистину, плодородны земли Исендора — каждого мужчину в этом замке как с картины в наш бренный мир забрали. Будет у меня сын, отдам вам на воспитание, чтобы из него человека сделали.