Честь Рима

После того, как Макрона накормили похлёбкой, он вновь провалился в глубокий сон. Пока его храп эхом отдавался от стен, Порция стала готовить его к отправке в Камулодунум. Плохое состояние дороги и примитивный характер повозок и подвод, доступных в Лондиниуме, означали, что его раны вновь откроются, если ему придется путешествовать по суше. Итак, в сопровождении Денубия с факелом она подошла к пристани и забронировала несколько мест на небольшом судне, которое должно было совершить короткое путешествие в Камулодунум на следующий день. Той ночью они подготовили ручную тележку, чтобы отнести его к пристани, вместе с теплыми плащами и мехами, чтобы согреться на судне, где ему придется оставаться на палубе, поскольку трюм будет заполнен грузом.

Готовя свою сумку к путешествию, Петронелла заметила, что Порция не пыталась сделать то же самое.

— Ты остаешься здесь?

— Конечно. Это мой дом. Гостиница не будет работать сама по себе.

— Тебе небезопасно оставаться. Ненадолго. Закрой это место. Денубий и Парвий могут присматривать за ним, пока мы не вернемся.

Порция покачала головой. — Все будет хорошо. Им нужен был Макрон. Они выразили свою позицию, и пока я плачу им то, что они требуют, они оставят меня, чтобы продолжить это дело. Ведь для них это просто деловые отношения. Они хотят, чтобы гостиница приносила деньги, чтобы они могли на них прокормиться.

— А что, если они снова придут искать Макрона?

— Тогда я скажу им, что вы покинули Британию и вернулись в Рим.

— Они тебе не поверят. Они могут попытаться заставить тебя говорить.

— Ты предлагаешь пытать старую уважаемую в городе матрону? — фыркнула Порция. — Сомневаюсь, что они пали бы так низко. Если бы они это сделали, я не думаю, что это улучшило бы их репутацию в Лондиниуме. — Она протянула руку и взяла Петронеллу за щеку. — Все будет хорошо. Не беспокойся обо мне. Просто отведи моего мальчика в безопасное место и присмотри за ним, пока он не встанет на ноги. Тогда мы будем беспокоиться о том, что будет дальше. А теперь заканчивай собираться и иди спать. Денубий и я будем по очереди дежурить всю ночь. Я разбужу тебя, как только света станет достаточно, чтобы увидеть путь к пристани. В этот час на улицах не должно быть больше нескольких человек, так что ты сможешь ускользнуть незаметно.

Петронелла подумывала уговорить ее присоединиться к ним, но по тону старой женщины было ясно, что она уже приняла решение, и вряд ли она передумает. — Береги себя, Порция. Я пришлю тебе сообщение, когда мы доберемся до колонии, и сообщу о его выздоровлении.

— Убедись, что ты доверишь любые письма тому, на кого ты можешь по-настоящему положиться. Если они попадут в руки Мальвиния…

— Я понимаю. Я буду осторожна. Я вполне могу справиться с этим.

Порция не смогла сдержать легкой улыбки веселья.

— Я могу в это поверить. Макрон хорошо приземлился на ноги, когда нашел тебя, моя девочка. И я благодарна за это. А теперь давай возьмем еще один матрац, чтобы ты могла лечь рядом с ним. Тебе нужно хорошенько выспаться, чтобы пережить следующие несколько дней.

Туман образовался над Тамесисом в последние часы ночи и опустился на город, обеспечив хорошее укрытие для небольшой группы, толкающей тележку по замерзшим улицам и переулкам, пока они направлялись к пристани. Там их ждал капитан судна, который помог перенести Макрона на борт и уложить его на скатку на корме, где он был немного лучше защищен от непогоды. Как только он был покрыт плащом и толстой овечьей шкурой, Порция опустилась на колени и поцеловала его в лоб. Макрон взял ее руку и слабо сжал ее.

— Я вернусь, мама. Тогда мы заставим этих ублюдков заплатить за все.

— Конечно. Когда мы будем в порядке и полностью готовы к этому, да?

Она быстро встала и коротко обняла Петронеллу, прежде чем легко перешагнуть через доску и вернуться к Денубию, стоявшему у тележки.

Капитан отдал приказ двум своим матросам отвязать швартовы и приготовить тралы. Оттолкнувшись левым веслом, он занял свое место у румпеля и начал отсчет, пока его люди работали на веслах и спускали судно в прозрачное течение реки. Стоя рядом с Макроном, Петронелла смотрела в сторону пристани, где две фигуры уже становились неясными в тумане. Незадолго до того, как они исчезли, она подняла руку, чтобы помахать на прощание, и затем они исчезли, поглощенные туманом, вместе с кораблями, пришвартованными вдоль берега реки и городом за ней. Все, что можно было видеть, это призрачная серость, смыкающаяся вокруг корабля, как погребальная вуаль.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Когда небольшой корабль достиг Камулодунума, Рамирий организовал для Макрона и Петронеллы лучшее доступное жилье — дом бывшего легата напротив здания сената города. Он был зарезервирован для высокопоставленных лиц, посещавших колонию, но, поскольку быстрое расширение Лондиниума затмило статус бывшей столицы провинции, дом использовался редко. После того, как Петронелла рассказала подробности нападения на Макрона, Рамирий отправил двух ветеранов охранять дом днем ​​и ночью и дал понять колонистам, что они должны следить за любыми незнакомцами, задающими вопросы о нем.

Шли дни, и травмы Макрона начали заживать. Синяки на его лице и теле постепенно исчезли, а раны, которые зашила его мать, превратились в синюшные шрамы в дополнение к уже несколько поблекшим, которые он приобрел в армейские годы. Через месяц Петронелла осторожно сняла швы и вручила ему полированное латунное зеркало. Он оглядел свое измученное лицо и глубоко вздохнул. — Кажется я никогда не смогу работать студийной моделью ни у одного скульптора, это точно.

— Я не думаю, что изначально когда-либо было много шансов на это.

Он вернул ей зеркало и приподнялся на локте, пока Петронелла готовила свежую повязку для одного из порезов на его голове. — Ребята Мальвиния проделали довольно тщательную работу. Я едва могу пошевелиться или помочиться, не испытывая мучительной боли. Я был дураком, что пошел в терму один.

— Ты сделал это ради своей матери и Парвия. Если бы ты не подверг себя опасности, кто знает, что сделал бы с ними Мальвиний? В любом случае, сейчас нет смысла корить себя за это. Важно убедиться, что ты восстановишься и вернешь себе все силы.

— Да, госпожа, — Макрон насмешливо отсалютовал, прежде чем его улыбка исчезла. — А когда я буду готов, нужно будет свести счеты.

Петронелла остановилась, наматывая льняную полоску на голову. — Посмотрим, когда придет время. — Она резко дернула повязку, прежде чем завязать ее.

— Ой! Это было необходимо?

— Если это напомнит тебе, к чему приводит такой глупый комментарий, то да. — Она осмотрела повязку, наклоняя его голову из стороны в сторону, а затем мягко толкнула его обратно, пока его голова не легла на валик. — Мальвиний избил тебя до полусмерти. Разумный человек прислушается к такому предупреждению и не станет искать шанса на вторую порцию.

— В следующий раз я буду лучше подготовлен.

— Подготовлен ты будешь или нет, но ты всего-лишь один человек против многих. Это указывает только на один вероятный результат, и я не позволю этому случиться. Клянусь в этом, Макрон.

Их взгляды встретились, и он увидел, что она серьезна. Он разочарованно выдохнул. — Я найду способ.

Она закатила глаза, стирая старую, испачканную повязку и собирая фрагменты швов в кусок ткани, затем встала и сурово посмотрела на него. — Если ты попытаешься бросить мне вызов и в одиночку мстить Мальвинию, я больше не буду иметь с тобой ничего общего. Люблю я тебя или нет.

— Но ты меня любишь же? — поддразнил он.

— Конечно люблю! — сердито воскликнула она. — Как ты думаешь, почему я тебе все это говорю?

— Но это Макрон, которого ты любишь. Он кикогда не изменится. Это то, что ты однажды сказала мне.

— Ну, я была неправа, не так ли? Я хочу, чтобы ты изменился сейчас. Я хочу, чтобы ты был достаточно умен, чтобы знать, что хорошо для тебя. И для нас. Я слишком многого прошу?