Побеждаю и сдаюсь

— Нет, — ответил Шэн. — Я бы не пытался. Я бы сбежал. Снимай куртку.

«Это не поможет» — мрачно подумала девушка, но последовала совету. Похититель снял куртку с себя и набросил ей на плечи.

— Штаны тоже снять? — съязвила Джайри кротким голосом.

— Да. Ты могла раниться.

— Спасибо, откажусь. Согреюсь от лошади, а синяк сам пройдёт.

Шэн остановил животное, спрыгнул.

— Чулки.

Протянул ей руку. Джайри послушно отдала требуемое. Но — увы — упав, она умудрилась намочить то, что держала в руках. Шэн покосился на девушку. Подумал. Вытащил из седельной сумы рукавицы, надел на её ноги и завязал ленточками. Осторожно вытер ссадину чуть ниже колена, обвязал ногу носовым платком. Затем накинул мокрую куртку поверх крупа лошади и закрепил к седлу. Всё остальное убрал в небольшой кожаный мешочек, который закинул всё в ту же суму.

«Всё-таки, придётся очаровывать, — поняла Джайри. — И, раз уж у него есть носовой платок… Какой же это варвар?».

— Зачем я тебе? — спросила, устремив на него тревожный, трогательный взор из-под ресниц.

Вежливый злодей вновь запрыгнул в седло.

— Мне? Не нужна.

— А тогда кому — нужна?

— Узнаешь, — он убрал её волосы со своего лица и вновь привлёк пленницу к себе. Заботливо поправил на ней свою куртку. — Пожалуйста, не сбегай больше. Это бессмысленно. Но нас задерживает. И меня злит.

В его голосе упомянутой злости вообще не чувствовалось. Джайри на миг показалось, что они где-то на балу ведут светски-безразличный разговор. «Он сумасшедший?». Она впервые почувствовала испуг.

Да. Точно. Нужно очаровывать. Другого выхода у неё нет.

— Как ты меня нашёл? — тихо спросила девушка, положив голову ему на грудь и заглядывая в глаза.

Они снова скакали на восток. Или, скорее, на северо-восток.

— Ты не знаешь местности, — пояснил он. — Значит, должна была взять направление на запад. Я дал тебе время уйти, потому что хотел спать. И потому что знал, что впереди у тебя река. Но даже если бы ты её преодолела, там дальше — равнина. И верхом я бы очень быстро тебя нагнал. Джайри, ты никогда не сможешь сбежать от того, кто знает местность, если ты её не знаешь. Бежать — глупо.

Девушка вздрогнула. «Он знает, кто я?» — подумала испуганно.

— Откуда тебе известно моё имя?

Она уже начинала согреваться, озноб прекратился, а потому особо неприятно было услышать, как голос дрогнул от испуга.

— Кинжал, — пояснил Шэн. — Ты оставила его в трупе.

— Я не убивала того типа!

— Да. Его убил я.

— То есть, когда ты заступался за меня, то не знал…

— Очевидно.

— Откуда тебе известен герб Серебряных герцогов?

Шэн ухмыльнулся и скосил зелёный глаз на неё. Не ответил. Джайри подумала, что его профиль словно создан, чтобы с него резать камеи.

— Но если тебе нужна была я, откуда ты заранее мог узнать, что я остановлюсь…

— Я не знал.

— То есть, наша встреча — случайна?

— Да.

— Но… это же невозможно!

— Почему?

— Невозможно случайно встретить того, кого ищешь…

— Я тебя не искал, — мягко возразил он. — Джайри, ещё вчера днём я не думал, что ты мне пригодишься.

Джайри замерла, лихорадочно пытаясь найти в его ответах глубинных смысл.

— Если тебе нужна не я, — шепнула тихо, — ну, то есть, если украсть можно было любую другую, то… Верни меня, пожалуйста, обратно. Я смогу тебе помочь иначе.

Шэн зафыркал от смеха.

— Я не говорил, что ты не нужна, — заметил он. — И вряд ли тебя кто-то может заменить. Расслабься. У тебя нет выбора.

Джайри захотелось завопить и вцепиться в его загорелое лицо ногтями. Она с трудом подавила неуместные эмоции. Наглец был прав: выбора у девушки действительно не было. Она прикрыла глаза и задумалась.

Ойвинд уже знает, что её похитили. Её исчезновение иначе трактовать было бы просто невозможно: оставленный в комнате плащ. Конь в стойле…

Ойвинд не дурак. Сможет ли он вычислить, кто похититель? Возможно. Что это ему даст? Ну, например, направление для поисков.

Её, безусловно, уже ищут. Вот только… Ищут, конечно, на дорогах и в населённых пунктах. Искать среди плоских гор, которые и на горы то не похожи, а выглядят, словно изрезанная оврагами земля — не имеет смысла. Просто не имеет смысла. И Шэн это, конечно, понимает. Поэтому не использует дороги. Не заворачивает в населённые пункты. Если он знает имя похищенной, то не может не догадываться, что её будут тщательно искать.

Джайри не смогла удержать стон ярости.

Всё плохо. Всё намного хуже, чем ей казалось в начале.

Вряд ли ей удастся сбежать от этого человека. А если так, разрушено всё: репутация. Та самая, которой Джайри всегда весьма дорожила. Ради которой отказывала любимому мужчине. Ради которой боролась со своими чувствами. Как следствие — её положение в обществе. Возможность замужества… Нет, конечно, найдётся много желающих взять в жёны девушку с подмоченной репутацией, с учётом того, что девушка — герцогиня Серебряного щита, но… Она другого отношения искала в своих женихах. И Уль…

Юдард раздери!

Неужели ей всё-таки придётся стать его любовницей?

«Будь ты проклят, Уль! — зло и нелогично подумала Джайри. — Почему ты не вычислил мой план, почему не остановил меня⁈».

И она не сразу смогла уснуть, хотя спать сейчас было самым разумным из дел.

Глава 6

Мучительные сны

Эйдэрд ходил по парку собственного особняка, вслушиваясь в свист вьюги. Ночью внезапно поднялся мороз и ветер, и весь день Шуг посыпало мелким, колючим снежком. Леолия вчера приехала поздно, долго жаловалась на казнокрадов, не боящихся её репутации чёрной ведьмы. На излишнюю прямоту Ярдарда, угрожавшего гильдии торговцев тканями вздёрнуть на суку первого же, кто не откроет лавку завтра утром в положенное время. Торговцы бунтовали и требовали — странное дело! — что-то вроде совета гильдий. Леолия не понимала, зачем им совет, Ярдард тоже не понимал.

Понимал один лишь Уль. Когда после жёсткого — и правильного, Эйдэрд был уверен в этом — разговора Яра с обнаглевшим народом, диалог едва не перешёл в уличную потасовку, внезапно вмешался наследник. Он появился пеший, без оружия и доспехов, прошёл мимо клокочущих от негодования стражников, среди разъярённых, пьяных от непонятной злости торговцев. Встал, наклонил голову и сказал: «спасибо, дорогие наши подданные…».

— Ты представляешь! — возмущалась Леолия. — Он заявил им, что их предложение актуально и современно, что благодарит их за… — она напряглась, вспоминая, — за гражданскую позицию и заботу о благе королевства. Они разговаривали, вот как мы с тобой — глаза в глаза — часа три, а то и четыре, и весь этот продажный сброд закончил тем, что начал выкрикивать «да здравствует король Ульвар!». Я понимаю: это игра Уля. Так же, как я играла в ведьму, сын играет в посланного небесной богиней небожителя, но… Точно так же, как эти люди ему сейчас готовы целовать руки, точно так же, случись тяжёлая война, мор или неурожай, они пойдут против него с вилами и косами. Нельзя слишком любезничать с народом! Страх — лучшее средство удерживать людей от безумия…

И Эйдэрд слушал её и гладил тонкие руки, а когда усталая супруга уснула, вышел в сад и долго стоял, чувствуя, как леденеет от холодного ветра, и как снежинки щиплют щёки.

Герцог Медвежьего щита никогда не скрывал, что не любит младшего сына. Ульвар казался Эйдэрду неправильным. Непохожим ни на отца, ни на мать. Слишком скользким, слишком… слабым. Позднее Медведь пересмотрел свои взгляды, признав, что Уль не слаб, но… Он был чужим.

Мужчина запрокинул лицо в небесную черноту. Впрочем, весь мир стал чёрным. И каждый раз, просыпаясь утром, Эйдэрд испытывал страх перед этим новым, чужим миром, миром где Медведь внезапно оказался слабее щенка. Усилием воли Эйд брал первобытный ужас под суровый контроль, ополчался и уничтожал, чтобы на следующее утро, снова открыв глаза, ощутить себя в гробу. Поэтому он почти перестал спать.