Страница 43 из 69
Он метнул на неё быстрый взгляд из-под ресниц и увидел, как она смутилась.
— Илария, — наконец вполне твёрдо произнесла девушка. — Дочь Ларана, Морского щита…
— Того, что пропал шесть лет назад?
— Да, его.
— Мне очень жаль. Должно быть, ты скорбишь до сих пор. А знаешь, я помню твоего отца… Он как-то приплывал к нам на большой синем корабле. М-м-м… «Синий баклан», да ведь? Я не мог перепутать название баркаса. Точно, как сейчас помню буквы на его правом борту.
— Да, — отозвалась Ия. — Но я была маленькой, когда отец пропал…
— Спасибо, — шепнул Джерго. Поднялся, закусив губу. Мир снова зашатался. Пора было завершать визит. — Прощай! У меня будет имя, которое поможет мне победить.
— В испытании?
— Нет, у нас сегодня поединок с Андрашем. Ну ты понимаешь… После той некрасивой сцены…
— Но ты же ранен, — удивилась Ия.
«Довольно прохладно…».
— Так ведь и он после нападения стаи волков — тоже, — равнодушно пожал плечами Джерго и снова покосился на неё.
Ия побледнела. Губы её задрожали. Она схватилась за спинку кресла.
«А вот тут горячо».
— Он, конечно, держится…. Внешне даже и не скажешь…
— Что с ним? — прошептала Ия и схватила Джерго за руку.
«Всё хорошо, только он перестал быть мужчиной», — чуть не брякнул Север, но закусил губу, сдерживаясь.
— Жить будет, если я его не убью, конечно.
Девушка в ужасе посмотрела на него.
— Джерго… — прошептала она.
И он, пользуясь её полнейшей растерянностью и шоком, вновь поцеловал ей руку и решительно вышел.
«Итак, Илария, дочь Ларана… Помнится, их было три… Очевидно, младшая… Илария…».
Когда Ветер уже выходил из двери, внезапно на него натолкнулась та, о которой он думал. Она попятилась.
— Что ты тут делаешь? — спросила резко.
— Объясняюсь в любви, — Джерго пожал плечами.
— Кому? — опешила лгунья.
— Ие, конечно.
— Смеёшься?
— А похоже?
Он внимательно вгляделся в её синие-синие глаза, распахнувшиеся от неожиданной боли.
— Не думаю, что ты способен кого-либо любить, — с горечью заметила она. — А сейчас пропусти меня.
— Отчего ж? — Джерго даже не подумал подвинуться. — Я — мужчина. Нам свойственно влюбляться. Не всегда объект достоин любви, честно признаться. Иногда всё решает цвет глаз или… Например, размер бюста. Ну или ножки красивые…
Лария скривилась.
— Дай пройти. Я не желаю слушать о такой… гадости.
— Не могу. Ещё шаг, и я упаду.
Девушка сумрачно посмотрела на него.
— Я сейчас кого-нибудь позову…
— Эйдис. Позови Эйдис… У неё такие глаза красивые. Как летний лес…Или нет, лучше ту… рыженькую… как её… Тебе не кажется, что рыжий — просто идеальный цвет? Яркий и…
— Я позову Каису, — прошипела Лария. — Она самая крепкая…
— М-м-м… Да. Позови её. У неё как раз грудь пышная. Всё, как мне нравится. Будет за что подержаться, если буду падать.
— Что ты несёшь⁈ — крикнула Лария со злобой. — Почему ты всегда такой мерзкий?
— Дай подумать… Может потому что я это — я?
Он пошатнулся, и девушке не оставалось иного выхода как поддержать. Джерго тяжело опёрся о неё, обняв за плечи.
— Помнишь, ты спрашивала про Ларана… Видел ли я… Да, я позабыл было… Он приплывал к нам… давно… На большом баркасе…. «Синий баклан»… Точно…
— «Серая чайка». Ты что-то путаешь, у него не баркас, а шлюп. И вовсе не большой.
— Видимо, путаю.
— М-мой отец — герцог Эйдэрд — очень дружен с Морским щитом, и поэтому я знаю, на каком корабле ходит герцог…
— Ходил. Шесть лет назад он пропал же без вести, разве нет?
— Семь, — мрачно процедила Лария. — Ты его видел после этого?
— М-м…Тебе было десять, да? Совсем малышка… Может с кораблём всё-таки перепутала? Я точно помню большой баркас. Синий с белыми парусами…
— Тринадцать, — прошипела девушка.
«Заметила».
— Точно. Путаюсь. Цифры это не моё, я же Ветер.
Они медленно шли по тропинке, и ради её объятий Джерго не стал вспоминать о лыжах, так и оставшихся в сенях.
— Ты знаешь, — зашептал он ей на ухо. — Когда ты предложила позвать на помощь кого-то из девушек, я, признаться, надеялся, что ты велишь Ие мне помочь. Она из вас самая красивая…
Ветер почувствовал, как Лария вздрогнула, но продолжал шептать, будто не силах сдержаться.
— Всё-таки синий — мой любимый цвет… Синие глаза, это очень красиво, не находишь? А, да, у тебя тоже синие, кажется… Но Ия… Понимаешь, у неё оттенок такой… И фигура… Ты — девушка и не понимаешь в этом ничего. Но спроси любого мужчину — фигура определяет всё…
— Я не хочу…
— Да-да, прости. Помню, всё плотское тебе противно… Да, извини. Давай о душе… Она такая смелая… Ия. Помнишь, как с самого начала она заступалась за тебя? Про желудок… Да, это было смешно… Такая отважная девчонка! А страстная… М-м… Настоящая женщина. Как она одним движением брови… И ваш Альдо тотчас вызвал меня на поединок… Да… Ради таких женщин не страшно умереть, как думаешь?
Он вдруг остановился и развернул её к себе, заглядывая в лицо. Лария попыталась отвернуться, но Джерго взял девушку за подбородок и удивлённо спросил:
— Ты плачешь? Почему?
— Просто мороз… Глаза слезятся.
— А, ну да… Бывает, — выдохнул Джерго и снова обнял её за плечи. — Ты же знаешь, да, что на меня напали твои рыцари? Но не бойся, я ни про кого не рассказал… Я соврал. Ради неё. Чтобы она не пострадала… Как же она прекрасна! Кажется, я впервые в жизни влюбился…
— Твой дом, — глухо вымолвила Лария. — Мы пришли. Дальше ты сам…
— Затопи мне печь. Пожалуйста. Ты не Ия, ты моя маленькая подружка, и я могу сказать тебе правду: у меня темнеет в глазах… Я так и не смог затопить… Очень холодно…
Девушка закусила губу и вошла следом за ним. Джерго действительно был бледен. Он упал в кресло, не сводя с Ларии лихорадочно блестевших глаз.
— Я же не расстроил тебя? — спросил вкрадчиво.
— Нет, — Лария взяла топор и полено и шарахнула по нему остриём.
— Ты же не ревнуешь, нет? Если ревнуешь, прости, я не подумал…
— Нет, — рявкнула девушка. — С чего ты взял? Ты мне безразличен!
— Вот и я так подумал. С чего бы тебе ревновать?
— Мне вообще больше всех Иштван нравится! Он такой… Разумный и…
— Да-да. Иштван — красавчик, согласен. Весь в мать.
— И характер…
Лария сложила и запалила костерок в очаге.
— Да, характер прекрасный. Как у Ии. Нет, у Ии лучше. Знаешь, наш отец не любил свою жену. Это случается у королевских особ. И у него была любовница. Такое тоже бывает. Официальная любовница, я имею ввиду.
— И царица тоже знала о ней?
Лария оглянулась и в изумлении уставилась на него.
— Да, конечно. Потому что царица — это одно, а любовь — это другое, — небрежно ответил Джерго, закрыв глаза густыми ресницами. — Как думаешь, Ия согласилась бы быть официальной любовницей? Нет, я бы её и царицей сделал, но сама понимаешь: она же не невеста…
— Я пойду, — прошептала Лария, вскакивая. — Мне пора. Я сейчас подкину дров и…
— А чай? — он посмотрел на неё милым взглядом. — Сделай, пожалуйста… Мне обязательно нужно пить горячее.
— Х-хорош-шо… Давай тогда поговорим о чём-нибудь другом.
— Давай, — прошептал Ветер. — Спасибо. Ты — настоящий друг. Верный, честный и такой искренний — просто прелесть.
После этого оба не произнесли ни слова. Лария подбросила дров, налила и поставила воду. Руки её дрожали.
— Где у тебя то, что ты заваривашь?
— В подвале посмотри… Там пучки висят с травами, — слабо отозвался Джерго.
Девушка спустилась вниз. Она не стала зажигать светильник: уж пучки-то ароматных трав и так можно найти. И, конечно, споткнулась и упала с лестницы. И от этой глобальной, вселенской несправедливости, Лария тихо расплакалась. Она поднялась и уткнулась в стену, кусая губы и стараясь не издать ни звука. «Ну и пусть, ну и пусть, — думала девушка, всхлипывая, — какое мне до всего этого дело? Я его ненавижу!».