Страница 41 из 69
— А он её — нет. Так бывает.
— А это тоже говорят, или ты знаешь наверняка?
Иштван усмехнулся кончиками губ и покосился на неё.
— Это я знаю наверняка.
— Спасибо, — Илария поднялась. — И ещё один вопрос: правда ли, что ни в одном испытании прежде не побеждал Северный ветер?
Южный ветер с любопытством взглянул на неё:
— Правда.
Лария сглотнула.
— И как это: жить, с детства смотреть на братьев и думать, что только один из вас выживет?
Иштван усмехнулся и вернул своё внимание доске.
— Мы мало знакомы, — произнёс он меланхолично. — Когда сыну хозяина ветров исполняется четыре года, его отдают в его удел. Мы редко пересекались друг с другом. Когда мне было года три-четыре, то есть я уже начал о чём-то думать и соображать, Андраш уже давно был Восточным ветром, а Джерго — Северным.
— Понятно, — пробормотала девушка. — Почему Северный ветер может нарушать приказы отца?
— Потому что он — Северный ветер.
— Это не ответ. Почему Келемен настолько заинтересован в Джерго, что на всё, чтобы тот не делал, смотрит сквозь пальцы?
Иштван вновь взглянул на неё и прищурился.
— Северный удел, — шепнул мягко. — Крайне суровое место. Акош с детства очень болезненный. Если его сделать Северным ветром, то он быстро умрёт. Но если сделать Южным или Восточным… Может и продержится. Мы заменимы, а Джерго — нет. Конечно, лучше бы его вообще не делать ветром, но…
— А если Северным ветром сделать тебя или Андраша?
Южный ветер хмыкнул.
— Можно перестать быть ветром. Можно стать ветром. Но Северный ветер никогда не станет Восточным.
— Спасибо, — Илария кивнула и вышла.
«Он не сказал, что не знает, что будет на испытании, — думала она, сосредоточенно хмурясь. — Он сказал „никто не знает“, но не сказал „я не знаю“. Это случайная формулировка или она что-то значит?»
Лария шла и глотала снежинки. Дул мягкий восточный ветер, донося до сада аромат хвои.
«Джерго знает, что Северные ветра погибали на испытаниях, — размышляла Лария. — Он с детства не просто знает, что может погибнуть, а что — вероятно погибнет». И сердце её сжалось. Джерго двадцать один год… Ей вдруг показалось, что он как-то совсем молод… Андрашу — двадцать три… Тоже ведь… А Иштвану — девятнадцать… девушке вдруг вспомнилось, как она рыдала при мысли о том, что смертница. Но невесты-то как раз редко погибают…
Она развернулась и побежала обратно. Иштван с недоумением оторвал взгляд от партии, когда Лария снова ворвалась в кабинет.
— Прости, — выдохнула она, сбивчиво дыша. — Я лишь хотела сказать, что согласна. Согласна заниматься с тобой и Андрашем. Но скажите Джерго, чтобы и тот тоже тренировался со мной. Джерго — утром, Андраш — днём. Ты — вечером. Пусть будет баланс ветров. И ещё… Я же правильно понимаю, что если невеста влюблена не в ветра, она погибнет? А если ветер влюблён не в невесту… То — нет? Ветер может быть влюблён в кого-то иного? Это же не мешает балансу ветров?
Голубы глаза Иштвана блеснули.
— Правильно, — улыбнулся он. — Всё так и есть.
— А если невеста совсем ни в кого не влюблена?
— То она просто делает выбор за кого она.
Илария развернулась и вновь пошла прочь. Перед домиком Джерго замерла в нерешительности. От множества событий и решений у девушки шла голова кругом. На минуту она вновь почувствовала себя прежней: напуганной и беспомощной. Север явно дал ей понять, что на его благодарность она может не рассчитывать. И Ларии захотелось вновь развернуться и убежать. «Последнее дело, ну, — шепнула она себе, — и больше я даже не посмотрю в его сторону! Обещаю».
И она всё же открыла дверь.
Джерго сидел всё в том же кресле. Бледный. Лицо его осунулось, под глазами залегли тени. Он пил брусничный чай, а у его ног лежал Чонгол. От дыхания в помещении поднимался пар. Джерго посмотрел на Иларию и вопросительно поднял бровь.
— Есть вопрос, — буркнула девушка входя.
— Нет желания отвечать, — отпарировал Север.
— Перестань! — рассердилась она. — Хватит!
— Хватит — что? Я даже не начинал.
Лария сердито посмотрела на него.
— У тебя не топлено. Затопить?
— Ты решила поиграть в служанку или в благодетельницу? Я — Север. Мне нормально в прохладе.
— Ты — не Север, — прошипела она. — Ты просто обычный заносчивый и грубый мальчишка. Мог бы и спасибо сказать. Я тебя спасла, между прочим.
— Я удивительно неблагодарная сволочь, — хмыкнул тот.
Лария глубоко вдохнула, а затем выдохнула.
— Будем считать, я оплатила твои уроки. Я спасла твою жизнь. Полагаю, это их стоит. И не надо так кривить лицо. Вы все трое будете меня тренировать.
— Кто это решил? — сумрачно спросил он, отхлёбывая чая.
— Я, — отрезала девушка.
Прошла в сени, притащила дрова и принялась растапливать печь.
— И не надо фыркать. Потому что я тебя не простила. И не знаю, прощу ли когда-нибудь. Я вообще бы сюда не пошла, если бы… Что ты знаешь о герцоге Ларане?
— Хранитель Морского щита королевства Элэйсдэйр, — хмыкнул Джерго. — Женат. Трое детей. Характер язвительный, но весёлый. Что тебя интересует ещё?
— Ты не говоришь был. Ты видел… Он жив? — голос Ларии сорвался.
Она встала, налила в кастрюльку воду и поставила на плиту. Обернулась к нему.
— Откуда мне знать, что происходит в Элэйсдэйре? — фыркнул Ветер.
— Ты лжёшь. Герцог Ларан пропал семь лет назад. Его посчитали погибшим. Но, когда ты бредил, ты сказал, что он прислал чайку. Он жив? Ты что-то знаешь о нём?
— Сама сказала: я — бредил.
Лария яростно посмотрела на него.
— Хорошо, — прошептала она. — Я вижу, что ты уже намного лучше себя чувствуешь. Отлично. Завтра утром я жду тебя на тренировке. Как обычно. В том же месте. Если ты не придёшь, то я сама приду к тебе. Я пока не придумала, чем могу испортить твою прекрасную жизнь, но придумаю обязательно. К завтрашнему утру. Времени у меня много.
Она развернулась и гордо вышла.
Джерго рассмеялся.
— Нет, ты видел? — спросил он у Чонгола. — Тюленька разбушевалась.
Глава 19
Признание
Джерго валялся в кресле, удобно положив ноги на стол. В доме было холодно: стёкла и стены покрылись инеем. Верный Чонгол где-то шлялся, видимо, охотился. Ветер всё ещё знобило, и от слабости и нехватки крови кружилась голова. Джерго не любил болеть. Он презирал слабость в любых её видах. А сейчас он был слаб. Как никогда…
«Такое чувство, что ты спала все свои двадцать лет» — «Семнадцать…».
— Врунишка, — шептал Ветер, щуря синие, как вечер, глаза. — Не выдержала, да? Три года — это много, слишком много даже для той, кому семнадцать…
Усмешка морщила его жёсткие губы.
— Всё так очевидно, — шептал он, — все эти ваши секреты шиты красными нитями…
Угловая комната. Без душа. Без будуара и прихожей.
— Вид из окон, да, мелкая?
И фрейлины, которых никогда нет рядом…
— Как же плохо вы умеете врать, девчонки… Если бы Андраш не был так честен, если бы мне не было бы настолько плевать… Но Иштван? Иштван же не мог не заметить, правда?
И Джерго тихо и хрипло рассмеялся. И вновь и вновь перебирал воспоминания, отмечая в них те моменты, которые сейчас, собранные вместе, начинали играть всеми красками.
«В Элэйсдэйре за честь своей принцессы вас давно бы вызвали на поединок» — прозвенел надменный голосок Эрики, и Север снова зафыркал от смеха.
— Вот я дурак… Впрочем, нет. Я — умён. Мне просто было наплевать на всё это. Так кто же ты, невеста? Наверняка, я это тоже знаю.
И память услужливо напомнила «Папе бы понравилось. Он любил всякие такие вещи…» И папой точно не был герцог Эйдэрд, не так ли? Медведь, конечно, оценил бы новую систему отопления, но вряд ли его заинтересовала бы сама конструкция…
— И кто же наш папа? — тихо спросил Джерго, и, раньше, чем в голове прозвучали гневные слова, сказанные нежным голосом: «Я вообще бы сюда не пошла, если бы… Что ты знаешь о герцоге Ларане?», — он уже знал ответ.