Страница 3 из 69
— Может царевич тебе понравится? — осторожно спросил он.
— Какой из троих? — прошипела Эрика, отстраняясь и злобно буравя его синими глазами.
— А за кого тебя выдают? — устало поинтересовался Яр и потёр переносицу.
Он всю ночь просидел за отчётами разведки из Медвежьего щита. Да и волнения в Южном щите не давали покоя. Какие-то банды ассасинов… Какие-то подозрительные личности, вымогающие у купцов товары… Со всем этим необходимо было разобраться. А тут ещё и заявления от гильдий, требующих установить новые правила…
Эрика закусила губу.
— Уль, скажи ему! — в отчаянии крикнула она.
— Понимаешь, Яр, в Медовом царстве нет наследника.
— Как это? — удивился старший принц.
— Там всё решает испытание. Его проходят все царевичи, но в живых остаётся лишь один. Он и становится царём, — улыбнулся светловолосый Ульвар. — Замечательный обычай, правда?
— И что за испытание? — Яр нахмурился.
Он не любил ни подколки, ни остроумие. Всё это казалось ему чем-то лишним, наносным. Наследник был человеком дела.
— А никто не знает. Но ещё ни разу не было так, чтобы оставалось в живых больше одного.
— Ну так, а в чём проблема? — Яр встал и присел на край стола, аккуратно подвинув стопку бумаг. — Пусть там разберутся между собой, а Эрика потом присоединится к победителю.
— Не, у них так не бывает. Невеста участвует. Чаще остаётся жива, но бывали случаи, что девушка тоже погибала. Медовые цари не смотрят на знатность рода, они могут женить своих сыновей даже на простолюдинке. Главное — невеста тоже должна пройти испытание.
— Бред какой-то, — Яр снова нахмурился. — Я думаю, мы не должны отдавать нашу принцессу на таких условиях. Либо женятся по нашим традициям, либо…
Эрика приободрилась, с надеждой глядя на брата. Ульвар рассмеялся и спрыгнул с подоконника.
— Видишь ли, двадцать четыре года назад, когда отец готовил Элэйсдэйр к вторжению кровавых всадников принца Калфуса, королевство было в таком состоянии, что отец согласился на любые условия, лишь бы Медовый царь не ударил с севера аккурат в момент, когда враги терзали бы нас с востока или юга.
Ярдард тряхнул головой. Наследник не любил историю и все эти давно уже произошедшие события.
— Но Эрике нет и двадцати, — заметил он, наконец.
— О! В точку! Как ты умён, брат мой. Как ты верно и в точку заметил! В том то и дело, что соглашение было заключено тогда, когда Эрики не было даже в планах. И, если бы она не родилась, если бы мама рожала лишь парней, мы бы ничем не были обязаны медовикам, но… Эрика сделала эту ошибку.
— Ну а если отложить…
— И снова в точку, брат. Да ты мудр не по годам!
— Перестань ёрничать.
— Королева и так оттягивала исполнение обещания сколько возможно. Но младшему из царевичей исполняется девятнадцать, а это по их традициям — предел для испытаний. Самому маленькому из участников не должно исполнится двадцати. И потому Келемен, медовый царь, потребовал, чтобы старый договор исполнили прямо сейчас.
Ярдард задумался.
— Я так понимаю, если отец всё же принял решение выполнить договор, то лазейку в нём он не нашёл. Значит, искать её бесполезно… И чем же грозит Келемен за нарушение договора?
— Ничем! — снова закричала Эрика, вскакивая. — Яр, понимаешь, ничем! Он не грозится двинуть войска на Горный щит, не… Просто слово чести! Герцогу Эйду его слово дороже собственной дочери!
И принцесса снова расплакалась.
Наследник растерялся.
— Эрика, — мягко сказал он, — я не могу тебе помочь. Я понимаю, что ты женщина и…. и-и… Но слово чести действительно важнее. Я уверен, что отец охотнее отдал бы свою жизнь, чем тебя, но… Данное слово он обязан сдержать, несмотря ни на что…
Эрика ударила его в грудь кулачком, а затем обняла, уткнулась в синий бархатный камзол и расплакалась. Яр снова погладил сестру по волосам.
— Ну, не плачь, — неловко проговорил он. — У тебя же есть медвежьи камни. Уверен, отец даст тебе самые сильные из них. С помощью магии, ты непременно преодолеешь все испытания…
Принцесса разревелась отчаянно и по-настоящему.
— И чему только учат будущих королей? — фыркнул Уль. — Яр, в Медовом царстве нет магии. Совсем. И никакая магия там не действует…
Ярдард взял лицо сестры в ладони, поднял его, вглядываясь в синеву её заплаканных глаз.
— Эрика, — сказал мягко и тихо, — послушай меня, сестрёнка. Мне двадцать три года, я действительно ещё только учусь и… И Уль прав: я очень мало чего знаю. О Медовом царстве у меня только самые общие впечатления. Но с тобой поедет свита. У тебя будут свои рыцари и свои фрейлины. Я уверен, они сделают всё, чтобы помочь тебе. Но пойми: большего для тебя не может сделать никто. Отец и мать — оба заложники чести. Но, даже если бы оба сейчас умерли, и я стал королём, я бы всё равно отослал тебя в Медовое царство. Честь отца это и моя, и твоя честь. Я уверен, ты успокоишься и всё поймёшь. А сейчас, прости, я должен покинуть тебя. Меня ждут. Ты же умная девочка, не так ли? Мы с братом не сможем тебя сопровождать, прости. Но я уверен, что ты справишься.
Он коснулся губами её лба, порывисто обнял, а затем отпустил и вышел.
Эрика, судорожно всхлипнув, опустилась в кресло и закрыла лицо руками.
— Сбежал, — резюмировал Уль. — Как всегда, когда дело касается чувств… Но знаешь, Эрика, он прав в одном: у тебя есть твои подданные.
— И что они могут сделать? — снова всхлипнула Эрика. — Их слова поддержки мне не нужны. А пройти вместо меня испытание и выйти замуж за уже ненавистного мне царевича они не могут. И тогда какой мне толк в их помощи и поддержке⁈
— Ну-у-у, — Уль улыбнулся и его голубые глаза блеснули. — они смогут поплакать на твоей могилке где-нибудь в еловом лесу…
Принцесса схватила какую-то пухлую книгу со стола и швырнула в младшего братца. Уль рассмеялся, легко уклонившись.
— А в самом деле, Эр, чего ты артачишься? Тебе скоро двадцать. Ты ужас как стара. Фи, старая дева. Может, медовый царевич — твой последний шанс? Ну а не пройдёшь испытание, и ладно. Лучше помереть, чем пойти в милосердные сёстры…
— Ах ты! — Эрика налетела на брата, пытаясь схватить его за светло-русые волосы, но тот ловко перехватил её тонкие запястья. — Ульвар, ты самый… Самый мерзкий, самый отвратительный принц на свете!
— Ладно-ладно, сестрёнка, — Ульвар всё ещё посмеивался, — раз я самый мерзкий и отвратительный, то я, пожалуй, не стану тебя спасать. А жаль. Такой гениальный план пропадает…
— План? — она остановилась, замерев. — У-уль? Какой план?
— Гениальный, — скромно повторил вредный брат. — Я только придумал, как тебя вызволить из этой напасти, и тут ты решила, что я тебе не нужен.
Эрика закусила губу. Ульвар бесил её. Ему не было и девятнадцати, и он казался ей с высоты её почти двадцати мелким и вредным мальчишкой, но… Она знала, что младший сын королевы Леолии умел играть. И он отлично придумывал различные хитроумные комбинации. И… И сейчас это был единственный человек, кто мог помочь ей.
— Наверное, глупость какая-нибудь, — фыркнула Эрика, делая безразличный вид, — Вряд ли ты способен придумать что-то серьёзное…
Уль улыбнулся и прикусил нижнюю губу. У него были мелкие треугольные острые зубки.
— Может быть. Как знать.
И принцесса с досадой поняла, что брат не повёлся на её манипуляцию.
— Ладно, — проворчала она. — Говори, что придумал.
— А что мне за это будет?
«Откуда в нём эта хитрость?» — удивлённо подумала Эрика.
— А что ты хочешь? — сдалась она.
— Ну-у, — принц выпятил нижнюю губу и поднял глаза к потолку, — даже не зна-а-аю…
Ей захотелось ударить его. Но это уже не был тот белобрысый мальчишка, которого она могла потрепать за вихры или на которого могла пожаловаться папе. Нет, пожаловаться она, конечно, могла и сейчас. И герцог Эйд, который откровенно не одобрял почти все действия младшего сына, точно наказал бы его, но… Отец-то её не спасёт. Это было странно осознавать, что впервые герцог-медведь не мог спасти свою дочь. А вот его непутёвый сын — мог.