Страница 42 из 89
Очевидно, он почувствовал моё внутреннее волнение, потому что сменил тему.
— Как твои боеприпасы? — спросил Хендрикс поверх какофонии звуков.
— Полагаю, их могло бы быть больше, — язвительно заметила я.
Почему было так важно, чтобы я сохранила своё чувство юмора в самые трудные времена, я понятия не имела, но это было почти критично. В конце жизни мой список приоритетов сократился до того, чтобы быть смешной и беситься из-за того, что я вот-вот умру в грязном нижнем белье.
На моём надгробии будет написано: «Здесь лежит Риган Уиллоу, веселившаяся до полного конца. Во имя неё, будем надеяться, что чистота не стоит рядом с благочестием».
Моя обойма опустела, и я выругалась словами, которые никогда раньше не произносила вслух. Я вслепую потянулась за спину, пока Хендрикс прикрывал меня, и вытащила ещё один пистолет из своего рюкзака.
Поняв, что одного пистолета надолго не хватит, я схватила ещё два, сунула один в карман, а другой направила в воздух, крепко сжимая левой рукой спусковой крючок. Я сцепила руки вместе, так что у меня всё ещё была поддержка, в то время как два пистолета прижимались друг к другу. Я не хотела, чтобы меня поймали из-за потери ещё одного пистолета. Это казалось проще, чем спрятать его где-нибудь.
Щёлкнув предохранителем, я начала стрелять ещё до того, как полностью развернулась, но этот маленький пистолет был далеко не таким мощным, как винтовка.
Теперь мне нужно было быть ещё более точной и более чёткой с моими выстрелами, так как везение не будет долгим.
И всё же это было лучше, чем ничего.
Я выпрямила ослабевшие руки и заставила себя не думать о раскалывающейся голове и дрожащих руках. Моё зрение сузилось ещё больше, и я сосредоточилась на маленьком, почти крошечном пятне.
Клянусь, у меня развилось шестое чувство, потому что, даже когда я смотрела только через крошечные щёлки, я чётко ощущала, что происходило за пределами этого туннельного видения. Моё тело и рука с пистолетом раскачивались взад и вперёд, находя самые большие угрозы и уничтожая их.
Мне редко удавалось убить кого-то одним выстрелом, но это всегда было особенно захватывающе — словно попасть в лунку при шансе один к восемнадцати.
Ладно, я ничего не знала о гольфе, но чувствовала себя Тайгером Вудсом4 на последнем курсе магистратуры.
Эм, без всего этого сексуального скандала.
— Прикрой меня! — крикнул Хендрикс.
Как будто я была занята чем-то другим, кроме как прикрывала его. Но всё же я сделала то, о чём он просил.
Или даже больше того, о чём он просил, бросив свою штурмовую винтовку на землю и вытаскивая два пистолета для себя.
Без быстрого огня Хендрикса, его счастливого пистолета, зомби смогли продвинуться вперёд, приблизившись к нам настолько, что каждый выстрел мог стать последним; настолько, что каждый раз, когда я стреляла, мне требовался смертельный выстрел.
Они были всего в полутора метрах. Их сломанные, оголённые челюсти чавкали и истекали слюной от нашего запаха, наполнявшего их ноздри. В то же время мы задыхались от их вони, наполнявшей воздух вокруг нас.
Их число сократилось до шестидесяти? Может быть, чуть меньше. Вместе с Хендриксом, Нельсоном, Харрисоном, и теперь уже мной, мы проделали серьёзную брешь в адской армии, в которую они вступили.
Но, чтобы покончить с жизнью, нужен был всего один Пожиратель. А шестьдесят уничтожат нас, даже если наши шансы улучшатся.
Наконец, послышался грохот фургона, и волна облегчения пронеслась по мне с такой силой, что я пошатнулась, споткнувшись. Я спохватилась как раз вовремя, когда Хендрикс пошатнулся вместе со мной.
Мы вернулись к стрельбе, но он спросил:
— Ты в порядке?
— Я слышу фургон, — крикнула я в ответ.
— Да, — согласился он.
А потом появился фургон, он мчался сквозь толпу, выстроившуюся передо мной, сбивая тела и переезжая всё на своём пути. Фургон с визгом остановился, когда количество тел под его окровавленными шинами стало слишком большим, чтобы он мог двигаться.
Я оторвала своё внимание от спасения собственной жизни и осмотрела фургон, но единственным телом, всё ещё находившимся внутри, было тело Вона. У меня не было ни времени, ни умственных способностей, чтобы гадать, где все остальные. Я была просто благодарна, что Вон был здесь, с большим количеством оружия и боеприпасов.
Я перевела своё внимание на Пожирателей, корчившихся на земле, и начала убивать тех, кто мог дотянуться до моих ног — раненых фургоном, но не мёртвых. И пока они могли кусаться, они всё ещё могли убивать или заражать.
Когда обойма моего первого пистолета опустела, я бросила пистолет на землю и сразу же вернулась к борьбе, вооружившись вторым стволом. Безопасность была главным приоритетом, и простым движением пальца я обрывала жизнь за жизнью, пока зомби ползли за мной.
Вон выскочил из фургона как раз в тот момент, когда Пожиратели, которых он заблокировал, показались поверх кучи сбитых, отчаянно пытаясь добраться до нас. Он был вооружён и опасен. Клянусь, ещё до того, как его ноги коснулись земли, он уже стрелял по каждой угрозе, окружившей нас.
Мы выстроились в защитный треугольник, повернувшись друг к другу спинами. Это вроде бы работало, но зомби приближались, а у нас в запасе осталось, может быть, ещё пять минут боеприпасов и человечности.
Вон начал выплевывать инструкции, что было вполне ожидаемо.
— Нам придётся бежать.
— А где все остальные? — спросил Хендрикс.
— Ждут, — просто ответил он.
— А как насчёт фургона? — спросила я, отчаянно заскулив.
Если уж на то пошло, это был автомобиль, в который мы все вписывались. Не говоря уже о том, что он был в хорошем состоянии, когда мы его подобрали.
Теперь он был слегка изношен, с разбитыми окнами, разбитым верхом и телами, торчащими из-под каждой шины.
— Риган, — крикнул Вон в стиле «да-ты-издеваешься-надо-мной».
Но он не понимал! Ну, ладно, он, наверное, понял.
Трудно было потерять ещё одну машину. Они становились друзьями или членами семьи, когда предлагали такие жизненно важные услуги. Они спасали нам жизнь, делали путешествие лёгким и безопасным. Они пахли лучше, чем весь остальной мир.
Большую часть времени.
В конце концов, я путешествовала с шестью мальчиками — семьёй, если считать Кейна, которого я не считала — и у нас не было ежедневного доступа в душ.
— Я прикрою вас двоих, — приказал Вон. — Проложите нам дорогу и бегите. Голову прямо. Следуйте по шоссе, пока не достигнете первой дороги слева от вас.
— Чёрт, — выругался Хендрикс.
У меня даже не хватило духу что-нибудь сказать. Это был ещё один ужасный план! Мы не могли бежать вечно, а Пожиратели могли. Они не уставали и не выдыхались. Они не чувствовали ни боли, ни усталости. Всё, что они знали — это всепоглощающая потребность в плоти, и они сделают всё, чтобы добраться до нас.
И всё же другого выхода не было.
Мы с Хендриксом одновременно повернулись вправо и начали сносить головы всем, кто стоял на нашем пути. Прошло сорок пять секунд, и мы бросились бежать. Возник только небольшой зазор, пока остальная часть стаи сосредоточилась на Воне.
Я беспокоилась, что не буду такой быстрой, как парни, но адреналин был таким быстрым и яростным в моей крови, что к тому времени, когда мы побежали вместе с Воном, я поспевала за ними достаточно хорошо.
Мои руки дрожали, лёгкие горели, но я изо всех сил толкала ноги.
Я никогда не была хорошим бегуном. Я больше увлекалась пилатесом, и особенно чирлидингом. Мне не нужно было быть в форме, я просто хотела бёдра, которые выглядели бы прилично в короткой юбке, и что-то вроде плоского живота и не дряблых рук.
Последние два года привели моё тело в тонус больше, чем любые получасовые занятия в тренажёрном зале, но я явно мало занималась кардио. Ладно, случайный спринт, спасающий мою жизнь, был возможен, но марафонские тренировки были отложены на неопределённый срок.