Из двух зол...

– А-а-а-а... Пусти! - тут же заголосил Крыс, скрутившись от боли.

Немец пустил. А Крыс баюкая отдавленную ладонь глянул на немца совсем по другому. Да, он на год старше, но, как оказалось, ничуть не сильнее. Пугать макаровым в кармане куртки? Но и Немца с плеча стволом вниз свисает помпа. Пытаться надавить своим прежним авторитетом хулигана и отморозка, который запросто может замочить человека? Но прежние заслуги в счет не идут. Да и после Беды они все тут уже успели насмерть похлестаться. Так что и этим уже никого не удивишь. Нет, тут нужно что-то другое. Тут надо тоньше...

И Крыс завел долгий и пространный разговор. То заявлял, что без уважения окрестных анклавов они тут долго не высидят. Что поражение от колхозанов здорово подрубило их позиции. Что без громкой победы их рано или поздно сожрут. Что Герцог сторчался и уже ничего не решает. Не жилец он уже. Что с колхозанами им сейчас действительно не справится и, потому, нужно выбирать цель послабее. Что за своих пацанов нужно мстить...

Он все говорил, говорил, говорил... Немец слабо отбрехивался. Но неубедительно. Во-первых, потому, что со многими пунктами он был абсолютно согласен. Вот только идти под Крыса ему совершенно не хотелось. А тот гнул линию именно к этому. «Вот, мол, я пришел. Спаситель ваш. Слушайте меня. Я знаю что делать!» Ну, а во-вторых, как уже говорилось, Немец не был лидером. И вынужденный тащить лямку фактического главы анклава откровенно тяготился ей. И, потому, шанс скинуть ответственность со своих плеч на кого-то другого вызывал подсознательное облегчение... Вот только и сам Крыс... Не тот это был человек, под которого хотелось бы прогибаться. Да и затея с карательным рейдом в Малиновку особого восторга у него не вызывала. Как и у Башки, судя по его кислой роже.

Но и Крыс-таки смог их уломать! Да. Вот уж кому хватало желания. Пусть особых талантов за ним нет, но улица куда лучший учитель школы жизни чем клуб. Он знал на какую точку надавить в разговоре, как вывернуть факты к собственной выгоде, да и просто был наглее и нахрапистее.

В конце концов Немец сдался. Пусть. По крайней мере дадим Крысу шанс проявить себя. Если всё сложится удачно - значит решение принято верно. Ну а если нет... Тогда Крыса не спасет ни длинный язык, не нахальство, ни его репутация. Ошибок ему прощать Немец не собирался.

Крыс же смог так же продавить решение, что в рейд идут самые лучшие (чтоб гарантированно добиться успеха) и самые хорошо вооруженные. Немец с Башкой прикинули варианты. Из шести старшаков идут трое. Сам Немец, Ковбой и Черный. Герцог, понятное дело, идти не мог (его уже почти никто в расчет и не принимал), Башка тоже не боец. Сто процентов остается. Да и Лысый, хотя времени прошло уже около трех недель, не до конца еще оправился от ранения. Его тоже лучше оставить (ну и должен же хоть кто-то остаться держать оборону в их отсутствие?).

Получается - идут Крыс со своим макаровым, Немец с помпой, Ковбой с главной ударной силой анклава с автоматом АКСУ (снятым с мертвого ГИБДДшника. Там еще тоже макаров был, но тот у Герцога. Не выцарапаешь) и Черный с двустволкой. Два последних имеющихся в наличии ружья (полуавтомат Бенелька и одноствольная переломка) остается у Лысого и у одного из младших. (совсем без огнестрела поселок тоже не оставишь) Вот и вся огневая мощь.

Но для массовости решили взять ещё троих меньших. Ну из тех, кто побоевитее и, собственно, подпирают старших снизу. Спокойного и рассудительного татарина Индуса (исковерканное от имени Ильдус), основательного Пончика и изобретательного Стекляшкина. На них троих огнестрела уже не хватало. И, потому, они вооружились тем, чем смогли. У Индуса был газовый коротконосый револьвер, переделанный под мелкашечные патроны. У Пончика - ракетница (он все порывался зарядить в нее охотничий патрон, мол калибр же со звездкой одинаковый! Ладно Немец не дал. Иначе остались бы и без ракетницы (ствол бы точно разорвало), а возможно и без самого Пончика). А у Стекляшкина был китайский многозарядный арбалет Чо-ко-ну его собственного изготовления. Забавная, надо признать, вещица. Сам Стекляшкин им весьма дорожил. "Имба!" - без устали повторял он всем желающим его выслушать.

Выступать решили утром, а оставшееся время посвятить подготовке, чистке оружия и полноценному отдыху. Вся "великолепная семерка" собралась в доме где обитал сам Немец с приятелями Ковбоем и Черным. Крыс, окрыленный успехом переговоров, пытался развить свой успех, надавив уже на приятелей Немца. Но снова жестоко обломался.

– Черный, - спросил он у парня, чью голову сосредоточенно брила станком бывшая подружка Герцога Ляля, получившая отставку после того как тот нашел себе новые игрушки в лице Вики и Алины. - А почему ты Черный, а не Лысый? Вон какая лысина-то. Аж блестит. А Лысого вашего я видел. Ну какой он Лысый? Зарос как мамонт. Тебе бы его погоняло больше б подошло.

Черный лишь скосил в его сторону глаза, но до ответа не снизошел, по прежнему сидя неподвижным истуканом. Ляля наседкой хлопотала вокруг него. Бывшую жеманную красавицу было не узнать. После того как Герцог выставил ее на мороз, она пыталась замутить сначала с Немцом, потом с Ковбоем. Но они оба, хотя и воспользовались временной благосклонностью признанной красотки, но называть её своейдевушкой не спешили.

В итоге Ляля, пройдя буквально по рукам верхушки, сосредоточилась на Черном. Тот тоже не спешил называть ее своей. Но и не гнал от себя, получив то что хотел. А бывшая гордячка расстилалась перед ним ковриком. Вцепилась в него буквально зубами, стараясь угодить во всем. Черный невозмутимо принимал это все как само собой разумеющееся.

Ковбой, сидевший рядом с ним и загонявший патроны к калашу в магазин (эх, патронов то совсем негусто! Меньше полутора рожков. 43 патрона всего. С этим много не навоюешь) ответил вместо Черного, молча выдохнув дым от вайпа в сторону Крыса, демонстрируя ему свое презрение и собственную независимость. Глаза Крыса полыхнули бешенством, но он сумел сдержаться. Он уже в полной мере оценил, как дружно держатся друг за друга эти ребята. И, начни он сейчас быковать - вместо одного Ковбоя придется иметь дело сразу со всеми. Он чужой для них. И они не устают это ему демонстрировать. Поэтому он ограничился лишь тем, что приблизил лицо к Ковбою и негромко сказал ему:

– Это очень скверная привычка.

На что Ковбой лишь мерзко усмехнулся в ответ.

Немец, играя в шахматы с Пончиком, краем глаза наблюдал за этой сценой, но не вмешивался. Пускай ребята с Крыса спесь собьют. Ему полезно. Гарик до сих пор досадовал, что Крыс сумел-таки развести его на этот рейд. Да и его ребята, не признавая Крыса за вожака, к самой идее наведаться в Малиновку отнеслись с неожиданным энтузиазмом. Немец же, не ждавший от этой затеи ничего хорошего, закрылся в себе и весь вечер только помалкивал. В шахматы вон с Пончиком играя.

А в дальнем углу Стекляшкин с энтузиазмом рассказывал очередной тупой анекдот невозмутимому Индусу.

– Чебурашка к Гене прибегает и говорит - "Шапокляк родила". А Гена ему: "Ну и что?" А Чебурашка и говорит: "Ну думай сам. Своих-то я уже в ведре потопил. Но твои-то плавают"... Понимаешь? От крокодила же, они плавают... - и не дождавшись от невозмутимого Индуса никакой реакции на свой анекдот, обиженно надулся. - Да ну тебя... Как со стеной разговариваешь.

В это время в комнату вошла мелкая девчонка. Лет двенадцати. И целеустремленно направилась к Немцу.

– Можно я завтра с вами пойду?

Гарик, не спеша с ответом, разглядывал наглую пигалицу. Да, местная. Где-то он ее определенно видел. Где - не помнил только. С малолетками остальными где-то тусуется. На девок он внимание особо-то и не обращал. Это ж не бойцы, которых можно в строй поставить. Тем страннее выглядит ее просьба.