Страница 115 из 134
— Мне очень жаль! — отец повторял эти слова как мантру, из-за чего они утратили свою ценность в его устах.
Виолетта промолчала. Отец, не глядя на неё, снял с шеи верёвку, которая всё это время была скрыта под одеждой. На ней висело обручальное кольцо. Утратившее блеск, оно явно нуждалось в полировке. И принялся медленно крутить в руках.
— Мы не планировали уезжать надолго! — признался Эдуард тихим голосом; или, может, решил попытаться очиститься в глазах дочери. — Всё должно было сложиться иначе. Как я уже сказал, положение воспротивилось нашему браку. Мне пришлось покинуть семью и свою прежнюю жизнь. Единственное, жена поддерживала общение с подругой Каирой. Они знали друг друга ещё с детства. Так сложилось. Не буду вдаваться в подробности. Но много лет потом не общались. Пока случайно не встретились в тот единственный раз, когда я привёл Софию на Званный ужин. Там были мои родители и другие шаонские семьи.
— Значит, у меня есть бабушка и дедушка? — приглушённым тоном спросила Виолетта.
Отец коротко кивнул:
— Матильда и Альфред Крисстал, — крайне консервативные нарзенцы. Для них чистота рода всегда была превыше всего. Они-то и поливали твою мать грязью. Я просто не мог стерпеть подобного отношения. Они вынудили меня сделать выбор. И я сделал. С тех пор ни разу не общался с родителями вот уже столько лет.
— И они даже не знают, что у них есть внучка?
— Знают. София настояла на том, что надо сказать — вдруг захотят участвовать в твоей жизни. Но они даже не ответили на письмо. Помимо тебя, у них есть внуки со стороны моей сестры. Трое, если не ошибаюсь. Сестра никогда им не перечила. А меня они просто вычеркнули из своей жизни и завещания.
Виолетта почувствовала слабую обиду на людей, о существовании которых только что узнала. Неожиданно всё начинало обретать смысл. Она не думала, что у неё так много живых родственников. В голову закралась мысль, что все эти годы они с Владом могли расти под крылом бабушки и дедушки.
— Это все наши родственники? — на всякий случай уточнила Виолетта.
Эдуард неопределённо развёл руками:
— У меня есть ещё одна сестра, самая младшая. Но насчёт неё не знаю, как сложилась жизнь. Давно её не видел.
— Понятно.
«Столько родственников, и никто ни разу не захотел поинтересоваться нашей судьбой…».
— Наверное, это к лучшему. — Виолетта ответила сухо, как бы убеждая саму себя.
— Ты сама просила быть честным.
— Знаю. Всё нормально. Продолжай.
Отец немного выпил и вернулся к моменту, на котором его перебили.
— Так вот, София встретила на этом ужине Каиру, познакомилась с её мужем! — серые глаза потускнели, словно он больше не принадлежал этому моменту, а перенёсся в воспоминания. — Оба оказались очень приятными нарзенцами, выше всяких условностей. В дальнейшем мы больше не виделись лично. Девочки в основном вели переписку в письмах. Тебе уже было два года. А я до сих пор помню момент твоего рождения, словно это случилось только вчера…
— Да-да, вы были безумно счастливы! — закатила глаза Виолетта. — Давай переходить к делу.
Денис настороженно покосился на неё, но ничего не сказал. Она была только рада: никто не имел права её судить. Тёплая ладонь до сих пор покоилась на колене. Таким способом патрульный передавал поддержку через прикосновение.
Эдуард посмотрел на дочь так, словно она только что плюнула ему в душу. На лице отпечаталась глубокая печаль. Но он быстро взял себя в руки.
— Да, точно… — растерянно коснулся виска, затем вновь сосредоточился на кольце. — Несколько месяцев мы жили спокойно. Пока не началась вся эта история с Каирой и Тилианом. Слухи о танаре ходили и ранее. Но мы были далеки от всего этого. О рождении их сына София узнала из письма. Оказывается, Каира была беременна ещё в день Званного ужина, но тогда она ничего не рассказала. Писать стала намного реже. Постепенно её письма становились всё тревожнее. А о том, что Влад… Замир обладает необычной силой, Каира рассказала моей жене лично. А ещё открыла личность его биологического отца. Это была их последняя встреча. Каира была напугана и растеряна. Говорила что-то о преследовании. Они с Тилианом приобрели старый дом в лесу. Им казалось, что там безопаснее.
— Подожди, я видела последнее письмо! — Виолетта напрягла память, вспоминая содержание. — Каира писала что-то о ссоре с мамой. Почему мама хотела оборвать с ней общение?
Отец открыл было рот, но задумался. На мгновение ей показалось, что он хочет скрыть правду, но в последний момент передумал.
— На самом деле София не так много мне говорила! — признался он. — Не знаю точно, что у них там произошло на этой встрече. Но когда вернулся с работы, твоя мама была очень расстроена. Она рассказала о их сыне. Просто испугалась, что это может коснуться тебя. С тех пор они с Каирой и правда не виделись. Мы могли ничего не знать о их судьбе, если бы не тот злополучный вечер.
Я возвращался домой из Тарувы. Почему-то очень хорошо запомнил этот вечер. Было темно, немного прохладно. Я торопился, так как у тебя поднялась температура, и ты очень ждала моего возвращения. И тут, как гром среди ясного неба, на дорогу выбежала женщина. Сначала я её не узнал. Она была одета не по погоде. И я не сразу заметил в её руках свёрток. Подъехав ближе, узнал в этой испуганной незнакомке Каиру. Разумеется, затормозил. Она сказала только, что их дом нашли. Я сразу понял о чём она говорит. Хотел увезти их обоих, но она не позволила. Решила увести погоню, чтобы никто из колдэрцев не увидел мой нанобиль. Умоляла защитить её сына. Категорически отказывалась садиться в нанобиль. Поэтому у меня не было выбора. Но я собирался вернуться. Жаль, не знал, что будет слишком поздно!
По спине пробежал холодок. Виолетта невольно представила крошечного беззащитного ребёнка, у которого плохие люди отняли сразу двух родителей. А ведь они до последнего защищали его — пожертвовали своими жизнями. Виолетта не помнила, удивилась ли неожиданному появлению брата. Но зато отчётливо запомнила, как однажды сидела возле его кроватки. Мама тогда задремала от усталости на диване в гостиной. А Виолетта наблюдала за спящим Владом и удивлялась, какие же у него маленькие пальчики: можно запросто повредить неловким касанием. И всегда обращалась с ним очень осторожно, словно с фарфоровой куколкой. Отчётливо помнила и первую улыбку, и как тогда сама хохотала от радости, — до такой степени смешно и умилительно это было.
— Если честно, я понятия не имел, что делать с ребёнком! — обрывистый голос отца выдернул её из воспоминаний. — Он лежал на переднем сиденье и спал. Но как только мы отъехали далеко, вдруг начал плакать. Мне пришлось взять его на руки. Было сложно вести нанобиль одной рукой, но я просто не мог позволить ему долго плакать. Жалко было! Нам с женой было сложно потянуть даже тебя, а тут совсем маленький… Но когда он вдруг замолчал и посмотрел на меня своими маленькими голубыми глазками, я сразу понял, что не смогу его никуда отдать. А он будто убедился, что мне можно доверять, и крепко заснул у меня в руке. Я старался согреть его своим теплом. Так как плохо работал обогреватель.
Ну, а дома София, конечно, пришла в ужас. Я не мог ей сразу всего объяснить. Нужно было возвращаться. Но Каиру я так и не нашёл. Пробовал заходить в лес, кричал. Её как след простыл! Спустя время уже вернулся со снаряжением. Но всё без толку! И тогда я уже точно знал, что сдержу обещание. Уговорил Софию оставить мальчика. Дали ему новое имя. Понадобилось время, но составили документы. В то время я хоть и бросил клан, но периодически помогал по работе. Иногда даже брал тебя в Академию шаонцев. Дополнительный заработок был очень нужен. К сожалению, после того, как мы с Софией решили оставить Влада, было разумнее сделать всё возможное, чтобы никто из нарзенцев не знал о нём. Для всего мира мы оставались обычными микорами. Планировали переезд, но сперва нужно было накопить сбережения. Среди микоров друзей у нас не было, поэтому никто не задавался вопросом, откуда неожиданно взялся ребёнок. Так и прожили несколько лет.