Страница 114 из 134
Немного помолчали, ощущая растущее напряжение. Мужчина сделал пару глотков и заговорил, вырисовывая пальцами узоры на плошке.
— Живу здесь уже долго, — подтвердил он. — Сам утратил счёт времени.
Он не спешил вдаваться в красочные подробности. Виолетта поджала губы, сдерживая злость. Ещё совсем недавно у неё было множество вопросов, но сейчас всё вылетело из головы. Хотелось только уйти подальше и никогда больше не говорить с этим человеком.
— Где мама? — наконец, спросила она.
Эдуард вдруг сжал плошку с такой силой, что она треснула, и вся жидкость вылилась на стол. Несколько струек живо потекли по гладкой поверхности и устремились на пол. Денис убрал колено, чтобы на него не стекала настойка. Но Виолетте было плевать. Она не сводила тяжёлый взор с отца в ожидании ответа.
— Да что же это… — пробормотал мужчина и дрожащими руками принялся убирать. Затем неуверенно посмотрел на гостей. — Хотите ещё настойки?
Его голос немного дрогнул.
— Хотим, чтобы ты ответил на вопрос! — потребовала Виолетта громким тоном.
Он вздрогнул и рассеянно огляделся по сторонам, словно находился здесь впервые. На лбу выступил пот, а спутанные волосы свисали подобно сосулькам.
— Виолетта…
— Не надо, Денис! — сухо отозвалась она. — Пусть ответит.
Эдуард вернулся к шкафчику и выудил новую плошку. Наполнив её до краёв, он залпом выпил настойку и только теперь вернулся к разговору. Взгляд сделался более осознанным. На щеках загорелся лёгкий румянец.
— Денис Романов? — удивлённо уточнил он, с любопытством рассматривая патрульного. — Не узнал тебя! Как же время летит…
— Не переводи тему, Эдуард! — раздражённо вмешалась Виолетта, сделав акцент на обращении.
Услышав своё имя, он, наконец, посмотрел в глаза дочери. Впервые с того момента, как раскрыл свою личность. Слабая улыбка, вызванная воспоминаниями, тут же растаяла, уступив место печали. Она видела перед собой сломленного человека и догадывалась, что произошло нечто плохое.
— Мама… ушла! — коротко ответил он и добавил. — Навсегда.
Воцарилась звенящая тишина. Эдуард опустил голову. Волосы скрывали лицо, но, судя по дрожащим плечам, он бесшумно плакал. А Виолетта только и могла, что смотреть на него, пытаясь понять, что для неё значит эта информация.
«Пол часа назад вы оба были для меня мертвы!», — мрачно подумала она. Теперь всё изменилось. Старые раны вскрылись. Мать почти не помнила. В основном все воспоминания связаны с отцом. И теперь её нет…
Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь крышу, ложились на стол в форме небольших полос и кружков. Они немного подрагивали и искажались. Мокрый след от пролитого напитка темнел на фоне светлого дерева, подобно чёрному пятну, которое легло на их сердца. Отца и дочери. Чужих друг другу людей.
— Что произошло? — мягче спросила девушка.
Она терпеливо ждала, пока он возьмёт себя в руки. Мужчина выпрямился, небрежно вытер лицо грязной ладонью, громко шмыгнул носом. Виолетта невольно поморщилась от отвращения. Было противно смотреть на то, что от него осталось.
— Не знаю с чего начать… — растерянно пробормотал он и вдруг посмотрел на неё безумными глазами. — Прости меня, Виолетта! Прости, малышка! Мне так жаль, так жаль…
Снова заплакав, Эдуард подался вперёд, намереваясь взять её за руку, но девушка резко отстранилась. Денис схватил дрожащие руки с почерневшими от грязи ногтями и небрежно усадил мужчину обратно на пуф.
— Лучше не приближайтесь! — предупредил он.
— Прости меня… — доносился тихий разбитый голос.
— Простить? — не выдержала Виолетта. — Ты правда считаешь, что я способна когда-нибудь простить тебя, Эдуард?
Слёзы предательски брызнули из глаз, но она быстро смахнула их указательным пальцем. Обжигающие слова вырвались сами собой:
— Вы бросили маленьких детей, которые ждали много лет вашего возвращения! Мы с Владом росли в неведении. Я не знаю, что произошло. Не знаю, что случилось с мамой. Но вижу, что ты неплохо здесь устроился. Каким образом я должна простить тебя за то, что решил начать новую жизнь?
Виолетта с отвращением обвела взглядом шалаш:
— Пусть отшельническую, но в ней не оказалось места для нас! Извини, за такое не прощают. Зато я могу попытаться понять, если, наконец, расскажешь, что происходило после того, как вы с мамой покинули Танар!
Эдуард несколько раз кивнул, соглашаясь. Говорить смог не сразу, сперва осушил ещё одну плошку. Поникший взор опущен, тронутый крепким напитком. Дрожащие руки, как у нищего бродяги, который просит милостыню. Тяжёлое дыхание с примесью спиртного. Наконец, он справился с эмоциями.
— Не уверен, что ты знаешь что-то о том времени… — нерешительно заговорил мужчина. — Рассказывала ли Вам Марта… Мы ей запретили, но столько лет прошло… Как она, кстати, поживает?
Ещё один болезненный удар по измученному сердцу. Виолетта сжала пальцы. С трудом ответила:
— Её больше нет!
— Ох… — Эдуард на мгновение растерял дар речи, и девушка даже начала опасаться, что его опять придётся собирать по частям, но обошлось. — И как давно?
— Меньше года назад.
Мужчина огорошенно выпил прямо из кувшина и поставил полупустой сосуд на стол.
— Как она… — запнулся, решил зайти с другой стороны. — Она хорошо о вас заботилась?
— Лучше, чем родные родители! — сухо ответила Виолетта.
Отец помрачнел. Пальцы свободной руки постоянно сжимались и разжимались. Виолетта напряжённо вцепилась под столом в край шорт. Денис аккуратно коснулся её колена, пытаясь приободрить.
— А Влад? — Эдуард словно только сейчас вспомнил о нём. — Как там мой мальчик?
— Он никогда не был твоим! — раздражённо съязвила девушка и добавила. — Да, мне известно, что он не ваш с мамой сын.
Эдуард потянулся к кувшину, но она перехватила его и отставила на край стола.
— Что ещё ты знаешь? — расстроенно спросил отец.
— Я знаю о его происхождении. И что ему грозит опасность.
— Кто тебе это сказал?
Виолетта невесело усмехнулась, поражаясь его поведению.
— Я ответила на многие твои вопросы, а ты практически ничего не сказал! — подметила она. — Нечестно получается.
— Да, ты права! — Эдуард тут же спохватился, поёрзал на месте. — Ты должна многое узнать… Давай тогда начну с начала.
— Хорошая идея!
— Дай только горло смочить.
Закатив глаза, Виолетта придвинула кувшин и стала ждать. Громкие хлюпающие глотки сильно раздражали. Часть напитка брызнула на спутанную бороду.
— Мы с мамой… не были готовы к тому, что нас ожидало! — наконец, заговорил Эдуард, опустив мрачный взор куда-то на стол. — Когда мы только познакомились, оба были из разных миров. Я совсем недавно начал проходить практику. Она на тот момент перебивалась мелкими заработками. Денег не хватало. София с юных лет осталась сиротой. Постоянно работала целыми сутками, чтобы заработать себе на хлеб. А встретились мы… случайным образом. Я заглянул в её швейную лавку во время смены. Так, посмотреть чего там есть. А когда увидел её, был очарован с первого взгляда.
Рассказ, который он начал издалека, мало относился к делу. Но Виолетта невольно ловила каждое слово, представляла в голове образы молодых родителей. Начало истории их любви так походило на её собственную, о чём она раньше даже не догадывалась.
— Так сложилось, что положение играло против наших отношений. Я принадлежал к… другому обществу.
— Можешь не ходить вокруг да около! — раздражённо перебила его девушка. — Я давно всё знаю! И если мы хотим говорить на чистоту, не пытайся от меня ничего скрывать!
Эдуард растерялся и смог вернуть нить разговора далеко не сразу.
— Не думай, что мы поступили ужасно, дочка! — вдруг попросил он. — Мы с мамой хотели дать тебе нормальную жизнь.
— Вы считали жизнь в нищете нормальной?
— Мы не владели богатством, но на жизнь хватало. Я ни разу не пожалел о своём решении!
— Я не спорю, что на тот момент это могло быть разумным решением! Я о том, что вы решили за меня, как должна строиться моя жизнь. И ваши последующие действия всё перечеркнули.