Призрачная вспышка

Оракс взмахнул над головой сжатым кулаком, потом разжал его и выкрикнул другой, еще более злостное ругательство. Очевидно, оно послужило словом силы, так как после этого огромный призрачный кулак, состоящий из голубого мерцания, появился над Аласклербанбастосом и ударил его по позвоночнику.

Тем временем Гаэдинн выхватил из своего колчана каменную стрелу. Стремясь завоевать лояльность трескельцев, Чазар запретил своим войскам грабить владения их побежденных врагов, но Гаэдинн нашел несколько зачарованных стрел в королевском арсенале в Мордулкине и забрал себе, пока никто не видел. Он знал, что они ему могут понадобиться, а Джесри была слишком занята постоянными встречами с Героями Войны, чтобы активно участвовать в битвах.

 Эльф выстрелил, и стрела попала в лицо Аласклербанбастоса, прямо под глаз. Драколич застыл, а его голые кости и обугленная, полусгнившая чешуя приобрели серый оттенок – это магия, заключенная в стрелах, заставила тело дракона окаменеть в прямом смысле слова.

И это сработало. Удары огромного кулака и магическая стрела заставили драколича прекратить чтение заклинания. Когда магическая сила, которую Аласклербанбастос концентрировал вокруг себя, была отпущена, вокруг дракона начали пульсировать тёмные сгустки напоминая цветы, которые расцветают и сразу же увядают.

Он развернулся, ударом передней   лапы выбил стрелу, застрявшую в лице, и впился взглядом в нападавших. Его шея откинулась назад, челюсти открылись, а во рту засиял белый свет.

Гаэдинн бросился на Оракса и оттолкнул его в сторону, повалив на землю. Загрохотал гор, и ослепительная молния затмила собой весь мир. Дракон остановился, чтобы перевести дыхание, и в этот момент земля затряслась.

Моргнув, Гаэдинн поднял глаза и увидел, что Аласклербанбастос скачет к нему и Ораксу. Когда эльф вскочил и выхватил еще одну каменную стрелу, он понял, что, в лучшем случае, у него есть время только на один выстрел, но этого будет недостаточно.

Эйдер бросилась вниз, схватила одно из крыльев Аласклербанбастоса и начала рвать его, пока дракон не сбросил грифона. Призраки, контролируемые Мералейн, роились вокруг него, но драколич воспользовался моментом передышки, чтобы прорычать командное слово, после которого все духи лопнули, как чернильные пузыри.

И тогда яркое пламя вспыхнуло по всему телу дракона. Он яростно закричал и забился в агонии.

Когда Гаэдинн наложил стрелу на лук и попятился, дабы не попасть под ноги Аласклербанбастоса, дергающегося от конвульсий, он огляделся. Насколько он мог судить, на склоне холма не осталось призраков - он и его товарищи изгнали всех до последнего.

Отойдя от драколича подальше, Оракс повернулся к Мералейн.

- Сожги его! - Крикнул он Цере.

- Нет! - выкрикнул Гаэдинн. - Он все еще нужен нам.

- Он пытался убить нас! - Ответил Оракс.

- Это то, чего ты и ожидал. Так и зачем теперь жаловаться?

Цера вгляделась в филактерию, глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Ее тело перестало светиться, и потрескивающее пламя, вырывающееся из тела Аласклербанбастоса, погасло. Когда все источники света внезапно погасли, тьма показалась слишком густой.

- Все в порядке? - Спросил Гаэдинн.

- Да. - Выдохнула Цера.

- Хорошо, - сказал эльф. - Мералейн, что ты имел в виду, когда сказала: “Это в план не входило”?

- Помимо того, что он приказал некоторым из мертвых напасть на нас, - сказала некромант, - драколич отдал не те приказы остальным. Они не собираются устраивать зрелище для Чазара. Они собираются убить его.

Аласклербанбастос с трудом поднялся на ноги. Его тело дымилось и воняло огнем.

- Это так плохо? - спросил он с намеком на насмешку в голосе. - Чазар - враг, не так ли? Именно поэтому вы хотели обмануть его.

- Все гораздо сложнее, - сказал Гаэдинн. Профессиональная этика Аота могла позволить ему обманывать и манипулировать работодателем, но он сопротивлялся его убийству. И что гораздо важнее, если все шло по плану, то вместе с Чазаром там была и Джесри. – Отзови их.

- Теперь я не могу, - сказал дракон, - как ты не можешь вернуть стрелу, когда тетива спущена.

- Это правда, - сказала Мералейн. - Но Джесри сильная. С ней все будет в порядке.

- Тебе же лучше, если это так. – Сказал Гаэдинн, глядя в глаза Аласклербанбастосу.

* * * * *

От такого удивления Джесри застыла, но лишь на мгновение - боевые инстинкты, отточенные на многих полях сражений, снова подтолкнули ее к действию. Они и голос посоха, который кричал в её голове от волнения.

Большинство призраков бросилось на Чазара. Конечно, это они и должны были сделать, но дистанция между ними и драконом сокращалась слишком быстро, а Джесри могла почувствовать холодную, как зимний ветер, злобу духов. Они действительно хотели убить его.

Чазару нужно было просто трансформироваться, чтобы стать настолько могущественным существом, что эти призраки покажутся лишь букашками в сравнении с ним. Или, быть может, ему было достаточно призвать те силы, что были доступны ему и в человеческом обличии. Но он этого не сделал. Он просто попятился.

Несмотря на то, что внимание Чазара отталкивало Джесри всего несколько мгновений назад, его явный ужас наполнил ее чувством вины и потребностью защитить его. С трудом она встала между ним и нежитью. Затем, произнеся заклинание, очертила линию на земле горящей головкой своего посоха. Огонь взмыл вверх, создав преграду для призраков. Это заставило посох ликовать.

Но Джесри понимала, что стена огня остановит духов лишь на несколько ударов сердца. Не отворачиваясь от врага, она крикнула:

 - Ваше Величество! Станьте драконом! Так вы будете в безопасности!

- Да, - сказал Чазар тонким голосом, сильно отличавшимся от его обычного низкого тембра.

Но он этого не сделал. Огромные крылья не развернулись над землей, и ничто не ломало ветки деревьев над головой. Судя по всему, Чазар не мог даже собрать достаточно силы воли, чтобы трансформироваться в дракона.

Мрачное существо с длинными конечностями и сияющими игольчатыми клыками в разинутой пасти, перепрыгнуло через стену пламени. Его ноги загорелись, но оно, казалось, не заметило этого и запрыгнуло на Джесри. Она вонзила свой посох в торс существа, и оно мгновенно сгорел дотла.

К тому времени остальные призраки начали перепрыгивать через огненный барьер или попросту проходить сквозь него. Те, кто выбирал второе, моментально сгорал и испарялся, но их ненависть ко всему живому была настолько велика, что они были готовы отдать жизнь лишь за возможность нанести удар.

Джесри развернулась, заблокировала удар призрака и сама атаковала. Такая драка не была предпочтительной для Джесри – куда больше ей нравилась забрасывать своего врага заклинаниями издалека, но в первые годы своей службы в Братстве Грифона, волшебница, по настоянию Аота, научилась мастерски обращаться с посохом в рукопашной схватке. Тогда он утверждал, что обязательно наступит момент, когда ей придется столкнуться с врагом лицом к лицу, и вот Аот оказался прав.

 К счастью, некоторые заклинания можно было использовать даже в рукопашном бою, особенно если волшебница установила ментальную связь со своим оружием. Мысленным приказом она высвободила часть энергии, хранящейся в посохе, и её тело покрыл огонь. Пламя не причиняло ей боли или какого-то неудобства, но служило опаляющим и ослепляющим щитом, препятствующим атакам нежити.

В конце концов, призраки поняли бесплотность попыток нападения на волшебницу и прекратили атаковать. Это дало Джесри время, необходимое для прочтения заклинания, которое должно было покрыть все её тело пламенем.

Она прыгнула в сторону трех призраков. Выкрикнув боевой клич, Джесри размахнулась посохом и ударила им. Вспышки пламени сжигали призраков после каждого касания посоха.

Когда все трое призраков исчезли, Джесри оглянулась, чтобы убедиться, что больше никто не подкрадывается к ней. После этого она осмотрела окружение и испуганно нахмурилась.