Ведьмы в масках

Что бы то ни было, после одного—двух натужных шагов оно остановило его. Он задумался, скорее с изумлением, чем со страхом — не попал ли он после всех этих тысячелетий в ловушку, из которой он не сможет выбраться силой или хитростью. Он собрал свои силы для величайшего и, возможно, последнего усилия.

Выросшие в одно мгновение кусты ежевики взлетели с пола. Они хлестали вокруг него, туго дергались и вонзали свои длинные шипы глубоко в его плоть.

Он попытался вырваться, но безрезультатно. Единственным эффектом было расширение ран вокруг проколов от клыков. Дуртан набросились на него.

* * * * *

 Сначала Король—олень перестал двигаться, потом перестал дергаться, а через несколько ударов сердца Ниварра и ее сестры—ведьмы отступили от его трупа. Она вытерла окровавленные губы тыльной стороной ладони и надела потускневшую серебряную маску.

— Дадим ли мы ему шанс подняться? — спросила дуртан в красном.

— Нет, — сказала вампир. — Принесите оружие.

Ведьма в красном достала топор и обезглавила его бывшего владельца. Потребовалось четыре сокрушительных удара, чтобы голова Короля—оленя отвалилась от его шеи. Она наклонилась и подняла её за один из рогов.

— Теперь, — сказала вампир в серебряной маске, — давайте посмотрим, захотят ли его воины сражаться, когда мы покажем им доказательство того, что их господин мертв.

* * * * *

Аот двинулся навстречу лоскутному мечнику, и, прихрамывая, что могло быть результатом несоответствия ног, существо двинулось ему навстречу. Так же поступил и повелитель черепов.

И Цера знала, а может это прошептал ей Хранитель, что её возлюбленный не справится с ними в одиночку. Только не в такой давке, когда самые мощные заклинания навредят не только врагам, но и союзникам. Жрица должна помочь ему.

Она взмахнула булавой над головой, обрушила силу Хранителя и выпустила стрелу сияния из наконечника оружия. Он ударил повелителя черепов, как таран, и отбросил его назад.

Что ж, она привлекла его внимание. В тот момент, когда ему понадобилось восстановить равновесие, она пробормотала вторую молитву. Вокруг нее замерцали парящие знаки из золотого света.

Это было как раз вовремя, потому что мгновение спустя в глазах одного из его черепов вспыхнул красный свет, а затем на нее полетела вспышка багрового огня. Палящий жар и мерзкая вонь отбросили ее назад, и на мгновение ей показалось, что вокруг нее было нечем дышать, кроме грязи и угольков. Потом пламя погасло, и она вдохнула чистый воздух. Лихорадочно подведя итоги, она обнаружила, что атака лишь задела ее. Парящие руны защитили ее от худшего.

Но огненный взрыв предоставил лорду—черепу своего рода укрытие, и он использовал его, чтобы ринуться вперед. Действительно, он почти полностью сократил расстояние между ними. Ужас потряс Церу и заставил застыть на месте.

Вернее, почти. Она ахнула:

— Хранитель!

И тогда в нее влилось тепло. Это не очистило ее от всех следов заклинания испуга — вероятно, для этого нужно было устранить причину, — но неестественный, парализующий страх исчез.

Фальшион повелителя черепов полетел в нее. Она заблокировала удар своим щитом, и тяжелое лезвие ударило так сильно, что на мгновение она испугалась, что удар сломал ей руку. Она попыталась нанести ответный удар своей булавой, но потеряла равновесие, и ответный удар даже не приблизился к ее противнику. Повелитель черепов снова нанес ей удар, и только благосклонность Тиморы позволила ей увернуться.

Было ясно, что, несмотря на все, чему она научилась за время, проведенное с Аотом, она и близко не была готова победить этого врага в рукопашном бою. Когда он приблизился, Цера снова призвала силу Желтого Солнца и пробормотала молитву. Она не знала, сможет ли она закончить её вовремя, но единственная реальная возможность заключалась в том, чтобы она хотя бы попыталась.

Пара призрачных воинов, каждый из которых был пятном янтарного света, появилась между ней и повелителем черепов. Он попытался броситься между ними, но они сместились, чтобы оградить жрицу от него, и ударили его своими мечами.

Укрывшись позади них, Цера швыряла потоки силы Амаунатора — лучи солнечного света, наполненные святостью и праведной ненавистью божества к нежити. Третья такая атака разорвала лорда—черепа на горящие осколки костей.

На мгновение, забыв о том, что она узнала ранее, Цера надеялась, что это конец. Затем обугленные фрагменты скелета соскользнули и соединились вместе, начав повторную сборку.

Нет! Только не опять! И хотя напряжение последних нескольких мгновений, физическое и психическое, сделало ее запыхавшейся и слабой, она поползла вперед, чтобы размозжить единственный уцелевший череп. Скользя, словно живые оружия, ее сотворенные защитники двигались вместе с ней.

Она думала, что вовремя преодолела расстояние, потому что добралась до повелителя черепов, когда его сила еще собирала его тело вместе. Но рука с перчаткой уже собралась и через лопатку и позвонки снова соединилась с оставшимся черепом. Нар взмахнул рукой и выпустил слугу, которого держал в резерве.

В поле зрения Церы появилось что—то похожее на уродливого херувима с багровой кожей цвета синяка, с ожерельем из мумифицированных глазных яблок, свисающим с его опухшей шеи. Он хлестнул своими кожистыми крыльями,  рванул к Цере и протянул короткие руки с длинными черными когтями. Ее светящиеся телохранители ударили его, но промахнулись. Она попыталась отразить его атаку своим щитом, но не смогла достаточно быстро поднять левую руку.

Демон полоснул ее по лицу, проносясь мимо. Боль пронзила ее мозг, и все почернело. Она поняла, что танар'ри мог просто вырвать ей глаза.

На мгновение ужас угрожал заглушить все остальные мысли. Затем что—то — возможно, милость ее божества, или осознание того, что она сражается не только за себя, но и за Аота, или простое отвращение к повелителю черепов — снова пробудило безумные расчеты в путающихся мыслях.

Каким бы опасным ни был маленький демон, его хозяин оставался большей угрозой. Если еще не слишком поздно, она должна положить ему конец, прежде чем он закончит восстанавливать себя. Но она не могла нацелиться на него!

Но нет, это было паническое настроение. На самом деле она не изменила своего положения — она лишь отшатнулась на шаг. И если этого не сделал повелитель черепов, она знала, где он был. Протянув сознание к Хранителю и взяв его силу, она взмахнула своей булавой, ударила молотом и залила пол обжигающим сиянием, которое она могла лишь чувствовать.

Её ноги подгибались, а  дыхание сбивалось. Цера ждала, что кто—то ударит её, но ничего не произошло.

Пульсирующая боль на ее лице немного утихла, и, моргая, она различила пятно света. Она вытерла кровь, стекавшую из порезов на лбу, и смогла увидеть больше. Судя по всему, демон не вырвал ей глаза. В его когтях был яд или какая—то магия, которая ослепила жрицу.

От повелителя черепов не осталось ничего, кроме пепла и золы, и не было никаких следов демона. Либо он сражался где—то в ревущем безумии битвы, либо скрылся, когда умер его хозяин.

В любом случае, он больше не летал вокруг Церы, и за это она была ему благодарна. У нее не осталось ничего, чтобы побороться с ним — ни физических сил, ни божественных. Все еще окруженная своими фантомными телохранителями, она отступила в относительно безопасную часть склепа, контролируемую ее товарищами, прежде чем заметила нарастающую неразбериху в одном из дверных проемов.

* * * * *

Глабрезу нацелил пару огромных клешней на Джесри. Импульсы фиолетового света освещали черные когти изнутри.

Она бросилась в сторону. Взрыв ядовитой силы обрушился на то место, которое она только что освободила, сломав этот кусок пола и подбросив в воздух куски камня.