Ведьмы в масках

Дуртан направили свои палочки и посохи на Короля—оленя. Он снова вызвал свою силу, рубанул топором и бросил еще один магический взрыв. Он поразил ведьм и разбросал по комнате обломки костей и иссохшей плоти.

Это было хорошее начало. Но до сих пор ни одному из приспешников Короля—оленя не удалось последовать за ним через арку. Он был один, а это означало, что ему придется уничтожить ведьм в одиночку. Он двинулся за ними, но увидел, как другие фигуры в мантиях становятся видимыми и окружают его. Он с опозданием понял, что дымка состоит не только из дыма, но и из тумана, бывшего вампирами, принявшими газообразную форму.

Фейри взревел и начал бить изо всех сил. Но несколько женщин—вампиров вцепились в него, и некоторым из них даже удалось удержаться.

Одна из них прошептала ему на ухо:

— Ты узнаешь меня?

И он узнал. Он едва успел узнать голос Ниварры, которая так искусно сражалась в Войне Ведьм, после чего две холодные иглы вонзились ему в шею.

* * * * *

Прерванное заклинание Аота потеряло свою силу, и искры погасли. Он повернулся в сторону крика Церы, но не увидел её. Она была почти погребена под вихрем теневых демонов и, очевидно, не могла создать достаточно яркое свечение, чтобы уничтожить или отогнать их. Демоны каким—то образом заставляли свечение, исходящее от жрицы, мерцать и тускнеть. Если он погаснет совсем, у их армии не останется ничего, кроме нескольких факелов и светящихся кристаллов, едва разгонявших окружающую темноту.

Оставив на время глабрезу Джесри, Вандару и другим нападавшим берсеркам, Аот нацелил свое копье и метнул стрелы света в тени. Это было далеко не самое мощное атакующее заклинание в его арсенале, но он не осмеливался использовать ни одно из самых смертоносных, опасаясь задеть и Церу.

Две темные фигуры с рваными черными крыльями и длинными рогами, торчащими из голов, вылетели из вихря в его сторону. Он зарядил свое копье кипящей сущностью хаоса, и ударил оружием одну из теней. Воин увернулся, и в тот же момент что—то тряхнуло его, хотя удар был психический, а не физический. Его тело внезапно онемело, а дух начал отделяться от него.

Аот прорычал слово защиты и призвал магию, которая воссоединила его тело и душу воедино, но момент его замешательства позволил демону, в которого он ударил, вырвать копье из его рук и отбросить его. Обе тени бросились махать когтями.

 Прикрываясь своим щитом, пытаясь укрыться от демонов, Аот отступил назад, наткнувшись на кого—то и изо всех сил пытаясь сохранить равновесие, дабы не упасть. Он выхватил свой меч и зарядил его мерцанием разрушительной силы. Воин сделал ложный выпад по одному из демонов, прежде чем развернуться и ударить другого.

 Эта тень бросилась на него и пронзила саму себя. Магия клинка превратила её в клочья тьмы.

Аот развернулся в противоположном направлении. Другого теневого демона больше не было.

Подозревая, что он сместился ему за спину, Аот продолжал поворачиваться, как раз вовремя, чтобы заблокировать удар когтя щитом, а затем полоснуть демона мечом по животу. Его противник разлетелся на куски мрака, которые затем полностью растворились.

Он повернулся к Цере и обнаружил, что находится дальше и едва может ее видеть. Комната была переполнена берсерками и эльфами—оленями, спешившими либо вступить в бой, либо отступить из него из—за полученных ран. Тем не менее, все увидели вспышку, когда жрице наконец удалось направить силу Амаунатора. Все кроме одного из оставшихся теневых демонов мгновенно исчезли. Последний попытался защитить себя, упав на пол и попытавшись пройти сквозь него, но рассыпался в прах, когда был по пояс в камне.

Аот начал проталкиваться к Цере.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да, — выдохнула она, — Хранитель защитил меня.

— Я видел, — сказал он, желая обнять ее, но зная, что у него нет времени. Он огляделся и решил, что, хотя Вандар и его братья по клыку проделали неплохую работу, изрезав нижнюю часть тела демона, а Джесри сожгли шерсть на верхних частях тела, глабрезу по—прежнему представляет наибольшую угрозу. Он огляделся, нашел свое копье и поднял его. — Нам нужно…

Взрыв грязно—красного пламени отбросил рашеми, сражавшихся в одном из дверных проемов. В брешь ворвалось громадное чудовище, состоящее из кусков множества разных трупов. Один зеленый глаз и один коричневый, первый на ширину пальца выше второго, глядели из—под края шлема на своих врагом. Уродливое лицо было бугристым, покрытым пятнами и испещренным шрамами.

Лоскутное существо было одето в доспехи, совершенно не похожее на любой, который когда—либо видел Аот, но его больше беспокоило оружие монстра, чем его доспехи. Он видел, что двуручный меч излучал магическую силу, и когда монстр ударил им одного из братьев Вандара, плоть берсерка иссохла, а его колени подогнулись под ним.

Рядом с существом появился повелитель черепов с крыши крепости, рубя своих врагов фальшионом. А за ними вырвался клин из воющих гоблинов и ревущих ледяных троллей. Аот понял, что глабрезу снова придется подождать.

* * * * *

Король—олень почувствовал холод и опустошение. Сквозь его спутанные мысли кто—то прошептал обещание, что если он только плюхнется на пол и подчинится, озноб превратится в экстаз.

Взревев, он уронил свой рогатый топор, схватил Ниварру, вырвал ее клыки из своего горла и отшвырнуть прочь. Только после того, как он это сделал, он понял, что второй вампир цепляется за него и сосет кровь из его предплечья. Он вырвал ее и тоже швырнул в коридор.

Обе дуртан невредимые вскочили на ноги. Между тем, фейри все еще был онемевшим и слабым. Он кричал о помощи и голосом, и разумом. Кто—то из его отпрысков наверняка услышит первое, а каждое тотемное животное, которого он подчинил своему влиянию, должно распознать второе. Ему оставалось только продержаться, пока к нему не подойдет помощь. Он наклонился, чтобы схватить свой топор, но там его уже не было.

Ниварра рассмеялась, и он увидел, что это она забрала оружие. Она бросила его с грохотом в проход, еще сильнее отделив оружие от его хозяина. Ее взгляд пронзил Короля—оленя. Это заставило его почувствовать, будто она бросилась на него, или, быть может, это мир накренился и заставил его упасть на нее.

Ее взгляд парализовал бы его, если бы он позволил. Фейри отвел глаза и увидел ведьму в коричневой мантии и с когтистыми, покрытыми гнилью руками, мчащуюся к нему сбоку. Он опустил голову и снова вскинул ее. Его рога разорвали ее черную кожаную маску и лицо под ней.

К тому времени одна из вампиров напала на него. Он схватил ее, взревел и оторвал голову. Сразу после этого её плоть начала распадаться на слизь.

Он ухмыльнулся другим ведьмам.

— Кто следующий?

На самом деле он не ожидал, что его бравада напугает их и заставит отступить, и этого не произошло. Но больше никто не был настолько безрассуден, чтобы драться с ним врукопашную. Вместо этого, стоя вместе, они рычали и шипели проклятия, от которых его сердце забилось, кишки скрутило, а свежая кровь хлынула из холодных пульсирующих укусов на шее и предплечье.

Одинокий фантомный ястреб пролетел через арку позади него. Ведьма, одетая в черное и белое, пробормотала стишок, и тело телтора изогнулось, как будто невидимые руки схватили его и выжали, как тряпку для мытья полов. Он упал на пол и исчез.

Зил прыгнул в отверстие и своим пронзительным голосом выкрикнул вступительные слова заклинания. Дуртан в коричневом плаще набросилась на него, как кошка, прежде чем он успел закончить. Она рвала его тело своими зазубренными когтями и швыряла в воздух окровавленные куски плоти. Король—олень мгновение горевал по своему слуге, а затем мрачно сосредоточился на собственном тяжелом положении.

Сквозь стиснутые зубы Король—олень пробормотал слова защитных заклинаний, которые, казалось, не приносили никакой пользы. Он изо всех сил пытался напасть на ведьм, но это было все равно, что попасть в шторм. В своем сбитом с толку, тяжком состоянии он не мог сказать, вызвал ли враг настоящий ветер или это было давление взгляда Ниварры.