Ведьмы в масках

Маленький шу в своем длинном зеленом пальто поднялся. Он повернулся лицом к Дульсаэру и развел руками. Тени, до сих пор едва заметные в полуденном солнечном свете, растянулись и потемнели, и в воздухе сгустилась тьма. Дай Шань подпрыгнул, а может быть, просто исчез, а затем оказался на пустой скамейке прямо перед Дульсаром. Он нанес удар в лицо наезднику на грифоне.

Пораженный, Дульсаэр не отреагировал. Удар наверняка разбил бы ему нос, если бы Дай Шань не остановил бы его в дюйме от цели. Мрак в воздухе рассеялся, и солнечный свет хлынул обратно.

— Это так работает? — спросила Йельбруна. — Мы проявляем снисходительность к одному человеку, а остальные решают, что могут драться в нашем присутствии?

Дай Шань повернулся и поклонился ей.

— Благороднейшая из дам, — сказал он, — можно спорить об уместности слова «драка», когда никто никого не трогал. Но я не придира. Я понимаю вашу точку зрения и прошу прощения. Тщеславие взяло верх надо мной. Бывают случаи, когда я считаю полезным, чтобы меня недооценивали, но в основном я предпочитаю, чтобы ко мне относились серьезно.

— Продемонстрируйте свое мастерство, уничтожив нежить, — сказала Йельбруна. — Это касается всех вас. Поймите, мы не требуем, чтобы вы всё делали сами. Вы можете обратиться к Железному Лорду за дополнительными воинами или любой другой необходимой вам помощью. Но все же, в конечном счете, задача остается за вами.

Она провела палочкой по другой замысловатой фигуре. Затем она вывела остальных хатран и мерцающих телторов из амфитеатра. Все остальные стояли молча, когда они проходили мимо.

Когда они ушли, Без искоса посмотрел на Аота.

— Ну, что скажешь, Фезим? Партнеры?

Аот перехватил копье. Его кольчуга звякнула.

— Есть над чем подумать. — ответил он.

— Пошли, — сказал капитан. — Я не знаю всего, чего вы и эти милые дамы достигли в Чессенте за последний год. Я не знаю, как кто—то может понять смысл всех этих историй. Но, похоже, это было связано с разгадкой тайн и секретов, и это то, что нужно сейчас. Никто никогда не остановит эту нежить, пока мы не узнаем, как и почему она восстаёт.

— Совершенно верно, — сказал Аот. – Мы с моими друзьями умеем делать это. А чем ты отплатишь?

— Это и так ясно, — ответил Без. — Ты оставил своё Братство на зимних квартирах; я привёл своё. Скорее всего, дело дойдет до настоящих сражений, а не просто перестрелок в лесу. Когда это произойдет, ты захочешь быть плечом к плечу с коллегами—профессионалами, а не в одиночку.

Аот улыбнулся.

— Возможно, ты прав, — сказал он. — Я уже видел, как хорошо «сумасшедшие варвары» придерживаются плана. Делим поровну, даже несмотря на то, что вас целый корабль, а нас только трое?

— Конечно. — сказал Без, протягивая руку.

Аот не понял. Он просто кивнул.

— Я дам тебе знать если решу согласиться. — сказал он.

Глаза капитана небесного корабля сузились.

— Ты шутишь?

— Нет, — ответил Аот. — Потому что я тоже помню Термиш. И я снова стану твоим партнером, если сочту это необходимым, но не раньше.

Без фыркнул.

— Как пожелаешь, тэец, — сказал он. — Затаить обиду. Ты пожалеешь, когда я улечу со всеми грифонами. Это при условии, что какой—нибудь призрак или вурдалак не разорвал тебя на части до этого.

Он и его люди повернулись и зашагали прочь.

Аот повернулся и осмотрелся.

— Вандар! Подожди! — крикнул он, направляясь к берсерку и его братьям по клыку.

— Значит, мы собираемся сотрудничать с ним? — спросила Цера, спеша за ним.

— Если мы ему нужны, — ответил Аот. — И как бы он меня не любил, я думаю, он согласится. То, что произошло в роще, показывает, что мы можем помочь друг другу.

— Несмотря на то, что он и его народ «сумасшедшие варвары»? — спросила Цера.

— Лучше быть безумным и диким, чем вероломным. — ответил Аот.

* * * * *

Урамар внимательно рассматривал иероглифы на известняковой стене. Некоторые из его сломленных личностей — те, кто были учеными эзотерики – заинтересовались ими. Они выбирали символы, которые узнавали — в основном имена представителей Бездны — и бормотали, размышляя о значениях тех, кого они не знали.

 Он подозревал, что если им позволить, они будут копаться в этом весь день, потому что это был лишь первый комплекс гробниц наров, который он посетил. Он и его товарищи начали с пробуждения дуртан и других мудрых и недавно погибших рашеми. Эти рекруты, в свою очередь, помогли им найти старые руины, курганы и затонувшие, заросшие склепы.

Конечно, это был не единственный способ найти места захоронения мертвых. Человек мог исследовать не нанесенные на карту участки путей смерти и увидеть, куда они ведут. Именно так, как он понял, его братство впервые открыло эту новую землю. Но это было опасное предприятие.

Неистовое «Стой!» напомнил ему, что его нынешние методы тоже не совсем безопасны. Он повернулся, и его покрытые шрамами пятнистые руки переместили большой меч в боевое положение.

В нескольких шагах впереди четверо зомби ломали стену, что, по мнению Ниварры, открыло бы спускающейся вниз проход. Удар кирки сбил штукатурку, но, по счастливой случайности, оставил нетронутым волнистый семиконечный знак под проходом.

Еще один удар наверняка сломает её. Ниварра не ограничилась тем, что отдала зомби команду, чтобы этого не произошло. Она схватила его серое, склизкое предплечье и потянула назад.

Низкорослая и крепко сложенная, как и большинство рашеми, Ниварра была дуртан. Она все еще носила мантию и серебряную маску, которые указывали на ее статус, хотя первая была гнилой и заплесневелой, а вторая  с чёрным налётом. Всегда несколько непредсказуемая, магия Лода воскресила ее вампиром. Обычно она наслаждалась этим состоянием, хотя ненадолго обезумела, когда появился ее бывший фамильяр и тут же напал на нее, из—за чего ей пришлось уничтожить это существо.

Урамар не винил ее за то, что она расстроилась. Реакция телтора на ее возрождение действительно не казалась справедливой, учитывая, что жалкое создание было летучей мышью. Дух летучей мыши или что—то в этом роде.

Когда Урамар подошел к ней, он еще раз огляделся, удостоверившись, что ни один из зомби не собирается совершить еще один удар. Ибо, хотя ни один член Высокопреосвященства не был по—настоящему безмозглым, немые и медлительные создания подошли слишком близко к проходу.

— Что это? — спросил он, указывая на символ легким наклоном клинка. Он думал, что уже знает, но она была экспертом в мистических искусствах этой земли.

— Ловушка, — сказала она, подтверждая его догадку. — Если мы потревожим её, произойдет что—то плохое. Учитывая, что великое искусство Наров использовало демонов, я думаю, что демон выскочит и нападет на нас.

— Итак, как мы поступим? – спросил он.

— Ты и зомби отойдите, — ответила она. — Я попытаюсь призвать и подчинить духа. Я предложу ему свободу в обмен на обещание оставить нас в покое.

— Хорошо, — сказал Урамар. — Вперед, продолжай.

Операция заняла немного времени. Сначала Ниварра достала камень из одного из карманов своей мантии и нацарапала на полу замысловатую геометрическую фигуру, состоящую в основном из пересекающихся треугольников. И камень, и очерченные им линии засветились болезненно—голубым светом. Это был первый настоящий свет, который он увидел с тех пор, как спустился в подземелья, ибо нежить не нуждались в нем, чтобы найти дорогу.

Она стояла в центре созданного ею рисунка. Покачиваясь, она напевала заклинание, эхо которого шептало в темноте. Некоторые вырезанные на стенах символы начали пульсировать свечением. Несмотря на свою глупость, зомби вздрогнул, и по его вялому, гниющему лицу пробежала густая слеза.

Символ ловушки расширился. Внезапно существо, похожее на огромное насекомое, вырвалось из небытия и рухнуло на пол.

Его тело было не больше, чем у мастиффа, но его тонкие, многосуставчатые ноги и три пары гудящих перепончатых крыльев почти заполнили коридор от стены до стены. Зазубренные челюсти скрежетали и щелкали над скоплением выпученных черных глаз, а несколько хвостов, каждый с изогнутым жалом на конце, извивались и хлестали воздух.