Королевства Эльфов

Он опустился на колени рядом со скелетом и внимательно осмотрел его. Ржавая кольчуга свободно свисала над костями. Под ней блеснул металл, и он осторожно вытащил из туники мертвеца небольшой кулон из потускневшего серебра. По потускневшей зеленой эмали кулона мчалась бегущая лошадь из темного потускневшего серебра.

Я уже видел эту эмблему раньше, понял Дэрид. Некоторые из Всадников Туманной долины носили такой амулет. В захудалой человеческой деревушке неподалеку от поместья Морваерила стоял грубый и грязный трактир, над дверью которого висел этот символ.

- Долийцы разграбили мой дом? - пробормотал он. Он сорвал кулон с шеи скелета и стоял, сжимая потускневший амулет в кулаке.

Его просто ошеломила неблагодарность этой вещицы. Дэрид Селшеррин вернулся в леса Кормантора с армией Сейверила Миритара, чтобы уничтожить Демонических Фей, напавших на Эвермит. Жалкие исчадия ада укрылись в разрушенном Миф Дранноре, угрожая всем окрестным человеческим землям своими призванными демонами и павшим колдовством. Дэрид и все, кто участвовал в Крестовом походе, рисковали жизнью, чтобы противостоять этому злу. Кровь и доблесть эльфов стали единственным щитом между теми же Далийцами и кошмаром адского пламени и древнего гнева. В пяти милях от того места, где он стоял, еще двадцать воинов-эльфов, служащих Крестовому походу Лорда Миритара, охраняли ту жалкую человеческую деревню. И все же он видел вокруг себя, как жалкие человеческие воры и мародеры, унаследовавшие управление Кормантором, обращались с тем, что оставил после себя Народ Дэрида.

Неужели они забыли нас меньше чем за сто лет? тихо проворчал он. Почему один эльф-воин должен рисковать жизнью, чтобы защитить таких существ? Каким же дураком был Сейверил Миритар, что потратил хотя бы один час на поиски доброй воли и помощи далийцев, да и вообще людей?

С досадой скривившись, Дэрид завернул кулон мертвого вора в маленькую тряпочку и опустил ее в мешочек на поясе. Он намеревался задать трудные вопросы об этой эмблеме, и поскорее. Затем он просунул голову под низкую каменную перемычку лестницы, ведущей под усадьбу, и спустился в покои внизу.

Воздух был прохладным и затхлым, что разительно отличалось от влажного тепла летнего леса наверху. Он не стал зажигать свет: яркого полуденного солнца было достаточно, чтобы его эльфийские глаза смогли разглядеть состояние хранилища под лестницей.

Оно тоже было опустошено.

Зазубренные следы пузырей на камне свидетельствовали о том, что здесь была пущена в ход жестокая и грубая боевая магия. Со стен были содраны старые ловушки для вызова, в которых незваным гостям должны были противостоять благородные небесные звери, верные и преданные.

Пять остроконечных арок вели из комнаты у подножия лестницы, и адамантиновые двери, закрывавшие каждую из них, просто исчезли. Разрушенные кислотой, распавшиеся под действием магии, возможно, унесенные как добыча - неважно, не так ли? Важно было то, что старые хранилища стояли открытыми и неохраняемыми.

Конечно, клан Дэрида не оставил в покинутом имении никаких тайных кладов с сокровищами. Но они наверняка думали, что давно похороненные мертвецы их рода будут в безопасности за стенами из мощной магии и эльфийской каменной кладки. Один за другим Дэрид заглядывал в каждое хранилище и находил десятки предков и родственников своей матери, лишенных погребальных украшений. Их кости лежали в бездумном беспорядке, перерытые и выброшенные, как мусор.

На глаза Дэрида навернулись горячие слезы, но он не позволил себе отвести взгляд. Зайдя так далеко, он не позволит себе отвернуться, пока не увидит все, что можно было увидеть.

Не по-эльфийски было отправлять мертвых в Арвандор с полными комнатами драгоценностей или богатств для использования в следующей жизни. Солнечные эльфы не были людьми, которые так боялись смерти, что надеялись, что подобные обряды и сокровища сулят им господство в грядущих веках. Большинство солнечных эльфов, принадлежавших к высокому роду, хоронили в своих лучших одеждах, надевая драгоценности и диадемы, которые прилагались к такой официальной одежде, - просто из почтения. Но это не означало, что останки высокочтимых мертвецов должны были подбирать любые падальщики.

Он подошел к последнему склепу, и там потеря была поистине горькой. Там покоился двоюродный брат его матери Альванир, последний из Морваерилов. Он был похоронен с древним лунным клинком Дома Морваерил, поскольку с уходом последнего из рода меч клана Морваерил сам угас в бессилии и дремоте. Каждый лунный клинок предназначался для одного эльфийского Дома, и если Дом терпел поражение, то клинок не мог быть использован никем другим.

Древний меч, разумеется, тоже забрали.

Даже если клинок был неактивен или вовсе угас, он все равно был сокровищем Дома Морваерил, а через мать Дэрида - и Дома Селшеррин. Все остальное Дэрид мог вынести, как бы горько это ни было, но кража угасшего лунного клинка оставила глубокую, горячую боль в центре его груди.

- Какая вам от этого польза? - спросил он давно исчезнувших грабителей гробницы. - Неужели у вас нет ничего святого?

Он вернулся в центральную комнату и тихо заплакал во мраке и тенях. Он родился в этом доме семнадцать десятилетий назад. Он помнил мягкие фонари, колыхавшиеся под прохладным весенним ветерком, зеленый и пышный навес из листьев и лозы, укрывавший двор летом, высокие окна библиотеки, сверкавшие оранжевым и золотым светом морозным осенним утром. Ничто больше не напоминало ему о юности, прошедшей столько лет назад.

Мягкий щелчок когтистой лапы на ступенях позади него спас ему жизнь.

Дэрид очнулся от своей печали как раз вовремя, чтобы отпрыгнуть в сторону, когда с лестницы на него бросилось мерзкое адское чудовище. В темном порыве тварь пронеслась мимо него, ее крючковатые когти с шипением рассекли воздух там, где мгновением раньше были лицо и горло эльфа. Горячий острый коготь царапнул щеку Дэрида, и мощный рывок твари отбросил его в сторону, упустив возможность повалить его на землю и вырвать горло.

Дэрид удивленно хрюкнул и отступил назад, получив пространство на расстоянии двух вытянутых рук, чтобы сориентироваться и выхватить меч. Его противник был похож на человека, но за спиной у него извивался длинный толстый хвост, как у голодной змеи, а с головы до ног он был усеян колючками из стального твердого рога длиной с кинжал. Кожа его была багровой и горячей, а глаза светились в тени склепа, как шары зеленого пламени.

- Ты оплакиваешь мертвых, эльф? - шипело оно. - Будь спокоен. Я оставлю твои кости здесь, вместе с остальными сухими обломками.

- Ты насмехаешься над моими предками на свой страх и риск, исчадие ада, - прорычал Дэрид, держа острие меча между монстром и собой.

Тварь оскалила пасть с острыми клыками и бросилась на эльфа со шквалом колющих и режущих когтей. Но Дэрид был готов к встрече с чудовищем; он позволил себе легко погрузиться в бодрствующий транс мастера клинка - безвременное состояние души и тела, в котором каждое движение превращалось в хореографический танец. Со спокойным раздумьем Дэрид двигал мечом, отводя когти монстра от его плоти, парируя колющие удары хвоста, маскируя тонкие выпады и контрудары.

Бритвенное острие тонкого клинка проскакивало между колючками и шипами, пронзая адскую плоть, потом еще и еще. Горячие брызги черной крови падали на пыльный пол, но тварь не подавала признаков того, что ей причинили боль. Оно дико огрызалось и махало руками, когти, клыки и шипы со свистом проносились мимо Дэрида. Эльф и дьявол сражались в мрачной тишине, без единого звука, кроме тупого щелчка и скрежета когтей о сталь. Острые колючки вонзались в конечности Дэрида, когти царапали его блестящую броню, но он продолжал сражаться, не позволяя боли или усталости помешать его концентрации.

Дьяволу удалось схватить рукав Дэрида в одну когтистую руку, и он бросился на него, пытаясь впиться в него, как в живое месиво из гвоздей. Но Дэрид вывернулся, перевернув руку существа. В тот же миг он выкрикнул слова смертельного заклинания и свободной рукой схватил чудовище за кисть. Золотая молния взорвалась от прикосновения клинка, испепелив руку его противника в бессмысленные черные ошметки.