Страница 54 из 75
Все в скромной обстановке кельи от расположения простой мебели, до того, в каком порядке на столе лежали перо, бумага и стояла склянка с чернилами, было пронизано духом человека, которого Драккен хорошо знал. Да, даже по скромным стандартам служителей Ильматера, Арранот был аскетом. Задумчивый, серьёзный и мудрый – таким его знали в монастыре, но, несмотря на это, он так же славился подлинной смиренностью. Единственной вещью в комнате, которая обличала принадлежность младшего приора к лидерам аббатства, был старый, зазубренный горшок с углём, под письменным столом. По какой-то причине этот древний горшок вызвал улыбку на лице Драккенаа. Он подумал о ярком огне, светящимся в глазах младшего приора всякий раз, когда ему задавали вопрос, требующий размышлений. Огонь, который потушила смерть. Улыбка Драккена погасла.
Вспомнив, зачем он пришёл, полу-дракон тщательно обыскал комнату, чувствуя некий дискомфорт от мысли, что призрак Арранота мог наблюдать, как его убийца шарится по его скромному жилищу. Он осмотрел потрёпанные робы жреца, висящие в шкафу, проверил матрас и постельное бельё и взглянул на поверхность стола. Кроме того, он уделил внимание молельным чёткам и маленькому серебряному символу Ильматера. Полу-дракон не нашёл ничего, что могло бы помочь разрешить загадку смерти друга.
Расстроенный он сел на стул и бросил последний взгляд на стол. Под аккуратно сложенной стопкой бумаг он увидел тонкую книгу в переплёте из телячьей кожи, которую он чуть не упустил во время первого беглого осмотра. Он открыл книгу и тут же узнал аккуратный округлый почерк, так характерный для руки Арранота. Драккен провёл пальцем по неровному краю страницы, дивясь простой красоте работы священника. Линии почерка, наконец, сложились в слова и скоро полу-дракон погрузился во внутренние мысли усопшего жреца. Всяческие наблюдения жизни аббатства вперемежку с молитвами Ильматеру и, на удивление Драккена, мысли о природе духовной жизни, которые так глубоко его тронули, что будь он способен на то, чтобы пролить слёзы, он бы заплакал.
Внезапно журнал прервался, не завершив предложение. Этот эффект неожиданности вывел Драккена из задумчивости. Он уже было захлопнул книгу, но в последнюю секунду увидел зазубренные кусочки бумаги в корешке. Присмотревшись, полу-дракон увидел, что последние несколько страниц журнала были вырваны.
Но к чему бы Арраноту вырывать эти страницы, когда не было похоже, чтобы он подвергал какой-то редактуре свои предыдущие записи? Драккен начал рассматривать возможные варианты. Возможно, кто-то другой их вырвал. Но
вопрос
«
зачем
»,
стоял
всё
ещё
остро
.
Он пролистал оставшиеся пустые страницы. Когда он приближался к концу, на колени ему упал маленький клочок крашенной шерсти. Он взял его в свои когтистые пальцы. Его ночное зрение не обнаружило ничего особенного, но клочок шерсти всё ещё сохранил едкий запах краски. Драккен начал вставать и уже потянулся к потушенному светильнику, который он оставил на полу, но застыл…
На границе слышимости, едва различимо в ночной тишине, что-то шаркнуло по каменному полу. Полу-дракон повернул голову, слушая внимательнее. Шарканье раздалось снова, уже ближе.
Кто-то был за дверью!
Драккен подполз к проёму, стараясь держаться так, чтобы быть вне поля зрения, вздумай кто заглянуть в келью из холла. Полу-дракон не хотел напугать какого-нибудь сонного священника, на пути в гардеробную, но и предоставлять кому-то возможность всадить себе нож в спину он не собирался. Годы службы в храме мало притупили воинские инстинкты. Ещё момент ожидания…
Он выскочил в коридор, но там никого не было.
Проход был пуст. Его чувствительные уши улавливали только отдалённый храп. Он был здесь один.
Когда полу-дракон снова повернулся к пустой келье, его взгляд зацепился за одну деталь. На полу лежал скомканный кусочек бумаги. Драккен схватил его и быстро развернул.
То, что он увидел, заставило его затаить дыхание. Там, была фраза, точно вырванная из журнала Арранота:
«Встретимся через две ночи в Верхнем Погребе
Друг»
Сердце Драккена забилось сильнее. Возможно там, он получит доказательство того, что он не был повинен в смерти младшего приора. Но если это было так, то в стенах аббатства происходили по-настоящему тёмные дела.
Драккен выскочил из комнаты, почти что хлопнув дверью и поспешил скрыться во тьме. Он был на половине пути в свою келью, когда понял, что забыл свой светильник.
Рассветные лучи залили внутренний двор розовым сиянием.
Драккен вдохнул свежесть ранней весны, приправленную ароматом зацветающей листвы и утренних заморозков. Вокруг него, занятые своими ежедневными делами, расхаживали священнослужители в серых робах. Домашний скот и повозки, нагруженные орехами, зерном и прочими продуктами, едва ли не сталкивались с коренастыми бородатыми мужчинами, пыхтящими с тяжёлыми кувшинами воды и вина. Где-то на расстоянии, нисколько не смущённый запоздалостью своего действия, пел петух, возвещая восход солнца.
Драккен, однако, не уделил этому никакого внимания. Несмотря на то, что всё утро он провёл в безрезультатных поисках кого-то или чего-то связанного с крашенным клочком шерсти в комнате Арранота, полу-дракон почти не был расстроен. Впервые, за декаду, после возвращения в свою келью, он нормально поспал. По дороге, он подумал о том, что, возможно теперь, он, наконец, сумел освободиться от ярости, столь долго его отравлявшей. В этот момент, заслоняя солнце, над его головой пронеслось большое серое облако. Полу-дракон невольно вздрогнул.
Выйдя с внутреннего двора, который служил сердцем Аббатства Белой Ивы, Драккен пошёл по небольшой аллее, тянувшейся между несколькими каменными и деревянными зданиями. После утренней молитвы, он неторопливо ходил между служителями Ильматера, интересуясь возможным происхождением кусочка крашенной шерсти. Поняв, что никто не мог сказать ему что-то кроме разных общих сведений вроде качества краски или шерсти, он решил навестить Брата Фенотара в его целительской мастерской. Ему было любопытно, не появилась ли у него какая-либо информация о смерти Арранота.
Известный благодаря своим ядрёным зельям и вонючим мазям, молодой брат, к вящей радости остальных обитателей монастыря, расположил свою мастерскую у южной стены, которая располагалась дальше всего от дормитория. Через несколько минут Драккен добрался до маленького деревянного домика, в котором расположился травник, постучался и вошёл.
Полу-дракону потребовалась пара мгновений, чтобы адаптироваться к бросившемуся к нему в глаза и ноздри урагану цветов и запахов. Пучки высохших и сушащихся трав свисали с каждой балки в то время как в углу кипело некоторое количество маленьких, покрытых сажей горшочков. Столы – на самом деле старые помосты, побитые, обожжённые и несшие на себе прочие следы экспериментов травника – выглядели так, что в любую минуту готовы были сложиться под весом бесчисленных либрамов, старых дистилляторов и грудой инструментов, которые Драккен даже не смог бы назвать. Облака противоречивых запахов и испарений под низкой крышей чуть ли не вызывали у полу-дракона удушье.
Он немного подождал, пока не стало очевидно, что его присутствие осталось как для травника, увлечённо рассматривавшего что-то через увеличительное стекло, так и для его подмастерий, незамеченным.
- Брат Фенотар, - сказал он мягко, не привыкший, чтобы его приметная внешность оставалась без внимания. – Брат, - повторил он громче.
Травник Белой Ивы, всё ещё держа у глаза увеличительное стекло, взглянул на посетителя с видимым удивлением. Он властно глядел на полу-дракона, хотя эффект был несколько сбит из-за чрезвычайно увеличенного через линзу глаза.
- Хмм…хмм… - ответил клирик.
Алхимик щёлкнул пальцами и подмастерье беззвучно и без вопросов вышли из комнаты.