Страница 69 из 90
На крылечке Анна Семеновна выколачивала пыль из коврика и не заметила, как подошел Алька. Он поздоровался со старухой и спросил, дома ли Галя.
— Ой, Алик, ушла с Юриком по грибы, да вот до экой-то поры и нет, — заволновалась старуха. — Как бы не заплутали в лесу-то.
Альку будто палкой ударили по голове, даже в глазах помутилось, — так подействовало на него это известие.
— В какую сторону они ушли?
— А вон в ту, — показала рукой Анна Семеновна. — От вашего дома сразу вправо. С крыльца-то мне хорошо было видно.
— Не заблудятся. Юрка места хорошо знает, — заставил себя произнести эти слова Алька. — А если поплутают немного, так ничего страшного: у Юрки ружье с собой.
— Дай-то бог, чтобы не заплутали, — вздохнула старуха. Ей почему-то и в голову не пришло спросить у Альки, откуда он знает, что Юрка ушел в тайгу с ружьем, а что с ним Галя, не знает.
Вернувшись домой, Алька с порога спросил у Сеньки:
— Почему ты сразу не сказал, что Юрка в лес ушел не один?
— Не один? — искренне удивился Сенька. — А с кем же?
— Будто не знаешь.
— Не знаю. Он же мне ничего не сказал. Только наказал, чтобы мы не беспокоились за него, если не вернется до утра. Сказал, что не потеряется.
— Так и сказал? — побелел Алька.
— Да. А что?
— Он же с Галей ушел!
Сенька даже присвистнул.
Альке уже не сиделось на месте. Он пометался по комнате, потом решительно скинул ботинки, натянул кирзовые сапоги и выскочил на улицу.
Недоброе предчувствие погнало его в тайгу. Он не задумывался, удастся ли ему найти Галю с Юркой, но сидеть дома было невыносимо.
Он долго бежал в одном направлении, обхлестываемый ветвями деревьев, пока совсем не стемнело. Наконец он остановился и прислушался. Но, кроме бухания своего сердца, ничего не услышал. Даже вековые ели молчали, не шумели.
Теперь Алька не бежал, а шел быстрым шагом, часто останавливался, слушал тайгу и снова шел и шел, не замечая, что петляет в темноте. За все время ходьбы он ни одного просвета в чаще не видел, ни одной полянки не встретил. Но когда уже забрезжил рассвет, он вышел на открытое холмистое место. Поднявшись на довольно высокий холм, он увидел внизу долину.
Долго стоял Алька не двигаясь, слушая тайгу и вглядываясь в рябь предрассветных сумерек. Он не знал, куда теперь податься, потерял уже всякую надежду разыскать Галю с Юркой, да и ноги гудели от страшной усталости, отказывались повиноваться. Он несколько минут всматривался в какой-то черный предмет на той стороне пади, но, что это могло быть, понять не мог. Стараясь не мигать, до рези в глазах смотрел Алька на этот предмет непонятной формы. От напряжения зрения Альке даже показалось, что загадочный предмет чуть-чуть шевелится. «Не медведь ли это?» — подумал Алька, но с места не стронулся. Он простоял еще минут двадцать, стало заметно светлее, и он понял, что это не медведь, а какое-то сооружение, похожее на кучу старых дров. «А может, это шалаш?» — мелькнуло у него в голове.
Не раздумывая, Алька сбежал вниз и устремился по высоченной траве на ту сторону долины. Чем ближе он подбегал к сооружению, тем четче вырисовывалась его форма… Да, это был шалаш, островерхий, добротно сработанный.
Когда до шалаша оставалось шагов десять, из него высунулась встревоженная Юркина физиономия. Только тут Алька убавил шагу и медленно подошел к шалашу. Юрка будто окаменел. Он даже потряс головой, зажмурившись, но, открыв глаза, он снова увидел Альку, взгляд которого не сулил ему ничего хорошего.
— Вылезай оттуда! — приказал Алька.
Юркина голова скрылась в шалаше, но через секунду снова появилась, и Юрка с ружьем в руке выбрался наружу. Вслед за ним вынырнула Галя.
— Алик! — кинулась она к Альке и уткнулась лицом в грудь. — Он…
Алька легонько отстранил Галю и шагнул к Юрке.
— Ты чего? Ты чего? Чокнутый, да? — пятясь назад, забормотал Юрка, насмерть перепуганный свирепым взглядом Альки.
Оттого что Алька шел на него молча, Юрке было страшнее вдвойне. Но когда Алька приблизился к нему настолько, что можно было достать его, Юрка вдруг остановился и вскинул ружье. Конечно, он не осмелился бы выстрелить, но тут Алька схватился за стволы ружья и изо всех сил крутанул. Двустволка оказалась в его руках. Бросив ружье в траву, Алька кинулся к Юрке и так двинул ему в челюсть своим каменным кулаком, что Юрка на несколько шагов отлетел в сторону. Всю ненависть к Юрке вложил Алька в этот удар. Он подобрал ружье и со всего размаху трахнул им по шершавой сосне.
Не взглянув на корчившегося и мычавшего в стороне Юрку, Алька вернулся к Гале. Она сидела на поваленной сосне около погасшего костра, опустив голову и закрыв ладонями лицо. Плечи ее вздрагивали. Алька потоптался около нее в нерешительности.
— Алик, мы ведь теперь не будем встречаться, да? — после долгой паузы заговорила Галя, не поднимая головы. — И переписываться не будем, да? Завтра я поеду домой. И больше мы с тобой никогда не увидимся. Так будет лучше…
— Если я тебе совсем безразличен, то конечно… Лучше забыть…
— Зачем ты так?.. — всхлипнула Галя.
— Проводить хоть разреши, — сказал Алька. — Поезд-то твой ночью идет. Билет достану. Народу сейчас много едет.
— Спасибо, — кивнула Галя.
Она поднялась и пошла к своей корзине, но Алька опередил ее.
— Алик, а дорогу мы найдем?
— Дорог здесь нет, — ответил Алька. — Мы и без дороги не заблудимся.
Стало уже совсем светло. Заря на востоке разгоралась, и вот-вот должно было показаться солнце.
Не посмотрев в ту сторону, где за жидким кустом можжевельника скрывался Юрка, Алька с Галей двинулись на юго-запад.
Часа через полтора они вышли к железной дороге, в километре от своего жилья.
Галины бабка с дедом уже поджидали их у домика ребят. Тут же слонялся и заспанный Сенька.
По дороге домой Алька с Галей договорились о том, что́ и как говорить старикам, чтобы те не заподозрили недоброго. Поэтому, когда бабушка кинулась к ней с оханьем и слезами, Галя как можно беспечнее стала фантазировать об интересных приключениях в тайге, а когда бабушка спросила о Юрке, Алька поспешил ответить, что он остался в тайге пострелять на зорьке рябчиков.
Юрка притащился домой только к вечеру. Он молча скинул с себя телогрейку и сапоги и бухнулся на койку, повернувшись спиной к ребятам. Алька сделал вид, что не заметил его прихода, а Сенька хоть и удивился, что Юрка вернулся без ружья, однако промолчал, ни одного вопроса не задал. Но когда Юрка несколько минут спустя поднялся с койки и вышел на улицу, явно намереваясь поднять свое настроение в обществе Зины и Вали, Сенька вслед за ним выскочил на крыльцо.
— Слышь, Юрка! — окликнул он.
— Чего тебе?
Сенька поплотнее прикрыл дверь, помедлил немного и вполголоса спросил:
— Вы что, подрались с Алькой?
— А тебе-то что? — огрызнулся Юрка.
— Он что, застукал вас?..
— Любопытство распирает? — зло усмехнулся Юрка.
— Зря ты за Галкой гоняешься… Она же Альку любит. Да и он ее тоже. Это сразу видно. Дурак я, что тебя на Галку науськивал… Не по-товарищески как-то…
Юрка, видать, передумал идти к Зине и Вале, присел на нижнюю ступеньку крыльца и закурил.
В понедельник Зина и Валя сразу заметили, что парни не в духе, но о крупной ссоре не догадались, а их плохое настроение отнесли на счет понедельника — «тяжелого дня».
Первым заговорил Сенька, когда увидел невдалеке Василия Никитича, торопливо шагающего к ним по шпалам:
— Во дает! Как молодой бежит. Видать, какую-то новость несет.
— Может, и несет, — озабоченно промолвил Алька. — Все шпалы подбиты?
— Все, — ответил Сенька.
— Убирай домкрат.
Сенька нехотя взялся за рукоятки домкрата, стал крутить. Полотно дороги осело, и Сенька вытащил домкрат из-под рельса.
— Ты чего, Василий Никитич? — спросил Алька подходившего старика.
— Ох, бригадир, неладное там, — сказал старик, снимая фуражку и вытирая ладонью вспотевший лоб. — Рельс не поет. Помалкивает. Молоточек не подпрыгивает. Так и прилипает к рельсу.