Страница 43 из 57
– Сегодня, моя кошечка. Так вот Эдмунд подхватил Розарию на руки и поднял ее на пик самой высокой башни королевства. Они укрылись в смотровой галерее и установили заклинание на ее двери. Такое сильное, что никто не смог его снять, чтобы зайти в башню. Это юная романтичная Розария придумала, чтобы при занятиях любовью с потолка сыпались лепестки роз, а в первый раз еще и взрывался фейерверк. Купель с водой, широкая постель и огромное зеркало было делом рук более практичного Эдмунда. Они прожили здесь три лунтеля и покинули свой храм любви, когда точно узнали, что Розария забеременела. Их отцы за это время научились ладить друг с другом и уже не возражали против брака. С него и началась нерушимая дружба Амидонии и Тризании.
– Как интересно. С тех пор это заклинание передается в вашей семье, и ты воспользовался им, чтобы войти сюда?
– Мой прапрадед был великим драконом, смелым, решительным, порой даже жестоким. Только благодаря ему было покончено с Огненными войнами. А еще он был великим провидцем, и завещал потомкам несколько пророчеств, часть из которых уже сбылась. Эту историю он велел высечь на плите и повесить ее над камином в малом тронном зале в назидание наследникам. Только никто из них не вошел в «Храм влюбленных».
– Потому, что заклинание было утеряно? И как тебе удалось узнать его?
Даймон на мгновение вновь ощутил ледяной ужас, сковавший его тело, когда совсем обессиленный и до костей промокший под холодным ливнем, он опустился на узкий карниз, опоясывающий смотровую галерею и не увидел никакой двери. С Лисанной на руках с трудом удавалось держать равновесие, чтобы не оступиться и не упасть вниз. Осторожно перебирая ногами и приказывая себе не смотреть в пропасть, в которой не видно дна, он обошел всю галерею и прямо взвыл от отчаяния, не найдя ни крохотного оконца, ни даже малейшей трещины на безукоризненно гладкой стене. Все, что оставалось сделать, так это броситься с башни. Легковерный безумец, поверивший в сказку для детей, только этого и заслуживает. Но ему нет никакого прощения за то, что втянул в свое помешательство любимую. Так боялся, что она умрет пока он будет набираться сил, а теперь убьет ее сам. Вот тебе и награда за подвиг.
От ярости, застилавшей глаза и звеневшей в ушах до боли, Даймон ударил ногой по стене и упал. К счастью, не навзничь, а вперед, ввалившись в круглую комнату, в середине которой стояла купель, наполненная бурлящей водой. Не раздумывая, прямо в одежде и обуви он погрузился в нее вместе с Лисанной. Уже через несколько мигов блаженное тепло наполнило каждую клетку его тела, и магия лавиной прокатилась по венам. А сердце забилось в два раза сильней, когда он увидел, как порозовели щечки его «кошечки» и услышал ее ровное дыхание.
Это уже потом Даймон заметил царивший вокруг бардак, и толстый слой пыльных лепестков, устилавший пол и широкую кровать. Ему не впервой было наводить порядок. Во время военных походов приходилось быстро подготавливать место для ночлега и в лесах, и в горах. Так что убрать комнату, имея полностью восстановленный магический резерв, не составляло никакого труда. Он уложил свою любимую уже на белоснежные простыни, а затем легкими движениями высушил их одежду и лег рядом, согревая ее в своих объятиях.
Но все это король не стал рассказывать своей избраннице, а лишь лукаво подмигнул ей.
– Нет никакого заклинания, Лисси. Одно лишь «маленькое» условие. Дверь откроется только перед истинно влюбленной парой.
– Неужели такой больше не нашлось среди твоих родственников?
– Представь себе, не нашлось. Дети, внуки и правнуки Розарии и Эдмунда вступали в династические браки, заключаемые из политических интересов.
– А как же ты, Дейм? Ведь вы со Стефанией любили друг друга, – осмелилась спросить я, помня, как до сих пор страдает по жене король.
– Да, любили, но для нас история о «Храме влюбленных» была полузабытой семейной легендой, которую даже в голову не приходило проверять. Я и сейчас о ней не вспомнил. Это Всеведущий дух предложил прийти сюда. Ты ведь была в беспамятстве, Лисси, и он сказал, что только любовь может спасти тебя.
Даймон обхватил ладонями мое лицо и глядя прямо в глаза, проникновенно сказал:
– Я очень любил Стефанию, и она всегда будет жить в моей памяти. Но моим сердцем отныне владеешь только ты, Лисанна. Мы по-настоящему любим друг друга, иначе стояли бы за стенами этой комнаты. Я хочу, чтобы и наши дети познали здесь счастье.
«Надо обязательно еще выбить на каминной доске: «Открывай дверь ногой», – подумал Даймон. – Вдруг сыновья тоже окажутся не слишком сообразительными. А ведь Светлейший прямо сказал – надо перенести любимую через порог, а не переступить его вместе с ней.И как открыть дверь, если руки заняты? Правильно – только ногой».
Я покачала головой:
– Давай закончим этот разговор на том, с чего начали. Мы не будем думать о браке, пока не узнаем кто я. И для начала мне очень хочется увидеть себя в другом зеркале. Желательно в том, которое даст мне герцог Деремвиль.
– Рассчитываешь на его честность?
– Нет, на предвзятость ко мне. Он точно не станет улучшать мою внешность «паутиной соблазна», – ворчливо произнесла я.
Даймон громко засмеялся:
– Брюс очень хороший и верный друг. Ты сама скоро в этом убедишься. Кстати, он настойчиво предлагал позавтракать всем вместе.
– Хм, тогда почему мы еще здесь? Кстати, в нашу последнюю встречу герцог хотел угостить меня рыбкой. Интересно, предложение еще в силе?
***
Брюс и Мелисса одиноко сидели в столовой. На столе стояло четыре прибора и нетронутая еда.
Они никак не могли заставить себя есть. Все надеялись и ждали…
– Привет, а вот и мы, – весело произнес Даймон, подталкивая меня в столовую.
Уже перед самым порогом я струсила. Появиться, пусть и перед друзьями, в одной ночной сорочке было как-то не комфортно. Хоть она и сшита из изысканного кружева с очень густым рисунком, и доходит мне до пят, но сорочка есть сорочка. Тогда я еще не знала, что это ритуальная одежда, которую одевает невеста перед брачной ночью, ну, или ее надевают на девушку в более печальных случаях.А то пошутила бы с чёрным юмором, что мистрикс Элоиза, облачавшая меня, не прогадала бы в любом случае.
Узнав о моих переживаниях Даймон засмеялся и небрежно взмахнул рукой. Я обожаю магию! Через миг на мне уже красовалось чудесное утреннее платье цвета молодой травы, отлично оттенявшее зеленые глаза моего дракона и делавшее мои голубые глубоко синими. Да, чувство стиля у короля Тризании не отнять. Я давно об этом знаю.
Чмокнув меня в щечку, он чувственно прошептал:
– Через луннь платье рассыплется в пыль, так что не будем задерживаться здесь надолго. А в спальне мы потом спокойно подберем всякие наряды.
«Угу, уже знаю, какие наряды ты предпочитаешь в спальне», – подумала я и решительно перешагнула порог столовой.
Искренняя радость расцвела на лицах Брюса и Мелиссы, когда они увидели нас.
Герцог сразу вышел из-за стола и поклонившись, церемонно произнес:
– Ваше Величество, мисси Лисанна, мое почтение.
Следом за ним Мелисса поспешно поднялась со стула и присела в реверансе.
– Приятного лунтеля, Ваше Величество. Рада вас видеть, мисси Лисанна.
– Как все официально. Мне даже неловко, что я без короны, – насмешливо произнес Даймон.
Я как всегда была прямолинейной.
– Думаю, что после лечения моей рыжей шкурки мы все можем быть на «ты». И зовите меня Лисси, только, пожалуйста, без мисси.
– Я уже пострадал от своей фамильярности, так что советую не рисковать, – многозначительно произнес Даймон и театрально поднял вверх палец.