Западня

— Не смей так говорить про мою жену!

— А я, собственно, и не собирался больше ничего говорить! — сказал Сергей и положил трубку.

Роман Николаевич еще пару раз набирал его номер, но парень не отвечал.

— Ну и разбирайтесь сами, как хотите! — в сердцах воскликнул отец Алины, сунул телефон в карман и быстрее зашагал на дежурство.

***

Алина с матерью уже неделю жили у Строгонова. Только на восьмой день температура у девушки спустилась до тридцати восьми, но кашель по-прежнему держался. Рентген показал воспаление легких.

Тамара Федоровна не могла нарадоваться: врач приезжал домой по первому требованию, все анализы и исследования осуществлялись в частной клинике без очереди, а результаты привозились на дом.

— Вот это, я понимаю, лечение! — говорила она Алине. Если бы меня так лечили, может, и не довели бы до астмы. У нас на прием к врачу попасть — и то проблема, не говоря уже об обследовании. Пока анализы сдаешь — замучаешься по очередям сидеть и по кабинетам шастать.

— Да! — с восхищением повторяла женщина, — у богатых совсем другая жизнь. Я всегда это знала!

Алина только печально смотрела на мать. Она вообще в последнее время мало разговаривала. Сначала Тамара Федоровна относила такое поведение дочери на счет больного горла, но потом все же поняла, что разрыв с Сергеем дается ей очень тяжело.

«Ничего, — думала она про себя, — переживет. Зато потом будет богатая, веселая и счастливая! Вон, как Строгонов на нее смотрит! Сразу видно, влюблен по уши! А то…? Дочь то у меня красавица! А если ее еще приодеть — чистый бриллиант! Кстати об одежде», — вспомнила Тамара Федоровна в надежде, что порадует Алину.

Она подошла к большому шкафу и, раздвинув дверцы, всплеснула руками:

— Доченька, ты посмотри, сколько Строгонов накупил тебе богатой одежды. И заметь, все известные бренды! Даже шуба!

Женщина вытащила длинную норковую шубу и примерила на себя. Ну, на мне, конечно, не застегивается, но смотри, как мех переливается. Чистое серебро!

— Мама, надо было попросить Артема Сергеевича, чтобы он заехал к папе за моей одеждой, а не закупал новую в магазине!

— Я и не просила его покупать! Я так и сказала, что у тебя здесь нет одежды. А это уж его инициатива — все новое купить. Да, что ты, доченька, переживаешь, для него это сущие копейки!

— Для него копейки, а мы всю жизнь за все это не расплатимся!

— Да он же ничего взамен не требует, он от чистого сердца! Такой уж это добрейшей души человек! Ты же сама видишь. К тому же красив и статен! Как он тебе, как мужчина, нравиться?

— Мама, что ты опять говоришь! Артем Сергеевич очень хороший человек! Относится ко мне по-отечески. Наверное, потому что у него своих детей нет.

— Что за глупость! По-отечески! Ему лет сорок всего! Вполне еще молодой мужчина, тем более состоятельный и неженатый! Подумай, дочка, это просто большая удача, что ты его встретила.

— Прекрати, мама! Мне сейчас вообще не до этого. Если ты не перестанешь, я попрошу Строгонова отвести меня домой. А ты можешь здесь оставаться, если тебе богатство дороже меня и папы!

— Успокойся, успокойся, моя дорогая! А то температура опять поднимется! Какое домой! У тебя еще сильный кашель! Нужно снова рентген сделать. Я так просто, пошутила.

После этого разговора Тамара Федоровна решила пока не подступаться к Алине с подобными предложениями, а действовать другим способом.

***

Мать Алины с удовольствием гуляла по дому, когда хозяин отсутствовал, и не уставала восхищаться, как же красиво живут люди. По началу, она хотела завести дружбу с Наташей, чтобы узнать побольше про Строгонова. Но работница отвечала односложно, как автомат, и только на вопросы, которые касались готовки, уборки и распорядка дня.

Со Строгоновым Тамара Федоровна разговаривала в основном за ужином. Вся беседа сводилась к самочувствию Алины.

Прожив неделю в богатом особняке, матери Алины совсем не хотелось возвращаться в свою маленькую трехкомнатную квартирку.

Дочь понемногу начала выздоравливать, поэтому женщина лихорадочно думала, как сделать так, чтобы породниться с бизнесменом. Она выходила из себя, видя, что Алину совершенно не волнует возможность разбогатеть.

Однако Тамару Федоровну подогревал тот факт, что Строгонов влюбился в Алину. Она сразу поняла это. «Иначе, зачем бы он так возился с ней. Не из гуманных же соображений, на самом деле!» — думала женщина.

Тамара Федоровна ждала нужного ей разговора. То, что он скоро последует, женщина была уверенна. «Вот только бы так повернуть дело, чтобы и для себя извлечь пользу на старости лет», — думала она.

И этот день настал. Вернее вечер. За ужином Строгонов спросил Тамару Федоровну:

— Я слышу, что Вы иногда по утрам кашляете. Алина говорила мне, что у Вас астма.

— Да, — настороженно ответила женщина, не понимая, куда клонит хозяин.

— У меня в Италии есть дом. Там прекрасный климат. Астма Ваша прошла бы в два счета, — сказал Артем Сергеевич, как бы, между прочим, не переставая жевать мясо.

Тамара Федоровна уронила вилку, извинилась и полезла под стол доставать.

Когда она выпрямилась, глядя на Строгонова, как кролик на удава, то Артем Сергеевич уже закончил трапезу, и вытирал жирный рот салфеткой. Он выдержал паузу, показывая тем самым, что хочет сказать, что-то важное, а затем произнес:

— Я хочу жениться на Вашей дочери. Если Вы мне поможете, то поедите жить в Италию.

Тамара Федоровна сглотнула слюну и ответила:

— Я помогу. А как?

— Это уже Вы должны знать, как? — хозяин поднялся из-за стола, попрощался и стал подниматься к себе в комнату на второй этаж.

С этого дня у Тамары Федоровны участились приступы астмы. Она кашляла так громко и продолжительно, что Алина просыпалась и шла в ее комнату, успокоить мать. Но той становилось все хуже. Наконец, пришлось вызвать доктора. Пришел тот же господин, который лечил Алину и забрал Тамару Федоровну на обследование к себе в клинику. По результатам было установлено, что состояние здоровья Тамары Федоровны резко ухудшилось, и ей срочно требуется лечение за границей, желательно в Италии.

Алина, сама еще не отошла от болезни, теперь сильно переживала за мать

— Это у тебя из-за меня здоровье ухудшилось. Ты много нервничала и вот результат, — говорила она маме, гладя ее по голове.

Тамара Федоровна лежала в постели, безнадежно глядя в потолок.

— Что же делать? — рассуждала Алина, — может у нас в России клинику поискать. Все же дешевле выйдет.

— Можно и у нас, — безжизненным голосом отвечала Тамара Федоровна. — Только у нас быстрее в гроб загонят, а в Италии такой климат, что сразу бы помог мне выздороветь.

Однажды под утро у Тамары Федоровны случился такой приступ, что она чуть было, не задохнулась. Женщина упала на кровать, когда Алина вбежала в ее комнату. Она стала судорожно трясти ногами, схватив себя за горло, так как ей не хватало воздуха.

Алина ринулась к ней и стала искать ингалятор. Наконец, он обнаружился под кроватью, когда Тамара Федоровна, чуть было, не отдала концы.

Этот случай сильно напугал Алину.

Вечером того же дня к ней в комнату зашел Строгонов.

Алина сидела на кровати вся в слезах. Она не знала, как помочь матери. Артем Сергеевич подошел к ней поближе и взял ее за руку.

— Алиночка, Вы знаете, как я к Вам отношусь?

— Да, я Вам очень благодарна, — сказала Алина, вытирая слезы. — Вы ко мне относитесь, как к дочери. Столько делаете для меня!

— Нет, Алиночка, я отношусь к Вам, как к любимой женщине.

Девушка отняла руку и вскочила, испуганно глядя на Строгонова.

— Я честный человек и хочу прямо сказать Вам: «Будьте моей женой».

Артем Сергеевич подошел к Алине, снова взял ее руку и надел на палец кольцо со сверкающим бриллиантом.

Алина тут же сняла кольцо и протянула его обратно Строгонову:

— Простите меня, но я не люблю Вас, — глаза ее выражали полную растерянность.