Страница 100 из 141
К условной собственности относятся также земельные владения чиновничества. При этом мы имеем в виду не титулованную бюрократию — так называемых «заслуженных чиновников», которые входили в категорию знати. Их землевладения не отличались принципиально от удельного землевладения, о котором говорилось выше. Здесь мы коснемся вопроса не обо всех землях чиновничества, а только о «должностных полях» (чжитянь).
Эти поля передавались государством «внешним чинам» (вай гуань), т. е. чиновникам на периферии — в провинциях, областях, округах и уездах. Система «должностных полей» впервые была установлена в 3-й год эры Чжи-юань (1266). Она предусматривала наделение чиновников землей в зависимости от занимаемой должности и разряда административных единиц, где служили чиновники[1725].
Размеры «должностных полей» были сравнительно небольшими, но, конечно, значительно превышали средний крестьянский надел. Наибольшая площадь «должностных полей» составляла 16 цин (или 1600 му), ее получали даругачи (да-лу-хуа-чи), управители высшей категории лу (шан лу)[1726] и инспекторы (аньчаши)[1727]. В лу низшего разряда даругачи получали только 14 цин[1728].
В 1284 г. в провинциях Южного Китая также были созданы «должностные поля», размеры которых были в два раза меньше, чем на государственных землях в Северном Китае. Например, на Юге даругачи получали 8 цин (в высшей лу) и 7 цин (в низшей лу). Самый маленький «надел» чиновников в уездах на Севере равнялся 2 цинам (200 му), а на Юге— 1 цин[1729].
В начале XIV в. была предпринята попытка ликвидировать систему «должностных полей». В 1309 г. внешним чиновникам, имеющим «должностные поля», стали выдавать в зависимости от ранга жалованье зерном и ассигнациями. А их поля забрали в казну. Но уже через два года (в 1311 г.) был вновь опубликован указ о восстановлении старой системы[1730].
«Должностные поля» не были наследственным владением. Об этом можно судить по косвенным сведениям источников. Так, при смене чиновников ренту с «должностных полей» получал тот чиновник, который оставлял должность после колошения хлебов. Если же он по той или иной причине уходил с должности раньше этого времени, то рента с полей поступала новому чиновнику[1731]. Из этого видно, что «должностные поля» находились только во временном владении чиновников, пока они служили, а. доходы с этих полей рассматривались как компенсация за государственную службу.
Обрабатывались «должностные поля» арендаторами (дяньху), которых специально прикрепляли к землям чиновников.
Количество дяньху, передававшихся чиновникам, зависело от ранга последних. Так, например, чиновник 3-го ранга получал до 500–700 дворов, а 9-го ранга — не меньше 30–50 дворов[1732].
Источники приводят весьма противоречивые и отрывочные данные об условиях обработки земель чиновников трудом дяньху и о положении последних. Несомненно одно: дяньху платили сравнительно высокую ренту, размер которой был неодинаков и зависел, по-видимому, от качества земли. Рента составляла от 2 доу 2 шэн до 1 ши[1733] с лишним[1734], а иногда 3 ши риса с каждого му земли[1735].
Если поземельный налог, введенный в 1236 г., предусматривал взимание в пользу государства с 1 му земли высшего качества 3,5 шэна, а среднего качества — 3 шэна[1736], то рента с дяньху, обрабатывавших «должностные поля», превышала этот налог примерно в 30 раз. Кроме земельной ренты-налога с дяньху взимали различные поборы[1737]. По-видимому, дяньху, как и все государственно-зависимые, обязаны были отбывать повинности. Самым тяжелым, пожалуй, для дяньху, непосредственно зависимых от чиновников, было то, что ренту-налог собирали с них даже в неурожайные годы, тогда как крестьян, обрабатывавших государственные земли, находившиеся в пользовании или владении мелких земледельцев, как известно, в такие годы освобождали полностью или частично от налогов[1738].
Учитывая столь высокую степень эксплуатации дяньху, обрабатывавших «должностные поля», можно сказать, что экономическое положение этой категории дяньху было значительно хуже тех, которые обрабатывали другие государственные земли.
Чиновники различных рангов кроме «должностных полей» могли иметь и другие земли, в том числе пожалованные, купленные и захваченные у населения. Однако эти земли превращались из государственных в частные и принципиально отличались от «должностных полей», которые можно рассматривать как государственные земли, переданные в условное владение чиновникам на то время, пока они служили. Что касается земель, находившихся в частной собственности чиновников, то мы здесь их не касаемся, так как они по своей сути не отличались от других частнособственнических земель, которым посвящен специальный раздел данной статьи.
Как известно, церковь, в особенности буддийская, играла большую роль в Монгольской империи. Она была мощным орудием в руках монгольских феодалов, умело использовавших ее для укрепления своего господства над покоренными народами. Естественно, что такому надежному союзнику, как церковь, монгольские ханы оказывали всяческую поддержку, способствуя не только распространению форпостов буддийской религии — храмов и монастырей, но и укреплению их экономических позиций.
Прежде всего это выразилось в создании довольно мощного церковного землевладения. Известно, что в Китае и до завоевания монголами церковь была одним из крупнейших земельных собственников, причем наибольшего процветания церковная земельная собственность, в частности буддийских храмов, достигла в тайскую эпоху (VII–X вв.). После секуляризации церковной собственности в 845 г. на некоторое время ее позиции ослабли. Но позднее, в сунский период (X–XIII вв.), церковь восстанавливает свои позиции, а в период господства юаньской династии она приумножает свои богатства, в частности земельные. Одним из главных источников формирования и роста земельной собственности церкви были пожалования монгольских ханов. Судя по данным энциклопедии «Сюй-вэнь сянь тун-као»[1739], первые пожалования земли монастырям были сделаны при Хубилае, во 2-м году эры Чжун-тун (1261): «в 6-ю луну этого года одному из настоятелей монастыря было подарено 150 цин земли, а в 8-ю луну двум монастырям — 500 цин земли[1740]. Пожалования продолжались при следующих монгольских императорах: Чэн-цзуне (Тэмур) — в 1301 г., Жэнь-цзуне (1312–1320), Тай-дине (Эсэн-Тимур) — в 1326 г., Вэнь-цзуне (Тутэмур) — в 1329, 1330 гг., при Шуньди (Тогон-Тэмуре) — в 1347 г.[1741]
Как правило, единовременные пожалования составляли от нескольких десятков до нескольких сот цин земли. Но кроме земли монастырям дарили скот, деньги, шелк, рабов, дома и т. д. Например, в 4-м году эры Чжи-да императора У-цзуна (1311) буддийскому храму Дапуцин-сы было передано: золота — 1 тыс. лян, серебра — 5 тыс. лян, бумажными деньгами — 10 тыс. дин, различных шелковых тканей — 10 тыс. кусков, полей— 80 тыс. му (800 цин), домов и лавок — 400 цзянь (отсеков)[1742]. Это было одним из самых крупных земельных пожалований. Но, как будет показано ниже, имели место и значительно большие пожалования.
1725
«Юань ши», гл. 96, стр. 20б–22а.
1726
Лу делились на две категории — высшую (шан) и низшую (ся).
1727
«Должностные поля» для аньчаши и его помощника (фу-аньчаши) были введены в 14-м году эры Чжи-юань (1277). См. «Юань ши», гл. 96, стр. 21а.
1728
Там же, гл. 96, стр. 20б.
1729
Там же, стр. 21а, 21б, 22а. Вань Го-дин на основании «Ши-хо-чжи» «Юань ши» составил таблицу распределения «должностных полей» на каждого чиновника по должностям и административным единицам на севере Китая. См. Вань Го-дин, Чжунго тяньчжи ши (История аграрного строя Китая), Нанкин, 1937, стр. 373.
1730
«Юань ши», гл. 96, стр. 2б, За.
1731
Там же.
1732
«Юань дянь-чжан», гл. 25, стр. 5б.
1733
Доу — мера объема сыпучих и жидких тел, в государстве Цзинь (1115–1234), равнялась приблизительно 6,64 л, а в настоящее время — 10,35 л. Шен = 1/10 доу, или 1,035 л. Ши — мера объема, равная 10 доу, в государстве Цзинь составляла около 66,41 л, в настоящее время — 103,54 л.
1734
«Юань дянь-чжан синь цзи», стр. 2а, цит. по: Мэн Сы-мин, Юань-дай шэхуй…, стр. 197.
1735
«Цы си вэнь гао», гл. 9, стр. 4а, цит. по: Мэн Сы-мин, Юань-дан шэхуй…, стр. 196, 197.
1736
Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…, стр. 52, 53.
1737
См. Мэн Сы-мин, Юань-дай шэхуй…, стр. 19.
1738
«Юань дянь-чжан», гл. 15, стр. 13б; гл. 25, стр. 5б; Мэн Сы-мин, Юань-дай шэхуй…, стр. 197.
1739
Ван Ци, Цинь-дин Сюй-вэнь сянь тун-као (Высочайше утвержденное продолжение энциклопедии «Вэнь сянь тун-као»), [б. м.], [б. г.].
1740
Ван Ци, Цин-дин Сюй-вэнь…, гл. 6, стр. 48б.
1741
Там же.
1742
«Юань ши», гл. 24, стр. 15а; Би Юань, Сюй Цзы-чжи…, гл. 197, стр. 5381.