Страница 45 из 48
Некогда ван царства У по имени Фу-ча, опираясь на силу и обширность [своей страны], встал во главе Поднебесной. Он внезапно напал на [чускую столицу], город Ин, стеснил Юэ; государи подчинились ему; но в конце концов сам он был убит, а царство его погибло, они были уничтожены жителями Поднебесной. Почему? Потому что Фу-ча постоянно думал, как бы добиться господства [над людьми]; потому что он навлек на себя беду тем, что любил главенствовать в Поднебесной, опираясь на силу и обширность [своего царства]. Некогда [небольшие] владения Лай и Цзюй любили строить козни, а Чэнь и Цай — обманывать. Цзюй положилось [на поддержку] Юэ и было уничтожено, Цай положилось [на поддержку] Цзинь и погибло[572]. Все они во внутренней сфере распространяли обман, а во внешней — навлекали на себя бедствия излишней доверчивостью по отношению к правителям. Если смотреть исходя из этого, то несчастья и беды сильных и обширных, а также слабых и малых царств становятся очевидными на примере событий прошлого. В одной поговорке сказано: "Утомленного цилиня опередит и кляча, усталого Мэн Бэня[573] одолеет и девчонка". Конечно, силой мускулов и костей кляча и девчонка не превосходят цилиня и Мэн Бэня. В чем причина? В том, что они, выступив последними, воспользовались удобным случаем. Сейчас в Поднебесной равные по силе [владения] не в силах уничтожить друг друга; они могут лишь, остановив войска, выступать последними. [Им следует] делать так, чтобы другие, вызывая злобу, наказывали неправедных, [им следует], скрывая [истинные цели] военных действий, ссылаться на то, что [выступают в защиту] справедливости, в этом случае перед ними открывается возможность спокойно ожидать падения Поднебесной. Те, кому ясны дела правителей, кому ведом облик земли, не завязывают родственных отношений [с соседями], не обмениваются с ними заложниками, но добиваются укрепления [доверия]. Они не торопятся, но быстро [достигают желаемого], устанавливают отношения и с тем и с другим, но не изменяют; совместно отторгают [у других] земли, но не испытывают друг к другу зависти; оба сильны, но укрепляют близость [между собой]. Каким образом [происходит так]? В сложившейся обстановке их сближают общие заботы, а войска они пускают в ход из стремления к выгоде. Откуда известно, что это действительно так? Некогда [царства] Янь и Ци сражались в лабиринте гор Хуань. Янь потерпело поражение и потеряло стотысячную армию[574]. Люди [народа] ху напали на несколько уездов лоуфаней[575], подвластных царству Янь, захватили их быков и лошадей. Но ведь хусцы и [царство] Ци не были издавна в родстве, а в ходе военных действий они также не заключали союзов и не обменивались заложниками, чтобы строить козни против Янь. Но почему они так сильно стремились друг к другу?
Положение их определялось общими заботами, а войска они применяли из стремления к выгоде. Судя по этому, если заключают союзы с теми, кто находится в сходном положении, то долго извлекают выгоды; если после других принимаются за оружие, то могут заставить правителей служить себе. По этой причине разумный государь и дальновидный сян, если они действительно хотят поставить себе целью достижение гегемонии, не бывают первыми в войнах и нападениях. Война пагубна для страны, она наносит ущерб и столице и уездам. Немного найдется таких, которые, понеся сперва ущерб, смогли бы [затем] поладить с правителями. В такой войне заключена погибель. Когда люди ученые слышат о войне, они вносят частные средства для обогащения армии, на рынках выставляют еду и питье, чтобы с радушием принять бесстрашных воинов. Люди чиновные ломают оглобли, чтобы развести огонь, убивают быков, чтобы угостить воинов; таков путь обнищания [страны и государя]. Все жители царства возносят молитвы, государь тайно молит о предотвращении бедствия (жан)[576]. И в больших торговых городах, и в малых уездах устанавливают алтари земли, во всех поселениях, обладающих рынками, оставляют повседневные дела и посвящают себя тому, что составляет заботу правителя. Это — замыслы, приводящие страну в запустение. Ведь на второй день войны повсюду будут встречаться трупы убитых и поддерживаемые [друзьями] раненые; хотя и будет достигнут успех, но потери в армии и стенания внутри страны изранят сердце государя. Убитые разоряют своих родственников [расходами] на погребение, раненые расходуют средства на приобретение лекарств, оставшиеся невредимыми устраивают в своих семействах попойки и веселятся вовсю, поэтому расходы на них равны расходам на убитых и раненых. По этой причине даже за десять лет поля не восполнят ущерба, нанесенного народу. Что касается расходов в армии, [то оказывается], что боевые секиры и клевцы изломаны, кольца и тетивы разорваны, испорчены арбалеты, разбиты колесницы, загнаны кони и выпущено больше половины стрел. То, что потрачено частным образом дворцом на панцири и оружие, а также то, что утаили заслуженные воины и сановники, то, что похитили солдаты-прислужники и конюхи, — даже за десять лет не будет возмещено [доходами] с полей.
В Поднебесной немного найдется таких, кто смог бы, понеся эти двойные расходы, поладить с правителями других владений. Расходы при нападении на города: народ латает свои одежды, выдвигает тараны и навесы, семейства собраны вместе и ютятся в землянках. Внутри страны иссякает [запас] ножевидных монет и золота; воины изнуряют себя на земляных работах, а военачальники не снимают панцирей; в лучшем случае лишь через несколько месяцев [после начала] осады удается овладеть городом. Верхи не имеют сил, чтобы заниматься поучениями, воины до конца отдают себя ратному делу, поэтому мало таких, которые, овладев тремя городами, смогли бы одержать победу над врагом. Войны и нападения совсем не то, что нужно в первую очередь. Откуда известно, что это так?
Некогда Чжи Бо-яо напал на кланы Фань и Чжун-син, убил их предводителей, уничтожил их владения, к тому же на западе он осадил Цзинъян; он захватил два владения и поверг в печаль одного государя[577], так он достиг вершины успеха в военных делах. Однако в конце концов Чжи Бо был убит, государство его погибло, в Поднебесной он стал предметом насмешек. В чем причина этого? В том, что он первым применил войска и навлек на себя несчастье, уничтожив двух владетелей. Некогда Чжуншань повело все свои войска навстречу [армиям] Янь и Чжао. На юге в битве под Чанцзы оно нанесло поражение дому Чжао, на севере в битве под Чжуншанем оно победило яньскую армию и убило ее полководца. Ведь Чжуншань — государство с тысячей боевых колесниц, а выступив против двух царств, у которых было по десять тысяч колесниц, выиграло подряд два сражения; это была вершина боевого успеха. Однако впоследствии это государство погибло, а его правитель попал в подчинение к царству Ци[578]. Почему? Потому что нерасчетливо навлекали на себя беды от войн и нападений. Если исходить из этого, то ущерб, наносимый войнами и нападениями, можно видеть [на примере] событий прошлого. Тот, кто в наше время считается искусным в военном деле, до конца войны одерживает победы; когда он защищает [город], то его невозможно заставить сдаться. Вся Поднебесная называет его искусным. Но если какое-нибудь царство, заполучив его, поручит ему оборону, то это вовсе не принесет царству выгоды. Я слыхал о великих победителях, что большинство их воинов погибает, а армии оказываются еще более ослабленными, [что касается] тех, кого при защите [городов] невозможно заставить сдаться, то вверенные им жители [городов] бывают изнурены, а окрестности городов опустошены. Если воины погибают на стороне, а народ изнурен в домах, если окрестности городов, лежащих внутри границ, опустошены, то это не доставляет радости вану. Ведь яблочко мишени не провинилось перед людьми, но в него стреляют из луков и из арбалетов. Попавший — ликует, промахнувшийся — горюет. И стар, и млад, и знатный, и подлый объединены желанием пробить его стрелой. Отчего? Оно вызывает гнев оттого, что указывает людям на труднодостижимое. Если до конца войны подряд одерживают победы, а при обороне [городов] никогда не капитулируют, то это не только служит для людей показателем труднодостижимого, но и наносит им вред. В таком случае Поднебесная обязательно возненавидит [искусного полководца]. Ведь изнуряющий воинов, опустошающий страну и весьма часто вызывающий в Поднебесной ненависть не будет принят разумным государем, а тот, кто, ежедневно прибегая к оружию, делает немощным сильное войско, не будет назначен на должность дальновидным сяном. Что касается разумного государя и дальновидного сяна, то они подчиняют других правителей, не пуская в ход пять видов оружия; в их пользу отказываются [от своих прав], им уступают и шлют богатые подношения. Поэтому, когда разумный государь прибегает к войнам и нападениям, в его армии не расходуют панцирей и оружие, но одерживают победы над враждебным владением, не пускают в ход таранов и навесов, но захватывают пограничные города; народ еще не узнал [о войне], а дело вана уже восторжествовало. Принимаясь за государственные дела, разумный государь в небольшом количестве расходует свои богатства, в течение долгого времени [он добивается своего], но зато долго извлекает выгоду. По этой причине говорят: "Если начнешь военные действия последним, то сможешь заставить правителей служить тебе".
572
Оба были поглощены царством Чу, первое в 431 г. до н. э., а второе — в 447 г. до н. э.
573
Знаменитый силач из царства Ци, живший в период Чуньцю.
574
Неясно, какой из многочисленных циско-яньских военных конфликтов имелся в виду.
575
Лоуфани — кочевые племена, обитавшие на северо-западных границах древнекитайских царств. Известия о них впервые появляются в IV в. до н. э. Судя по данным, относящимся к периоду Чжаньго, центром их расселения были северные районы провинции Шаньси и прилежащие области Ордоса. С конца IV в. до н. э. лоуфани оказались в сфере влияния царства Чжао. Вышеприведенное сообщение комментируемого текста говорит о том, что лоуфани проживали также и на землях царства Янь.
576
Согласно комментарию Сэки Кунтё, «нян» — вино, попойка — в этой фразе должно быть исправлено на «жан» — молитва о предотвращении бедствия.
577
То есть Сян-цзы, государя владения Чжао.
578
Владение Чжуншань погибло в 295 г. до н. э. под ударами объединенных вооруженных сил царств Чжао, Ци и Янь. При этом чжуншаньский владетель был, по-видимому, захвачен цисцами.