Страница 11 из 48
Очевидно, использование Лю Сяном систематизированных исторических сочинений типа «Планов царств» и «Событий [из истории] царств» было также причиной того, что содержание важнейших разделов исследуемого памятника — «Планы царства Цинь», «Планы царства Ци», «Планы царства Чжао» — отличается последовательностью и полнотой при освещении важнейших исторических событий, определявших эволюцию отношении между Сражающимися царствами в V-III вв. до н. э.
Как отмечалось выше, в процессе компилирования текста рассматриваемого памятника кроме «[повествований] об отдельных царствах» был использован еще ряд сочинений, в частности «Недостатки и достоинства». У авторов эпохи Хань выражение «дуань чан» (или иногда — «чан дуань») встречается довольно часто: «Куай Тун любил рассуждать о чан дуань (достоинствах и недостатках)»[136]; «Бянь Тун изучал дуань чан (искусство рассуждать о недостатках и достоинствах)»[137]; «Чжуфу Янь — житель города Линьцзы в царстве Ци. Он изучал искусство [рассуждать] о достоинствах и недостатках, о союзах цзун и хэн»[138]. Приведенные отрывки заставляют предположить, что «дуань чан», или «чан дуань», — это специфический terminus technicus для особой разновидности практического красноречия.
Действительно, позднеханьский эрудит Фу Цянь (II в. н. э.) в комментарии к третьей из упомянутых цитат писал: «Искусство [рассуждать] о достоинствах и недостатках, о [союзах] цзун и хэн представлено в суждениях, которые содержатся в книгах различных авторов и построены по образцу [речей] Су Циня». Следовательно, система «рассуждений о достоинствах и недостатках» выросла из культивировавшегося в период Чжаньго искусства достигать намеченной цели в междуцарских сношениях с помощью речей и посланий, символом которого был Су Цинь. В этих речах были представлены образцы дипломатического обмана, изворотливости, для них была нормой практика фактических и логических искажений. Все это перекочевало в систему «рассуждений о достоинствах и недостатках», сторонники которой, по словам Сыма Чжэна, «если хотели заставить [других] увидеть в данном деле благо, то говорили о его выгодных сторонах; если хотели заставить [других] увидеть в данном деле зло, то говорили о его теневых сторонах»[139].
Уже на грани эпох Цинь и Хань были известны сочинения, в которых данная система разрабатывалась на материале, связанном по своей тематике с периодом Чжаньго. Об этом говорится, например, в трактате Лю Аня (ум. в 122 г. до н. э.) «Хуайнань-цзы»: «Во времена циского Хуань-гуна Сын неба был презираем и бессилен, местные владетели, пуская в ход силу, выступали против соседей, южные и северные ди друг за другом нападали на срединные государства, положение срединных государств было весьма опасным; земли царства Ци на востоке граничили с морем, а на севере ограждались рекой Хуанхэ, территория его была [весьма] стеснена, полей было мало, и народ постоянно предавался всяким ухищрениям; Хуань-гун думал о бедах срединных государств, печалился о беспорядках, приносимых варварами; он хотел спасти погибающих, продлить угасающие [фамилии], сделать почитаемым сан Сына неба, развить дело, начатое Вэнь-[ваном] и У-[ваном], поэтому и появилась книга "Гуань-цзы"... В более поздние времена владетели шести царств, отделенных друг от друга потоками и ущельями, реками и горами, самовластно правили внутри границ [своих государств], блюли доставшиеся на их долю земли, держали в своих руках кормило власти; [они] присвоили себе право издавать указы, в низших сферах не было [тогда] гегемонов, в высших — Сына неба; пуская в ход силу, они выступали [против соседей] и боролись за влияние; победитель [всегда] оказывался правым; для того чтобы защитить свою страну, чтобы сохранить свои алтари земли и злаков, они полагались на союзные отношения с другими государствами, стремились к укреплению договоров, разламывали верительные бирки, привлекали помощь издалека, поэтому и появилась [книга] о союзах цзун и хэн, о достоинствах и недостатках»[140]. Итак, рассуждения о достоинствах и недостатках, зародившиеся в период Чжаньго, во времена Лю Аня были уже сведены в отдельную книгу, в которой речь шла о взаимоотношениях Сражающихся царств, об их объединении в союзы цзун и хэн. Содержание этой книги, если судить по той характеристике, которую дал ему Лю Ань, во многом перекликалось с «Планами Сражающихся царств», что наводит на мысль об ее идентичности рассматриваемому здесь источнику Лю Сяна. Если взять за основу это предположение, а также другие данные, небесполезной, по-видимому, будет попытка выделить в современном тексте «Планов Сражающихся царств» те материалы, которые могли бы восходить к «Недостаткам и достоинствам».
Как известно, китайская историческая традиция считает Су Циня родоначальником идеи объединения царств по вертикали. Для упомянутых Фу Цянем сочинений, содержавших рассуждения о достоинствах и недостатках, дипломатия Су Циня служила образцом. Эти обстоятельства позволяют отнести к числу таких материалов автономный комплекс, объединяющий семь единых по стилю и композиции речей Су Циня, шесть из которых содержат развернутую проповедь объединения царств по вертикали, обращенную к шести различным правителям[141]. Еще Чжан Ци (1765-1833) обратил внимание на то, что описание в них пограничных земель царств Цинь и Чжао в ряде случаев оказывается в противоречии с политической географией древнего Китая в 30-х годах IV в. до н. э.[142]. Об этом писали и современные китайские историки[143]. Кроме того, текст речей Су Циня изобилует деталями, противоречащими подлинным историческим фактам. Достаточно характерен в этом отношении следующий пример: в речах Су Циня правителям царств Вэй и Хань приписывается намерение «объявить себя восточными вассалами [Цинь], выстроить императорский дворец [для приемов циньского вана], получить [от Цинь] пояс и шапку, весной и осенью участвовать в жертвоприношениях [предкам циньского вана]». Однако на фоне междуцарских отношений 30-х годов IV в. до н. э. эта формула признания вассальной зависимости выглядит явным анахронизмом. Первое достоверное упоминание о том, что Хань и Вэй признали себя восточными вассалами Цинь, связано с событиями 293 г. до н. э., когда объединенная ханьско-вэйская армия была наголову разбита циньцами под Ицюе[144].
Поразителен анахронизм, содержащийся в обращении Су Циня к чжаоскому государю Су-хоу (правил в 349-326 гг. до н. э.). Один из периодов этого обращения начинается словами: «Ныне Фэнъян-цзюнь покинул сей мир...»[145]. В действительности Фэнъян-цзюнь (Ли Дуй) был сяном царства Чжао в первой четверти III в. до н. э. Его имя появляется впервые на страницах других источников намного позднее 333 г. до н. э.[146]. Перечисленные особенности этих речей делают естественным вывод о том, что их содержание носит вымышленный характер и не отражает реально исторической деятельности самого Су Циня[147].
Антитезой речей Су Циня являются речи Чжан И[148], обращенные к правителям царств Вэй, Чу, Хань, Ци, Чжао и Янь. Тема их — борьба за создание проциньского объединения царств по горизонтали как военно-дипломатического союза, антагонистического «цзуну» Су Циня. Речи Чжан И — это, собственно, полемические параллели речей Су Циня. Они построены по такому же композиционному трафарету, а для создания «реального фона» в них использованы аналогичные факты. Однако все то, что в речах Су Циня имеет вид достоинств и прочных гарантий успеха, в речах Чжан И искусно превращено в недостатки и опасные просчеты. Оба комплекса объединяет еще одна весьма выразительная черта: тексты шести речей, связанных с именем Чжан И, изобилуют анахронизмами[149] и, по-видимому, столь же исторически недостоверны, как и тексты семи речей, приписываемых Су Циню. Достоин упоминания и тот факт, что и тем и другим свойственны общие ошибки. Отмеченные нами признаки очевидной внутренней близости этих комплексов дают основание полагать, что они были созданы одновременно и входили первоначально в состав единого сочинения[150], которое с течением времени оказалось, по-видимому, включенным в состав «Недостатков и достоинств».
136
Сыма Цянь, Записи историографа, цз. 94, стр. 4122.
137
«История Ранней Хань», цз. 59, стр. 4171.
138
Там же, цз. 64, стр. 4335.
139
Сыма Цянь, Записи историографа, цз. 94, стр. 4122 (комм.).
140
«Хуайнань-цзы», серия «Чжу цзы дзи чэн», цз. 21, стр. 376.
141
Согласно хронологии, выработанной средневековыми авторами (Сыма Гуан, Люй Цзу-цянь), эти речи были произнесены перед семью чжаньгоскими ванами в период между 337 и 333 гг. до н. э. В «Планах Сражающихся царств» они разбросаны по разным главам, а в труде Сыма Цяня собраны воедино и являются основой его «Биографии Су Циня». Семь речей Су Циня неоднократно переводились и пересказывались в работах западных ученых: A. Pfizmaier, Das Rednergeschlecht Su, — «Sitzungsberichte der Kaiserlichen Akademie der Wissinschaften», Philosophische-historische Klasse, Bd 32, 1852, стр. 642 и сл.; Ch. Piton, The Six Great Chancellors of Tsin, — «China Review», vol. XIII, 1884-1885, стр. 129-131. 133-135; P. Theunissen, Su Tsin und die Politik der Langs und Quer Achse in chinesischen Altertum, Breslau, 1938. стр. 22-48.
142
«Толкование названий местностей, упомянутых в "Планах Сражающихся царств"» («Чжань го цэ ши-ди»), серия «Цун шу цзи чэн», цз. 1, стр. 10; цз. 2, стр. 85.
143
Чжан Гун-лян, Установление неаутентичности речи Су Циня, произнесенной в царстве Цинь, — «Юй гун», т. 3, 1935, № 5, стр. 9, 10; Чжан Вэй-хуа, О «великой стене» царства Вэй, — «Юй гун», т. 7, 1937, № 6-7, стр. 230.
144
«Планы Сражающихся царств», цз. 3, стр. 57-а, б.
145
Там же, цз. 6, стр. 9-б.
146
Этим годом Сыма Гуан датирует визит Су Циня к Су-хоу. См.: «Всеобщее зерцало, помогающее управлению» («Цзычжи тунцзянь»), серия «Сы бу бэй яо», цз. 2, стр. 28-а.
147
Внимательное ознакомление с материалами «Планов Сражающихся царств», выходящими за рамки того комплекса единых по своему стилю, структуре и идейной ориентации речей, о которых говорилось выше, свидетельствует о необоснованности мнения ряда современных авторов, относящих Су Циня к числу «полностью вымышленных персонажей» (см.: I. R. Hightower, Topics in Chinese Literature, Cambridge, Massachusetts, 1953, стр. 14). Согласно «Планам Сражающихся царств», в 90-х годах III в. до н. э. Су Цинь был весьма заметною фигурой среди сановников царства Ци. Рассматриваемый памятник содержит ряд конкретных примеров влияния дипломатического дарования Су Циня на внешнюю политику царства Ци в этот период. Так, по совету Су Циня в 288 г. до н. э. циский Минь-ван отказался от предложенного циньским правителем почетного титула «император Востока» («Планы Сражающихся царств», цз. 4, стр. 40-б-41-б). В период аннексии владения Сун (286 г. до н. э.) Су Цинь неоднократно выступал в роли циского дипломатического агента (там же, цз. 8, стр. 32-б-33-б; цз. 10, стр. 3-б-4-а). Приведенные факты несомненно историчны. Они нашли отражение в тексте «Люй ши чуньцю», где говорится: «В царстве Сун был Тан Ян, в царстве Ци был Су Цинь. Вся Поднебесная знает, что они (т. е. Сун и Ци) погибли» («Люй ши чуньцю», цз. 17, стр. 210). «Гибель Ци» — это военная катастрофа 284 г. до н. э. Естественно, что авторы «Люй ши чуньцю» могли связывать имя Су Циня с поражением 284 г. до н. э. только в том случае, если его деятельность в Ци непосредственно предшествовала этому событию.
148
Их перевод см.: F. Hubotter, Aus den Planen der kampfenden Reiche, Berlin, 1912, стр. 1-8, 13-37.
149
Чжан Гун-лян, Установление неаутентичности речей Чжан И, произнесенных в царствах Ци, Чжао и Янь, — «Юй гун», т. 3, 1935, № 7, стр. 6.
150
В литературно-библиографическом разделе «Истории Ранней Хань» под рубрикой «школа цзун-хэн» упоминается несохранившееся сочинение Су Циня — «Су-цзы». А. Масперо, подвергший специальному исследованию биографию Су Циня, вслед за Шэнь Цинь-ханем (1775-1832) считал, что рассмотренный выше комплекс речей в защиту коалиции «цзун» был составной частью этого сочинения (см.: H. Maspero, Le roman de Sou Tsin, — «Etudes Asiatiques. Publiees a l'occasion du XXV a