Страница 22 из 28
– Да, немного. Сами Один и Фригг прислали меня тебе на помощь! – Снефрид пожала ее вялую руку. – Вижу, что тебе пришлось нелегко, но скоро все кончится.
– Ты – диса? – Катла уже слабо отличала явь от бреда и верила, что видит тех, кого живые не видят.
– Я – Снефрид. Соберись с силами, осталось недолго. Видишь, – Снефрид вынула пояс и развернула его. – Это дивокамень, его прислала для тебя сама Фригг. Он поможет, и скоро дитя уже будет у тебя в руках.
Поясом с дивокамнем Снефрид осторожно обмотала Катлу, и та робко пощупала зашитый в льняной лоскут дивокамень.
– Теперь давай руку.
Угольком Снефрид нанесла на ладони Катлы три повивальные руны: Ансуз, Йера, Манназ, а потом и себе. Сосредоточилась, взяла свой «целебный жезл», подняла его над Катлой и заговорила нараспев:
Закрыв глаза, Снефрид целящим жезлом рисовала в воздухе над Катлой эти же три руны, сосредоточивая вокруг нее силу рождения – силу земли, богини Йорд, зеленой травы, что лезет сквозь старую листву, едва лишь сойдет снег, силу ростка, ползущего из-под камня навстречу солнечному свету. Она видела этот росток – сперва маленький и бледный, он все тянулся вверх, наливался зеленью, пускал почки, веточки, листики, пока не превратился в могучий ствол и крона его не зашумела над всем миром…
Откуда-то издалека донесся вскрик усталого женского голоса…
Когда Сигга вернулась с дымящимся горшочком, схватки уже возобновились. Головка то показывалась, то скрывалась, у матери никак не хватало сил вытолкнуть ребенка. Привыкшая принимать козлят и ягнят, Снефрид знала, как надо действовать. Наклонившись над Катлой, Снефрид вдруг увидела напротив себя другую женщину, не Сиггу. Та подняла голову, и Снефрид тихо ахнула – она узнала Хравнхильд. А вернее, это была спе-диса в молодом облике ее покойной тетки. На миг Снефрид застыла в изумлении: она несколько раз видела спе-дису, но никак не ждала ее здесь – та ведь была создана оберегать Эйрика, а это дело его никак не касалось.
Значит, теперь это ее, Снефрид, спе-диса, и будет помогать ей во всякой нужде. Баню, ее бревенчатые стены, даже саму лежанку Снефрид видела как в тумане, зато Хравнхильд – ее продолговатое лицо, большие синие глаза, черные брови дугой, – различала необычайно ясно. Спе-диса подала ей знак – нужно работать. Надавливая кулаками на дно матки, они стали подталкивать дитя к выходу.
Еще несколько усилий – и младенец выскользнул на соломенную подстилку. Катла издала глухой стон – ее покинули последние силы. Снефрид тоже перевела дух – самое трудное позади. Сигга перевязала пуповину и забрала ребенка. Оставалось дождаться последа.
– Кровь больше не идет, – сказала Снефрид, обтирая Катле потное лицо. – Значит, у тебя ничего внутри не повреждено. Разрывов нет, зашивать ничего не надо. Сейчас выйдет послед, и все будет закончено.
Обмыв ребенка, Сигга завернула его в пеленку и держала, готовясь дать матери; новорожденная кричала, и Катла слабо поводила глазами на этот звук, но сил поднять руки у нее не было. Наконец послед вышел. Отдав ребенка Снефрид, Сигга прибрала его и принесла теплой воды, чтобы обмыть роженицу, но охнула:
– Опять кровь! Смотри, так и льется!
Снефрид отдала ей дитя назад и ощупала живот Катлы. Матка была мягкая – «кисель», как говорят повитухи, и Снефрид быстро огляделась, отыскивая Хравнхильд.
Диса все еще была здесь, стояла подле лавки. Встретив взгляд Снефрид, показала руками, будто что-то мнет. Вспомнив, что в таких случаях делают – опыта у нее было меньше, чем у тетки, – Снефрид принялась разминать живот Катлы, чтобы укрепить матку. Иначе кровь не остановится, и женщина умрет.
– приговаривала она, сама удивляясь, откуда знает этот заговор.
То и дело Снефрид поглядывала, что происходит, но кровь не унималась. Тревога нарастала. Лицо Катлы делалось все бледнее, черты заострились. Не нужно было искать и щупать бьючие жилки, чтобы понять – вот-вот жизнь ее покинет. Снефрид никак не удавалось оживить матку – видно, восьмые роды для немолодой женщины оказались не по силам. Сигга, тоже видя, к чему идет дело, качала кричащую девочку и загодя жалела, что придется той остаться сиротой.
Выговаривая слова заклинания в одном ритме с движениями рук, Снефрид остро жалела, что некому помочь ей стуком в бубен. Кого позвать на помощь, не Сиггу же! Но и так до нее доносился равномерный стук, очень похожий на удары в бубен; это она слышала замирающий ток крови в жилах Катлы, удары сердца, все более слабые.
«Помоги мне!» – мысленно воззвала она к Хравнхильд, отчаянно боясь, что каждый следующий удар окажется последним.
Тут же до слуха донеслись знакомые удары – это запел старый бубен Хравнхильд, теперь принадлежащий Снефрид. Он выбивал четкий, сильный ритм, будто подтягивая к себе удары слабеющего сердца, и те, следуя за ним, продолжались, отвечали…
В спину повеяло холодом. Снефрид обернулась и увидела, что в бане появилось еще одно существо…
От неожиданности Снефрид выпрямилась, опустив забрызганные кровью руки. На месте очага появилось маленькое озеро, обложенное белым камнем. Его поверхность кипела, испуская туман, а на этом тумане стояла женская фигура, укутанная в серовато-голубое покрывало. Верхний его конец закрывал и лицо, и тем не менее Снефрид сразу ее узнала.
Она была так уверена, как если бы новая гостья была ее родной сестрой. Снефрид знала ее целую вечность. И знала, зачем она пришла.
В этот миг в ней самой что-то изменилось; Снефрид не осознала это, лишь ощутила. Само ее тело стали каким-то очень легким, прозрачным, но в то же время исполненным мощи – будто ветер. Кровь заискрилась в жилах; теперь она могла изливать огненную силу из ладоней и пальцев. Три повивальные руны на ладонях, уже давно стертые, вспыхнули снова и засияли ослепительным светом.
«Урд… – услышала она свой собственный голос, но губы ее не шевелились, голос звучал в голове, однако она точно знала, что ее слышат. – Урд, уходи! Оставь ее здесь».
Дева Источника покачала головой – мягко, но неумолимо. Кровь медленно вытекала из тела Катлы, будто стремясь влиться в этот самый источник – тот, из которого вытекает и куда возвращается всякая живая кровь во вселенной.
Голос Снефрид окреп, и она сама каким-то краем мысли удивилась уверенной властности, зазвучавшей в нем, а еще словам, которых раньше не знала. Она опустила руку, и сила, текущая в ладонях, остановила кровавый поток.
Дева Источника пошевелилась и протянула руку в сторону Катлы. И Снефрид ясно увидела, как тело лежащей женщины колеблется, раздваивается: одно продолжало лежать, а второе, прозрачное, стало отделяться от него, приподниматься, как туман над землей.
7
Рёгнир (Вождь) – одно из имен Одина.
8
Роса чрева, брага воронов – кеннинги крови.