Чертов герой

– Ты вернулся, Мэл. Слава Богу. Мне показалось, что мы тебя потеряли.

У Мэла возникло такое чувство, словно его горло обложено наждачной бумагой. Говорить – и даже дышать – было больно. Ему показалось, что его голова крепится к остальному телу тоненькой ниточкой. Но он был жив. Святая Матерь Божья, он был жив!

Моргая, он огляделся. Здесь Дэвид Зубури. Хантер Ковингтон. Желтый Плащ. Здесь все «бурые» – и вид у них слегка недовольный. Правда, никаких следов Тоби Финна.

И еще Зои. Джейн. Они тоже здесь?

– Сэр! – крикнула ему Зои через всю пещеру. – Рада, что вы с нами.

– Я тоже. Почему вы так поздно?

– Ой, ну вы же знаете – то одно, то другое.

– Стю, ты меня реанимировал?

– Да.

– Так вот почему ты меня целовал. По крайней мере, я на это надеюсь.

– Ты спас меня на Нью-Казимире, – сказал Дикинс. – Я решил, что могу сделать для тебя хотя бы это.

– В следующий раз постарайся выражать свою благодарность менее интимным способом.

Дикинс улыбнулся.

– Непременно. Я тоже особого удовольствия не получил. В последнее время ты не брился и уже зарос щетиной.

– Змея! – завопил кто-то. – Предатель! Проклятый Иуда!

Внезапно на них бросился Донован Филипс. В руках он держал «Молот свободы». Он навел его на Стюарта Дикинса и выстрелил.

Верхняя часть головы Дикинса растворилась в алой дымке. Дикинс накренился набок; его лицо не выражало ничего, кроме полного непонимания.

Мэл задвигался – гораздо быстрее, чем можно было ожидать от человека, который только что вернулся с того света. Он прыгнул на Филипса и схватил его руку, державшую оружие. Они сцепились; каждый пытался завладеть пистолетом. В данный момент Филипс был сильнее – ведь его сейчас не вешали. Однако на стороне Мэла была ослепляющая, всепоглощающая ярость. Стюарт Дикинс доказал, что он всё-таки порядочный человек, а этот подонок застрелил его – сзади, как трус.

Неожиданно «Молот» оказался в руке Мэла, и тот не стал медлить. Покрытое шрамами лицо Филипса исказилось от ужаса. Он поднял руки вверх, сдаваясь, но Мэл не был настроен его прощать. Он выстрелил в упор, прямо в сердце, и Донован Филипс умер еще до того, как рухнул на пол пещеры.

«Бурые», охваченные ужасом, взревели от шока и неодобрения. Они, похоже, совсем забыли про Зои и ее детонатор – пока она не обратила на себя внимание, дважды выстрелив в потолок. Это их немного успокоило.

– Просто небольшое напоминание, – сказала она. – А теперь вы нас троих отпустите. И не будете нам мешать. Повторяю: я готова в любой момент отпустить эту кнопку. Не дайте мне повод… Сэр?

Мэл уже встал на ноги и пошел прочь от буровой установки – но не к Зои и Джейну.

Тоби Финн исчез. Смылся, пока Мэл лежал без сознания. Из пещеры вел второй тоннель – не ко входу, а в противоположном направлении, – вероятно, дальше вглубь. Тоби мог уйти только туда.

Мэл твердо решил его догнать. Ему хотелось перекинуться с Тоби парой слов.

– Сэр! – крикнула Зои ему вслед, но Мэл не обратил на нее внимания. Он двинулся по тоннелю, спотыкаясь на неровном каменном полу.

– Тоби! – позвал он. – Тоби, я просто хочу поговорить.

Чем дальше он углублялся в тоннель, тем слабее становился свет из пещеры. Вскоре он уже шел более или менее вслепую, нащупывая дорогу вытянутой перед собой рукой. В другой руке он держал «Молот свободы».

– Тоби? Слушай, дружище, не убегай. Давай во всём разберемся. Мы же когда-то были друзьями. Почему бы нам снова ими не стать? – Слова Мэла опровергал пистолет в его руке. На самом деле, Мэл был одинаково настроен как помириться с Тоби, так и застрелить его. Многое зависело от того, как поведет себя Тоби. Если он проявит хотя бы крупицу сожаления или раскаяния, Мэл, возможно, – всего лишь возможно – мог бы его простить. – Ну же, приятель. Давай…

Не будь его мозг всё еще затуманен после повешения, Мэл уклонился бы от удара. Но удар стал для него полным сюрпризом: кто-то мощно врезал ему по лицу рукоятью пистолета, сбив с ног. «Молот свободы» вылетел у него из рук и заскользил по полу. У Мэла закружилась голова, и он стал глотать ртом воздух.

– Нет, Мэл, – ответил Тоби, черный силуэт во мраке. – Мы не сможем снова стать друзьями. «Четырех амигос» уже не будет, потому что ты все испортил.

Перед глазами Мэла возник ствол пистолета. Его собственное оружие лежало в нескольких ярдах, за пределами досягаемости.

– Убив Джинни? – хрипло спросил Мэл. – Но я тут ни при чем. Ты наверняка это знаешь. Эти маяки предназначались только для меня и для нее.

– Да! И я знаю – почему! – Тоби практически кричал. – Я в курсе про вас с Джинни. Я знал, чем вы занимались втайне от меня.

– Но… Что? Ты знал? Но почему ты не… – Мэл с трудом подыскивал слова.

– Ничего сразу не сказал? А как я мог, Мэл? Я чувствовал, что мы с Джинни уже почти расстались, но не хотел, чтобы это закончилось. Чёрт побери, я же собирался на ней жениться. У меня всё было спланировано. Но я терял ее, и начал подмечать разные мелочи – вещи, которые заставляли предположить, что ее сердце отдано другому. Тебе. Например, она умолкала, когда в разговоре кто-то произносил твое имя. Избегала разговоров о тебе, уклонялась от темы, словно объезжала валун на дороге. Раньше, когда кто-то упоминал про тебя, у нее вспыхивали глаза, но теперь она начала мрачнеть. Я ни в чем не был уверен. Не знал точно, что она изменяет мне с тобой. Но, с другой стороны, почему бы и нет? Ты же лихой Мэл Рейнольдс, а я? Я просто скромный малыш Тоби Финн, не достойный даже завязывать шнурки такой девушке, как Джинни Эдер. Мне повезло стать ее парнем, но было ясно, что вы с ней лучше друг другу подходите.

– Тоби, прости, – сказал Мэл. – Мне жаль, честно.

– Оставь свои извинения при себе. Ни хрена они не значат.

– Ты мог бы что-нибудь сказать. Мы что-нибудь придумали бы.

– Я точно не знал, – сказал Тоби, – и мне было страшно поднимать эту тему – а вдруг я ошибся? Только когда Джинни погибла, только когда я увидел, как тебя подкосила ее смерть, я понял, что был прав. Даже тогда я бы мог простить тебя – когда-нибудь. Но началась война, и каждый из нас пошел своим путем. А потом мы оказались на Гере, и в один прекрасный день я зашел в твою палатку и нашел второй медальон. Тогда у меня в голове всё стало на свои места.

– Мое похищение, суд, повешение – все это не из-за того, что я предал дело «бурых», – сказал Мэл. – Ты знаешь, что я не предатель. Все эти слова про маяки – это просто дымовая завеса. Ты решил отомстить, да?

Тоби, похоже, сначала хотел всё отрицать, но потом печально покачал головой.

– Да. Нет, я верю в дело, которым занимаюсь вместе с другими «бурыми». Мы ловим настоящих предателей и вершим над ними суд. Это необходимое зло. Но мы с тобой, Мэл… Это личное. Я долго ждал этого дня. Но только сейчас звезды сошлись и всё сложилось одно к одному.

– Ты убедил остальных тебе помочь, даже зная, что обвинения против меня хлипкие, словно листок рисовой бумаги.

– Это было несложно. Они обозлены, их легко обвести вокруг пальца. Они так долго этим занимаются, что уже стали забывать про главную цель. Им просто нравится обвинять, выносить приговор и казнить. От этого у них тепло на душе. И ты же их видел – думаешь, у них много поводов быть довольными собой? С кем-то понадобилось поговорить побольше, чем с остальными, но в конце концов я всё уладил. Мы отдали Хантеру Ковингтону почти все деньги, которые смогли собрать, чтобы он тебя разыскал. Мне показалось, что это честная цена. Я даже собственные сбережения потратил, хотя и скопил совсем немного. Теперь у меня ни гроша не осталось.

– Да, но разве это не опасно для тебя? Если бы остальные поняли, что ты просто втираешь им очки, тебе бы это вышло боком.

– Даже если и так, какая разница? – Тоби пожал плечами. – Всё равно мое время на исходе.

Глаза Мэла уже постепенно привыкали к темноте. Тоби выглядел бледным и изможденным – жалкой копией самого себя.