Самый лучший комсомолец

После обеда, через час после пробуждения, за мной приехали прямо на квартиру и привезли на Лубянку. Зловеще так!

— А практически — по ушам? — робко предположил я.

Мужики грохнули. Надо ковать!

— Я бы очень хотел, чтобы о моем участии не упоминалось вообще нигде, но так — не бывает, но все равно очень прошу вас минимизировать связанный со мной документооборот. Я пока с этой стороны относительно незаметный, и, оставаясь таким, смогу принести больше пользы.

— Начиная со вчерашнего утра, у нас для тебя в архивах приготовлен отдельный шкаф, — стебанулся Цинев.

Улыбнувшись — понял тебя, «большой друг» — я добавил:

— А медаль мне давать совершенно не за что — имей любой другой советский пионер возможность устранить спрута, он бы с радостью ею воспользовался. Кроме того — мне только в радость послужить Родине. Я молод, инициативен, без ложной скромности — очень умный и голова работает не так как у других — медицинский факт. Прошу у старших товарищей возможности и дальше искоренять врагов Родины в строгих рамках социалистической законности и буду благодарен за выдачу конкретного направления. Готов в любое время дня и ночи вылететь в указанное место с целью проведения действительно внезапной проверки.

— Повезло тебе, Павел Алексеевич! — с улыбкой «позавидовал» приемному деду Щелоков.

— Но уши бы надрать и в самом деле не помешало, — по-стариковски проворчал Судоплатов.

— Еще прошу возможности попробовать себя проявить в расследовании экономических преступлений среднего масштаба — иначе мы секретарей Горкомов не напасемся, — нагло заявил я.

Не знаю, какие баталии и бурления происходили в Кремле и ассоциированных зданиях ночью и утром, но настроение у мужиков — отличное. Тикунов похуже, зато Щелоков аж лоснится. Деда Юра приласкал, получается. Последний и выкатил решение:

— У юноши явный детективный талант — и, заметьте, он и вправду действует в рамках социалистической законности.

Ты сам-то законы знаешь, херов министр?!

— Пусть и на самой грани, работая, по-сути, на интуиции и наглости, он показал просто поразительный результат. Сережа — ваш внук, Павел Анатольевич, поэтому окончательное решение за вами, но МВД с радостью подключит его к работе — пусть набивает руку, а там, глядишь, и в милицию работать пойдет! — подмигнул мне.

Обязательно, дедушка Коля!

— Милицию я уважаю! — светло улыбнулся я в ответ.

— Мы, в свою очередь, готовы оказать полное содействие по линии КГБ. У нас тоже найдутся интересные для Сергея дела, — выдал «одобрямс» и Цинев. — А может к нам пойдешь, шпионов ловить?

— Мне про шпионов книги нравятся! — светло улыбнулся и ему.

Дед Паша откашлялся и спросил:

— Скучно дома сидеть?

— Не ощущаю пользы для Родины, — развел я здоровой рукой. — Потенциал есть, потенциал не используется, потраченное впустую время грызет.

— Такую замечательную молодежь нужно поощрять, Павел Анатольевич! — сымитировал уговоры Щелоков.

Дед все-таки не начальник, поэтому ему хватило:

— Что ж, Сережа, выражаем тебе благодарность за блестяще проведенную инспекцию.

— Служу Советскому союзу! — подскочив, проорал я.

— Хорошо служишь! — одобрил Цинев и на правах хозяина «площадки» начал меня выгонять. — Можешь отдыхать, домой тебя довезут.

— Я вам всем по ведру клубники из Одессы привез, но товарищи капитаны (конвоиры) взять не разрешили. Им тоже клубника есть — я нечаянно переборщил. Бабушке Эмме три ведра уже отправил! — добавил я для Судоплатова.

Приказ «вези» и недоуменный вопрос деда Паши «а мне куда еще ведро, если дома три?» были получены, последний — проигнорирован, и товарищи капитаны домчали меня до дома, немножко матерясь перетаскали подарки, не забыли поблагодарить и умчали в метафорический закат — так-то день еще.

Закрыв за гостями дверь, отправился на запах ягод и сахара — на кухне мама, Таня и Вилка (пришла за пару часов до моего пробуждения) перерабатывают сырье в варенье, а я буду сидеть рядом и радоваться в кои-то веки полностью заслуженному выходному.

— Как съездил? — спросила совершенно не волновавшаяся за меня, сидящая во главе стола спиной к окну мама — она ведь знает главное: точное местоположение сына, о котором ей докладывали раз в полчаса. Вторая важная деталь — с сыном два полковника КГБ. Чем вся компания при этом занята — глубоко вторично, Сереже ведь ничего не угрожает.

Вопрос не о рейде — его обсудить успели.

— Нормально, старшие товарищи обещали подкидывать мне заданий, чтобы я от скуки не снимал первых секретарей.

Дамы грохнули.

Настала Танина очередь мешать варенье в тазике, Вилка отдала ей лопатку и села за стол. На ней — черная футболка, и, в кои-то веки, брюки. Можно любоваться фигуркой! «Мои» привычно в халатиках, и мама от помешивания освобождена — тяжело ей.

— Не тяжело тебе с ним по всему Союзу таскаться, Виталинка? — спросила мама псевдомашинистку.

— Нет, мне с ним весело, — подарила мне теплую улыбку.

— Я тоже хочу на сверхзвуке полетать! — заявила Таня.

— Однажды полетаешь, — с легкой душой пообещал я. — Самолет же мне только для дела выдают, поэтому просто кататься нужно как все — регулярными рейсами.

— Если дело — я могу в самолете подождать, — предложила она выход.

— Полетели, — не осталось у меня причин отказывать.

Попрошу бортпроводницу немного погулять с ребенком по городу — не откажет же? В принципе и на Рыжего масштабировать можно, пусть информатор покатается.

— Чуть ли не руках тебя вчера принесла, — умиленно улыбнулась мне мама, кивнув на Вилку.

— Моя надежная опора, — согласно кивнул я. — Плоть слаба и не выносит силы духа. Но это не повод не бороться со злом!

— Дорвался! — хихикнула мама.

Закипел чайник, и хозяйственная Таня выдала нам по чашке. Батон, масло, готовое варенье — понеслась!

Когда все четверо сыто откинулись на стульях, гиперактивная родительница заскучала:

— А поехали дачу смотреть! Ни разу не был же.

— Поехали, — за неимением лучшего согласился я.

Чего на стройку смотреть?

В семейном «Москвиче», пользуясь моментом — заедем если что — спросил Виталину:

— У вас виолончель со звукоснимателем, Виталина Петровна?

— У меня вообще инструмента нет, — поморщилась она.

— Понимаю, — вздохнул я. — После баронессы… Она же баронесса?

— Баронесса! — подтвердила девушка.

— После баронессы Захерт кто угодно музыку возненавидит, но, если вы не против, нужно будет помочь проверить оборудование, — закончил я.

Жахнем с Вилкой как надо!

— Не против, — с улыбкой покачала она головой.

— Тогда на обратном пути заедем за инструментом Виталине Петровне? — спросил я маму.

— Заедем, конечно! — покупать всякое она готова в любое время дня и ночи. — А что за баронесса?

Дал Вилке возможность рассказать немножко отредактированную историю, где госпожа Захерт преподавала Вилке в музыкалке.

Сочувственно поохав там, где надо и поражав там, где нет, мама спросила:

— А ты аккуратно водишь, Виталинка? На меня Сережка за нарушения все время ругается!

— Как все, — не очень уверенно соврала Вилка.

— Виталина Петровна — очень квалифицированный водитель, — немножко помог я.

— Ну какая разносторонняя! — умилилась мама.

Добрались, выгрузились. Прогресс знатный — над кирпичной коробкой возвели деревянный каркас, и в данный момент работники из бригады обшивают его шифером. Прошли внутрь: комната родительская, комната будущая детская, по комнате мне и Тане, гостиная и гостевая. Стены и пол, понятное дело, "голые". Туалета нет — ну не протянула Советская власть коммуникации, но во дворе выкопали скважину — водопровод от нее протянем.