Страница 114 из 133
* * * Хотел я поехать в Одессу. Пришел на одесский вокзал. Кассир посмотрел с интересом И мне деликатно сказал: Я вас бы отправил экспрессом В Житомир, Москву, Ленинград. Но все поезда до Одессы У нас не идут, а стоят. * * * Шел серьезный и толковый, умный разговор. Я пытался вставить слово — разгорелся спор. Все кричат, один другого оскорбляют — страсть! Я пытался вставить слово — драка началась. Ну, у них, допустим повод. А за что меня? Я пытался вставить слово — началась резня. Что же сделал я плохого, почему убит? У пожарника лихого все в руках горит. * * * Синица хвасталась, что море подожжет. Вы слышали? Какое горе! На берегу волнуется народ: Хватает ведра, носит воду к морю. Синица хвасталась, но моря не зажгла. Одумалась злодейка вероятно. Тут у народа новые дела: Хватает воду и несет обратно. * * * Пешеходу легко на улице: Транспорт движется — ты стоишь. И покуда ты будешь умницей, Под колеса не угодишь. А прогрессу труднее дышится, Даже если проезд открыт: Попадает здесь все, что движется, Под колеса того, что стоит. * * * Говорит сосна травинке: «Распрями, подруга, спинку. Если хочешь быть в чести». Но травинка гнется ниже: «Я уж тут, к земле поближе. Мало радости, сестра, Быть в чести у топора». * * * Мы на лень всегда смотрели косо, От нее не ждали мы добра. А она изобрела колеса И вообще на выдумки хитра. Так зачем же мыслить однобоко? Лучше постараемся понять: Может лень не только мать пороков, Может быть, она пророков мать? * * * У лошади в шпоре Рождается истина. У лошади в шоре Рождается истина. Но самая главная Истина та, Что лошадь рождает При виде кнута. * * * Синонимы зреть и смотреть Не стали в глазах стареть. Но первый остался зрителем, Второй же пробился в смотрители. * * * Прокричала весенняя птица, Уходя в лучезарную высь: «Если хочешь летать научиться, Не летать, а падать учись!» И умчалась подруга крылатая, Рассекая небесную гладь. И с тех пор я падаю, падаю… Скоро буду, наверно, летать. * * * В одном лесу избрали зайца мэром, Чтоб послужил он скромности примером, Избавил зверя от привычки дерзкой С собратом-зверем поступать по-зверски. Ох, тяжело досталось это мэрство, Не видел зверь еще такого зверства. И он ворчал, пугливо озираясь: «Мэр-заяц! О, ну погоди, мэр-заяц!» * * * Что ни вечер, воет ветер: «Всем пора на боковую! Не беда, что солнце светит, Я сейчас его задую!» Воет ветер на рассвете, Заступая в караул: «Эй, вставайте, солнце светит! Это я его раздул!» * * * Пластилиновая память — не игрушка, не каприз. Скольких этими зубами заяц до смерти загрыз. А теперь кладет на полку, если нечего погрызть. Был он волк, но смяли волка, потому что это — жизнь. Не ему б ушами хлопать, да усами рисковать, У него огромный опыт всякой твари кровь пускать. Может, зайцем быть недолго? Наша жизнь полна чудес. Может, снова слепят волка? Потому что это — лес. * * * Гулливеры не внушают веры, слишком в гору забирают круто. И высокий титул Гулливера присуждают чаще лилипутам. Человечки маленькие ловко лезут и карабкаются в гору. И гора вскружает им головки, но не расширяет кругозора. На земле не видимые глазу и невразумительные уху, Лилипуты произносят фразы, высшего исполненные духа. Лилипуты издают законы, лилипуты подают примеры… И за ними следуют покорно рядовые люди — гулливеры. * * * Мне как-то приснился загадочный сон Без явной на это причины: Не грудь колесом, а спина колесом В том сне украшала мужчину. И тайного смысла подобной игры Не смог я понять по сю пору: Все груди-колеса катились с горы, А спины-колеса — все в гору. * * * Кто имеет настоящий вес, Вряд ли вознесется до небес Лишь пустые чаши на весах Могут помышлять о небесах. * * * Известно, что гений — это терпение, Об этом написано много книг. Не потому ли в истории гении Всегда терпели больше других?