Страница 7 из 44
I. ФАЛАНГА (64 слона).
II. КЕРАТАРХИЯ, полуфаланга (32 слона).
III. ЭЛЕФАНТАРХИЯ (16 слонов).
IV. ИЛАРХИЯ (8 слонов).
V. ЭПИТЕРАРХИЯ (4 слона).
VI. ТЕРАРХИЯ (2 слона).
VII. ЗОАРХИЯ (один слон).
Главнокомандующий слонами имел звание элефантарха ίέλέώαντάρχψι, или magister elephantorum). Под командованием этого офицера находились кератарх, иларх и другие военачальники[72].
Существовали ли какие-то правила использования слонов во время боя? Несомненно. Сражения диадохов, развернувшиеся после смерти Александра, наглядно показывают, как предпочитали располагать слонов в этот период. В битве в Паретакене (317 г. до н. э.) между Антигоном Одноглазым и Эвменом боевой порядок сторон был приблизительно одинаковым. Эвмен поставил 40 своих слонов перед правым крылом и 45 — перед левым. Однако вместо того, чтобы образовать из слонов прямую линию, он выстроил их полумесяцем («έν έπίκαμπίω»), выступающая сторона которого была обращена к неприятелю, а края отодвинуты к собственной кавалерии. В промежутках между слонами располагались стрелки и пращники [Diod., XIX, 27, 5]. Такое построение позволяло избежать сразу двух неприятных моментов, связанных с участием в сражении огромных четвероногих: ставить слонов слишком близко к кавалерии было нельзя, чтобы не испугать лошадей. С другой стороны, если разместить их слишком далеко впереди, то они не смогли бы ни защитить фланг боевого порядка, ни получить поддержку, если окажутся отрезанными неприятелем от своих войск. Расположение, избранное Эвменом, позволяло устранить оба этих об-стоятельства[73]. Тот же прием Эвмен повторил и в следующем году в битве в Габиене [Diod., XIX, 40, 3].
В 301 г. до н. э. в сражении при Ипсе слоны Селевка находились, очевидно, позади своей армии. Селевк ввел их в дело только в тот момент, когда кавалерия Деметрия уже готова была нанести удар по его пехоте [Plut., Demet., 28–30]. Уроки истории бывают небесполезны для тех, кто умеет делать из них правильные выводы. Битва при Ипсе навсегда сохранилась в памяти эпирского царя Пирра, принявшего в ней участие на стороне Антигона. Насколько мы можем судить на основании тех фрагментарных описаний, которые сохранили нам наши источники, Пирр обычно ставил своих слонов во второй линии боевого построения [Frontin., Strateg., IV, 13; Flor., I, 13; Oros., IV, 4, 8].
Таким образом, уже первые столкновения греко-македонской армии со слонами наглядно продемонстрировали, что эти гиганты являются универсальным средством борьбы с вражеской кавалерией. С другой стороны, как отмечалось выше, участие слонов в военных действиях могло быть столь же опасным для собственных войск, как и для армии противника. Именно два данных фактора и определили те тактические приемы, которые были выработаны эллинистическими полководцами при использовании боевых слонов: во-первых, животных размещали на флангах против неприятельской кавалерии, а во-вторых, держали в резерве и вводили бой лишь в самый разгар сражения. Первый прием мог быть эффективным лишь в том случае, когда только одна из противоборствующих сторон имела в своем распоряжении слонов; второй вообще не стоило применять, если неприятель также располагал ими. Когда каждый из противников обладал примерно равным количеством огромных животных, то их обычно размещали на флангах, и именно они начинали сражение [Polyb., V, 84]. Отступление слонов противника служило сигналом к началу кавалерийской атаки. Поскольку главными соперниками в эллинистическом мире были Птолемеи и Селевкиды, то эта последняя схема получила наибольшее развитие в военной практике обоих государств.
Те же самые тактические приемы применяли и карфагеняне, по крайней мере во Вторую Пуническую войну. Так, в сражении при Канусии Ганнибал бросил вперед своих слонов только после того, как бой принял ожесточенный характер и было неясно, на чей стороне окажется победа [Liv., XXVII, 14, 6]. В битве при Плаценции Магон разместил слонов во второй линии боевого порядка и пустил их в дело в тот момент, когда римская кавалерия попыталась атаковать карфагенян с фланга. Результат от этого маневра был точно такой же, как в сражении при Ипсе или Гераклее: лошади римских всадников пришли в ужас, перестали слушать своих хозяев и поскакали прочь[74] [Liv., XXX, 18]. Однако в Первую Пуническую войну карфагеняне чаще использовали слонов в качестве живого тарана против тяжелой пехоты неприятеля, чтобы прорвать или хотя бы привести в замешательство его боевые порядки. Данный факт объясняется тем, что противники пунийцев не располагали сильной и многочисленной конницей, по крайней мере такой, которая могла бы противостоять нумидийским, ливийским или испанским всадникам, находящимся на службе у Карфагена. Зато римские легионы представляли реальную опасность для карфагенской пехоты. Но для того, чтобы прорвать плотный пеший строй неприятеля, необходимо было обладать достаточно большим количеством огромных четвероногих. В Первую Пуническую войну и во время подавления восстания наемников карфагеняне им располагали. Во Вторую Пуническую войну слонов карфагенянам стало не хватать, поэтому изменились и тактические приемы их использования.
Карфагеняне захватывают лагерь восставших наемников. Рис. И. В. Кирсанова
Карфагеняне применяли слонов также и для штурма вражеских укрепленных позиций. С помощью этих животных Ганнон захватил лагерь восставших наемников [Polyb., I, 74, 5], а Ганнибал бросил их на штурм лагеря римлян, осаждавших Капую, и тем лишь с большим трудом удалось отразить натиск ужасных зверей [Liv., XXVI, 6, 1][75].
Появление слонов на поле сражения всегда внушало ужас тем, кто видел их впервые. Считалось, что никакая воинская доблесть не может устоять перед силой этих гигантов [Plut., Pyr., 21][76]. Поэтому люди стремились придумать различные, порой весьма странные способы борьбы с ними. Наиболее простым, естественным и неизменно дававшим положительные результаты было применение огня. Огонь римляне использовали против слонов Пирра в двух последних сражениях. В битве при Аускуле (279 г. до н. э.) они бросали в башни на спинах животных зажженные факелы так, что горящие обломки падали на головы врагов [Flor., I, 13, 9; cf. Oros., IV, 21]. В сражении при Беневенте слоны эпирского царя оттеснили римлян до самого лагеря. Однако те накануне заготовили множество зажигательных стрел, обмотанных паклей, а также пропитанные смолой плети. Находившиеся в лагере солдаты стали метать горящие стрелы в башни на слонах и в то же время поджигали свои плети и били ими по спинам животных [Oros., IV, 5], которые в страхе обратились назад и смяли боевые порядки греческих войск.
Другой способ борьбы с громадными зверями заключался в использовании «ежей». «Ежи» (stimuli, tribuli, murices) с давних времен применялись против вражеской кавалерии. Эти приспособления представляли собой три железных шипа, имеющих общее основание. Шипы располагались таким образом, что как бы «еж» ни упал, один из них всегда был обращен вверх. Иногда вместо «ежей» могли использовать доски или брусья, пробитые гвоздями[77]. Именно такой способ защиты применили жители Мегалополя против македонских слонов в 318 г. до н. э.
Похожий прием был использован Птолемеем и Селевком в битве при Газе (312 г. до н. э.). «Перед своими войсками они расположили людей, несущих колья, обитые железом и соединенные цепями. Они приказали приготовить это как защиту против слонов, ведь, разместив эти приспособления, можно было легко помешать движению животных» [Diod., XIX, 83, 2]. В результате слонам Деметрия так и не удалось прорваться через это заграждение, и победа осталась за союзниками.
72
Armandi P. D. Histoire militaire… Р. 251–252.
73
Ibid. P. 92.
74
"Mago ad primum equitum motum paratos elephantos exemplo in praetium induxit ad quorum stridorem odoremque et adspectum territi equi, vanum equestre auxilium fecerunt" ("Магон, как только кавалерия начала наступление, двинул в бой бывших у него наготове слонов. Лошади испугались их рева, запаха и вида, и атака кавалерии оказалась бесполезной").
75
"et castris praerant L. Porcius Licinius et T. Popilius legati; pro vallo acriter propugnant elephantosque transgredientes in ipso vallo conficiunt" ("Начальники лагеря Луций Порций Лицин и Тит Попилий упорно бились перед валом и убили слонов, уже взбиравшихся на вал" (пер. М. Е. Сергеенко)).
76
"римляне считали, что перед этой силой, словно перед прибывающей водой или разрушительным землетрясением, следует отступить, а не упорствовать и гибнуть понапрасну самой страшной смертью там, где нельзя помочь делу" (пер. С. А. Ошерова).
77
Armandi P. D. Histoire militaire… Р. 289.