(Не)мимолётный роман

 Ведьмы, по легенде, магического дара не имели, силу они черпали не как мы, маги, – изнутри, а извне. Сам мир был для них силой. Стихии, природа, – пища для их магии. Именно поэтому в городах они чувствовали себя чуть хуже, чем в деревнях. Если это и правда, если эти женщины, а дар у них передавался только по женской линии, причём отцом мог быть и бездарный, у ведьмы матери всё равно родится дочь ведьма, не то, что у нас. Почти каждый маг, – аристократ, а даже если нет, но у него в метрике стоит отметка о наличии магии, то сочетаться браком он может только с высочайшего позволения. Только с магичкой. Нарушение этого закона карается огромными штрафами, отторжением имущества в пользу короны, лишением титула … Вариантов масса. Редко кто готов рискнуть землёй предков или титулом, который прадед получил мечом на поле боя, ради эфемерных привязанностей. Если хотя бы часть из этих сказок правда, то ведьм маги и истребили. Возможно, святоши помогли. Безграничная сила!

 Мурашки пробежали по коже. Даже представить такое сложно. Невозможно. Любые заклинания, любая магия, без оглядки на резерв!

 Похоже на сказку.

 Как бы там ни было, последнюю ведьму сожгли почти тысячу лет назад, вместе с королём, не пожелавшим отдавать инквизиторам жену. Да, там ещё у них какие-то тонкости были в отношениях ведьма – её мужчина-маг, но это я совсем не помню, как вовсе не интересное. Не удивлюсь, если окажется, что во время сношения ведьма давала магу какую-нибудь мистическую силу! Народ любит такие враки.

 Вызывает умиление байка, что каждая ведьма была рыжеволосой. До сих пор рыжих женщин побаиваются, а некоторые дамы скрывают природную рыжину. Вспомнить, хотя бы миссис Эндден, мать Мелани, которой я время от времени варю белую краску для волос.

 Покои герцогини. Оповещающий стук в дверь. Положенные приветствия, объятия.

 Аромат сладких духов. А я вот, никак не приучу себя к ним! Всё время забываю!

– Что-то случилось? – Не похоже. Судя по спокойно-одухотворённому лицу. Герцогиня, следуя своей старой забаве, набрала горсть зёрен, которые с дробным стуком рассыпались по каменному полу террасы. Стайка птичек тут же набросилась на угощение.

– Просто хотела увидеться с тобой. Узнать, как твои дела. – С некоторой заминкой ответила герцогиня. Замолчала, словно прислушиваясь к чему-то. – Как продвигаются твои занятия магией? Не нужна помощь? Если хочешь, впусти Лиззи за контур, так я всегда смогу быть на подхвате.

 Ах, вот в чём дело. Хозяйку гложет её невездесущность!

– Бабушка, – тёплая улыбка скользнула по губам, а быстрый ветерок размазал по ним солёный привкус моря, – я не делаю там ничего, в чём бы мне могла понадобиться твоя помощь. Не беспокойся. Скажи, есть новости из столицы?

– Несущественные. Пока всё сводится к тому, что он, действительно, непричастен. – Герцогиня качнула головой, отчего блики утреннего солнца засуетились в сегодня угольно-чёрных волосах. – Таша, меня очень беспокоит твой настрой. Отчего-то мне кажется, что если наш человек найдёт доказательства невиновности Дортконда, тебя это не обрадует. – Спокойно, сдержанно, но с немым требованием ответа. – Милая. Я всегда на твоей стороне. Ты всё можешь мне рассказать. – Небольшая пауза, после которой, – знаешь, я всё смотрю на тебя, и не могу поверить, что у меня такая внучка. Возможно, это болезнь берёт своё, не знаю, нормально ли это, но я так часто отождествляю себя с тобой, что мне кажется, будто я знаю тебя, как себя и чувствую всё то, что чувствуешь ты. Кажется, только вчера я была тобой – восемнадцатилетней девчонкой, наследницей. – Я упрямо молчала, просто не зная, что сказать, схватившись за успевшие нагреться мраморные перила, стараясь угадать с ответом. – Я считаю, что леди в моём возрасте бывают двух типов: мудрая старая леди и просто старая леди. Разница в том, что первая умеет признавать свои ошибки. Я всё больше склоняюсь к тому, что позволить тебе уехать учиться было моей ошибкой. – Не дав мне ответить, продолжила. – Тебе сейчас так не кажется, но останься ты в Эстесадо, не узнала бы другой жизни. Готовилась бы к свадьбе с оговорённым женихом и принятию герцогской короны. Ты бы не допускала и мысли, что может быть по-другому. Это была моя ошибка. Если бы я была на твоём месте, то сейчас я хотела бы в мужья молодого и красивого лорда. Одного из тех, блистательных и статных, которыми наводнена столица. И это было бы нормально в восемнадцать лет. Ты всегда была благоразумной. Запомни пожалуйста, что брак и любовь очень редко идут в одном комплекте. Умная молодая леди не должна смешивать их в одном котле. Семья, обязанности, дети – в одном, постельные радости и романтика, – в другом. Ты должна очень хорошо подумать. Если Дортконд окажется невиновен, то расторгнуть помолвку будет очень сложно. Я знаю его почти всю его жизнь, вряд ли старый друг и наперсник твоего отца потребует отступные, но нам необходимо будет тщательно продумать легенду, чтобы он согласился. Помолвку магов не расторгнуть в одностороннем порядке. И другого достойного кандидата, который согласится стать в тень герцогини будет не просто.

 Море с террасы кажется так близко, – только руку протяни. Сделав глубокий вдох, взяв с ним не только кислорода, но и смелости, в равных частях с честностью ответила:

– Мне кажется, что я заживо похороню себя в этом браке. Только-только я выросла и стала нравится себе. Я как будто никогда не была такой красивой, как сейчас, и уже не стану. Мне хочется … не любви, нет, но … не знаю, как сказать, мне хочется узнать, каково это, быть с мужчиной, совсем …

– А не совсем? Ты знаешь, что это? – Абсолютно серьёзно и без доли упрёка спросила ба. В ответ я лишь кивнула, не в силах ничего выдавить из сухого горла. – Ташенька, возможно, тебе кажутся глупостями наши семейные традиции, но ты должна их неукоснительно соблюдать. Поверь, это очень важно! Особенно, всё, что касается твоей дефлорации. Сотни лет женщины нашей семьи свою первую брачную ночь проводили в замке. Поверь, на это есть очень веские причины. Даже, если это случится не с мужем, не так страшно, но хлопот мы с тобой всё равно не оберёмся.

– А папа? – Сама не знаю, зачем спросила.

– Едва ли последствия коснутся его.

– Бабушка, но почему ты просто не можешь мне обо всём рассказать?

– И на это есть причины, солнышко. Поверь, если бы я могла, то не только бы рассказала, но и закрыла бы собой от всех напастей. – Погладила меня по волосам, как в детстве, целуя в макушку. Голос подрагивает. – Я почти прожила свою жизнь, прожить твою не могу, но очень постараюсь помочь во всём.

 Если и было в этом дне что-то хорошее, то это утро. Время, проведённое в лаборатории, снова не дало весомых результатов. Вечер же, начавшийся с вестника от отца, в котором папа сообщил о приезде Дортконда, добил меня окончательно.

Глава 9.

 Чинно ковыряя вилкой, я исподтишка разглядывала графа, сидящего напротив.

 Я всегда была очень влюбчивой. И очень разлюбчивой. Розовое облако часто накрывало меня в первые минуты знакомства. Примерно так же быстро оно и растворялось. Например, стоило собеседнику открыть рот. Бывало, возвышенное чувство длилось и подольше, пока на горизонте не появлялся кто-то посимпатичнее или поязыкастее. Никогда ещё, моя эта слабость, не доставляла мне беспокойства. Максимум, до чего доходило, – кадра в голове, я с объектом нежных чувств, у алтаря.

 Лет до … до недавнего времени именно так и выглядели мои мечты и влюблённости. С пол года назад изображения приобрели неожиданно-откровенный окрас. Если покорректнее, – моменты свадьбы опускались, сразу переходя к первой брачной ночи.

 По иронии судьбы, впервые влюбилась я именно в Дортконда. Тогдашней мне, восьмилетний девочке, он, друг отца, сорока одного года от роду, показался эталоном мужественности и красоты. И пусть я быстро забыла о первой привязанности, но не исключаю, что девять лет назад так оно и было. Возможно. Кто его сейчас разберёт.

 Сейчас же передо мной сидит старик. Его круглое лицо по-старчески провисает, что выглядит особенно мерзко в невольном сравнении с сидящим рядом Эукой. Маркиз вот красив. Даже презрительный взгляд его не портит, а рот, уголок которого вечно приподнят, хочется потрогать рукой. Высокий, идеально гладкий лоб прорезается складками лишь в задумчивости, не от возраста.