Страница 11 из 35
— Начальником экспедиционного отряда предлагаю выбрать нашего вожатого Сашко Довгаля! — чуть заикаясь от серьезности момента, произнес Коля Сергеев.
— Нужен и комиссар, как везде, — предложил Олег.
— Колю, — подхватила Кама и вдруг нарушила торжественность, царившую в классе: — Он любит всякие политические посты…
Все взглянули на нее осуждающе. Коля снял очки, которые мешали ему при волнении, просто сказал:
— Да, я считаю, что такой политический пост, как комиссар отряда, надо очень любить. Точка.
— И даже две! — не сдавалась Кама.
Федя, не подавая вида, страдал. Ему было досадно, что в голову лезут не подходящие сейчас мысли, и обидно, что никто о нем не вспоминает. Идет серьезный разговор, намечается руководство экспедицией, начало которой положил он один (ну, и Инка, конечно!), а о нем (ну, и Инке, конечно!) словно забыли.
— Начальником штаба — Прибыткова! — воскликнул Коля. — Я думаю, что это самый подходящий товарищ.
Ина первая захлопала в ладоши, ее дружно поддержали остальные. Федя смущенно встал из-за парты.
— А теперь, когда у нас сформирован штаб, давайте составим план дальнейшей работы, — снова выступил Коля Сергеев.
И хотя Кама снова передразнила его, пропищав своим тонюсеньким голоском: «Нашим дальнейшим делом является…», ребята согласились с Колей. Все стали вносить пожелания, что нужно было сделать в первую очередь.
Сашко записал: «Первое: пойти на завод имени Владимира Ильича, где работал товарищ Прибытков. На заводе найти людей, лично знавших Игната Никитича. Они расскажут много интересного. Второе: организовать рабочие звенья по сбору металлолома, скалыванию льда и уборке снега во дворах. Вырученные деньги передать в фонд экспедиции…»
* * *
Домой Федя вернулся в приподнятом настроении. Еще в коридоре, увидев свою бабушку, похвастался:
— Мы организовали настоящую экспедицию. А я — начальник штаба отряда.
Анна Петровна всплеснула руками:
— Ну, какой ты начальник!
Федя промолчал. В самом деле, как он сам не мог догадаться, что ему не хватает чего-то такого… серьезного.
Он открыл старый сундук. В нем издавна хранились самые дорогие вещи Прибытковых. Вот мамина гимнастерка, когда она еще работала в московском госпитале, пилотка с красной, местами отставшей эмалью, отцовские сапоги. Мальчик взял щетку, хотел было смахнуть с шершавой кирзы невидимые соринки, но вовремя опомнился. Может быть, на сапогах осталась пыль тех бесконечных дорог, по которым прошагал отец…
Начал отец свой путь с завода, где и дед работал, потом, километр за километром, прошел по украинской земле. А там этот путь, как и у деда, вдруг оборвался. Некому больше из Прибытковых, как только ему, Федюку с Чистых прудов, продолжить эту дорогу. И ничего, если она начинается с тропинки, и не с завода, а со школы. На заводе он еще будет, как только чуток подрастет.
Федя надел пилотку, заглянул в зеркало. Ух, ты! Совсем другой вид. Вот бы Инка сейчас посмотрела… Он повернулся к окну, почувствовал, что и в самом деле за ним кто-то наблюдает. На подоконнике лежала нескладная тень. У нее были тонкие и большие, с загнутыми носами ботинки.
— К маскараду готовишься? — спросила тень.
Федя вздрогнул. У оконной решетки, освещенной настольной Фединой лампой, как прожектором, стоял, покачиваясь, Виктор.
— У меня к тебе конфиденциальный разговор, — задушевно обратился он к мальчику. — Зайти?
В комнате Виктор внимательно рассматривал старую мебель, притаптывал толстыми подошвами пол.
— Да-а, — протянул он, дотрагиваясь до стены пальцами. — Между прочим, безобразие, что внуку знаменитого героя приходится жить в таком скверном помещении. Требовать хорошую жилплощадь надо!
— У кого? — не понял Федя.
— У государства, — отрезал гость. — Ты в настоящий момент сын государства, а Анна Петровна это понять не может. — Неожиданно Виктор переменил тему разговора. — Отдали тебе фотоаппарат? — спросил он и сам пояснил: — Это я сам попросил сестру.
— Если так, спасибо, — взгляд у Феди потеплел. — А деньги, как будут, я отдам. Вот бабушка…
— Брось ты! — махнул рукой Виктор. Он подошел к Феде, протянул руку и зашептал: — Давай, Федюк, мировую… Из-за чего мы ссоримся? Из-за ерунды. Больше этого не будет. А в доказательство своего миролюбия я уже помог тебе найти место, где находится клад твоего предка. Скажи, не прав я?
— Похоже, что немного прав.
— «Немного»! — передразнил Виктор. — А есть еще доказательства?
— Будут, — спокойно ответил Федя.
— М-да… Ну что же. Пока пионеры собираются в эту экспедицию, мы с тобой провернем быстрее.
— То есть как? — не понял Федя.
— Все так же, — уверенный в своей победе, сказал Виктор. — У меня машина-быстрошина: махнем и дело с концом. Что же касаемо вашей экспедиции…
— Откуда тебе известно про экспедицию? — перебил Федя.
— Мне, браток, все известно, — самодовольно усмехнулся Виктор и решительно отрубил: — И поедем вдвоем. Когда дело идет о презренном металле — это золото так величают, — надо быть очень осторожным. А пока… пока ты работай с экспедицией. О всех новостях сообщай мне… Толково?
Федя покраснел.
— А ты кто такой? — закричал он, бросаясь к Виктору. — Кто?
Виктор отступил от него, укоризненно покачал головой:
— Отказываешься? Эх, Федя, Федя! Железно уел ты меня… Ну ладно, найдем других, получше тебя. Гут бай. Для тебя же, дубина, стараюсь.
Он выскользнул за дверь. Федя вскочил на подоконник, всунул голову в форточку. Насвистывая, Виктор вихляющей походкой удалялся в сторону бульвара. Навстречу ему вышел невысокий паренек в расстегнутом пальто. Федя узнал: это был «гроза» Чистых прудов Васька Самойлов, недавно освобожденный по амнистии из заключения.
* * *
На следующий день Сашко откомандировал начальника штаба экспедиционного отряда на завод.
Подходя к выкрашенной в серо-стальной цвет проходной, Федя вспомнил, что когда-то он проник на территорию завода через забор. Усмехнулся про себя. Теперь он имеет право идти смело через главную дверь. А сознание того, что сам директор дал разрешение на его пропуск, придало ему особую уверенность в успехе.
Договорившись об экскурсии, Федя позвонил в школу и стал ждать товарищей. Встретил он их, как хозяин, у огромных ворот с золотыми буквами на сетчатой арке. Пионеры горохом посыпались из грузовика на асфальт, окружили Федю.
— Это твой завод? — спросила Кама, забегая вперед.
— Мой, мой! — гордо выкрикнул Федя.
— Начнем с цеха, где работал Игнат Прибытков, — сказал Сашко.
Ребята ожидали, что цех встретит их грохотом, лязгом и скрипом. Они вспомнили знакомые стихи: «А колесо чугунное вертится!!!» Но там, куда они пришли, было хоть и шумно, а совсем не так, как представлялось. Ровными рядами стояли станки, под стеклянной крышей от стены к стене передвигались большие краны, которые Сашко назвал консольными.
— А все-таки грязно, — недовольно заметила Зоя. Она испачкала свои светлые туфельки о какую-то чугунную болванку, лежавшую на полу. И теперь старалась незаметно вытереть их фартуком.
Сашко подозвал парня в лихо заломленной кепке, упрекнул:
— Будущий рабочий класс пришел местечко себе присмотреть, а у вас беспорядок.
Он повел ребят к длинному станку со множеством замысловатых приспособлений. Тут пионеров ждал один из старейших рабочих, которого Сашко назвал просто дядя Гриша. Дядя Гриша радушно улыбнулся, каждому по-взрослому пожал руку и вдруг спросил, сразу спугнув ребячью неловкость:
— Неужто все внуки Прибытковские?
Пионеры дружно ответили:
— Все!
— Тогда познакомьтесь. — Дядя Гриша широким жестом показал на станок. — Вот здесь работал Игнат Никитич…
Ребята с недоверием глядели на станок. Он блистал никелированными рукоятками, станина и другие массивные части хранили следы свежей краски.