Страница 5 из 40
Амурат, прочетчи Скандербегову151 грамоту, подивовался иво смелости: чаял того, что устрашитца для побою угорского. А, однако, злые своей мысли не объявил и никому рек:
«Разумею, Скандербеже, что хощешь ты 152 от нас152 злые смерти — и дам тебе то!».
И послал на Скандербега до Албании великое войско с Мустофою да с Ферызесом[66] — воеводами своими — 153 по 20000 с воиводою,153 и пошли нарознь в землю Скандербегову.
И Скандербег, шедчи, Фаризеса побил, и оттоль немного отшел — пришла весть к нему, что Мустофа идет, а с ним 20000 войска. И Скандербег 154 того ж дни154, шедши, и Мустофу побил наголову — одва Мустофа и Фаризес сами ушли. И тут олбаняне великую корысть поймали, а людей, которых живых поймали, тех Скандербег на откуп давал. Мустофа, прибежавши ко Амурату, думал ему не воиватца с Скандербегом до времени.
А в то время убил друга и помощника Скандербегова Захарью Леха, князя словенского во Иллирике, племянник иво Дукан,[67] для того, что тот Захария уложил меж собою и Скандербегом:[68] кто преж умрет бездетен — ино обе державы один возмет, который останетца, 155 a их, род свой, отставил.155 По смерти того Захария, Борза — мати его — не ждучи Скандербега, поддалась венетом[69] и отдала им городы[70] во Иллирике: Щедро, Дайнам, Бализию, Дрынаст и много иных городов невеликих. И для того Скандербег завоивался с венеты[71] и трижды побивал их над Дунаем, а городы побрал многия.
И Амурат, слышачи войну у Скандербега с венеты, послал опять Мустофу и Карагуса до Албании.[72] Скандербег уведал то и пошел из Иллирика во Албанию,[73] осадивши городы. А как сошлись к бою, вызвал Павел Дукаин Карагуза битися сам на сам, а как съехались — убил Павел Карагуса[74] копием в правое око и свалил156 его с коня. И, слезши с коня, отсек голову ему и отъехал.
Скандербег, не мешкаючи, в то время напустил всеми людми на Мустофу и на людий Карагузовых. Турки для убиения Карагуза, воиводы своиво, впали в боязнь и недолго постояли против Скандербега и почали бегать, а Скандербег с людми своими — гонять и побил их, а Мустофу жива поймал.
В тот час побито турков 35 000 да живых поймано 3000. Богатьства и наряду много побрал у них Скандербег и богатьство все роздал людем своим, а себе толко наряд взял.
Потом Амурат Мустофу выкупил за 2000 золотых червонных, такожде и иных людей откупили всех 157 турки.
По том бою Скандербег, не мешкаючи, пошел опять до Иллирика для того, что было венеты розбили Бализию.[75] И венеты уведали о приходе Скандербегове и о том, что побил Скандербег турков, и для того отдали Скандербегу Бализию и Дайнам,[76] а от иных городов во Иллирику и в Далматии оброк поступили ему,[77] видячи разум его и счастье против Амурата. И затем просили Скандербега, чтоб себе и их оборонял от турков.
Амурат по том побои и для смерти Карагузовы был безмерно гневен на Скандербега и умыслил сам итти к Епирю. И для того послал во Асию по люди натолийские и пришло их к нему 100 000, а иных людей было 50 000. И собрався пошел на Скандербега. И, вышедчи из Дрианополя, почал говорить людем своим:
«Доколь будеть терпеть тому вору, который веры нашея отрекся и мне изменил и много нам учинил зла своим упрямством.158 Всегда мы то ни за что кладем и о том не радеем, а он меры себе не 169 познает, подобно159 чает худобы нашей. Что много терпим ему?
Час тому пришел, что ему взять заплата за свои дела от нас. Сколько было королей и царей и княжат великих, богатых и сильных, которых мы наказали и упорную их силу переломили,160 а того вора не накажем. И то срамота нам велия будет, только тот Скандербег 161 от нас161 отстоитца».
И как те слова Амурат изговорит, многия почали думать ему, чтобы послал пред собою немногих людей розведати дороги, куды итти со многими людми и где стать, что приход гораздо нужен многим людем ко Албании. И иные против того говорили:
«То нас перекладане многажды обмануло; как там с малыми людми появится — оскочат около и побьют, а отходить будет нужно. Того не дай боже ныне,162 чтоб початок наш был с убытком, 163 a недруга потешил.163 Хотя недруг с воробья, а ты ево ставь болши лебедя. И для того лутши всем итти розделився поблиску, 164 чтоб полк полку мог помогати,165 где будет притожь».164
А паши приговорили, чтоб треть войска послать городы осадить. И Амурат послал 50 000, а велел им стать под Светоградом, а сам за ними шел, розделясь, 166 как у них обычай есть. 167 И от того во166 Албании на всех людей пришел великий страх и ужас.[78]167 А Скандербег то ни во что ставил, говорячи:
«Всегда малые люди многих168 урывают потому, что их много, а нас мало и нам есть кого бить и гонять, а им некого».
И собрав Скандербег людей своих, и что пришло от сосед его, а всех 35000 и учинил речь им такову:[79]
169 «Естьли б кто межь нами таков был, у кого169 страх в сердцы, тот бы ехал прочь и стой170 на стороне, где б171 иво турки не достали. Буду яз172 так людей перебирать, как Гедеон, коли173 бился со алмалики».
И не было у него такова, кто б мысль свою отменил, видячи крепость Скандербегову.174 А Скандербег не мог ведати числа людем турским,175 что в приходе,176 и о Амурате, 177 кроме тех людей, что стояли под Святоградом. И для того выбрал сорок человек добрых молодцов[80] и, нарядя их в мужицкое платье, послал в город з запасом, а сам, 178 сказав вся им,178 стал в горах.
И они, набравши мехов с житом, и поехали в город. А шли блиско войска турского. И сторожи турские увидели то и, прибегши, сказали в полках своих. Турки, услыша то, и кинулись на них 50 человек и учали у них отнимать что везли, а их хотели вязать.179
И мужики боронились от них и многих поранили, а иных побили — мало их от них здоровых отъехало.179 Потом прискочили на них многие люди и они бились с ними, ускакиваючи за кони и за мехи, что за стену, да и тех побили и прогнали. И в то ж время убили турчина — доброго правителя180 из Асии. Турки, прибегши в полки, сказали, что мужики крепко бьютца, и воиводы послали на них 4000 людей. а велели их переимать живых и привести к себе. Турки погналися за ними, а мужики, поворотясь от города, побегли в горы. Турки, видячи то, что мужики бежат, погнали за ними и прибежали на то место, где был Скандербег укрылся. И Скандербег, выскочивши, побил их, турков, наголову181 — немного их живых ушло, а иных живьем поймал. И уведал от них182 Скандербег о всем подлинно. И коли того турки доведали, пришел на них великий страх и ужасно183 окопались около себе великим валом, боячись приходу на станы.
66
послал... великое войско с Мустафою да с Ферызесом... Русская повесть, следуя за своими источниками, объединяет два похода турок на Албанию, которые в действительности были осуществлены последовательно с перерывом в один год. Антиварино и Барлетий говорят, что Скандербег собрал свое войско и пошел в Дибру, чтобы там ожидать врагов. После отправления султану ответа на его послание Скандербег не сомневался, что рассерженный Мурат пошлет войска на Албанию. Осенью 1445 г. султан отправил против Скандербега наместника Македонии Ферис-пашу. (Так называет его Антиварино. По Франко, он — Ферис-бей; так же он назван у Бельского и в южнославянской повести; у Барлетия он назван Ферисеем). Скандебрег, извещенный об этом, отошел в леса Мокры и занял удобные позиции, зная, что кавалерия противника не сумеет развернуться в гористой и лесистой местности. Ферис-паша попал в западню и был разбит. Сансовино, венецианский историк XVI в., даже утверждает, что сам паша погиб в сражении от руки Скандербега. Неудача первого похода заставила султана в 1446 г. послать в Верхнюю Дибру вторую армию во главе с Мустафой-пашой. Скандербег разбил эту армию на марше и обратил в бегство пашу.
67
убил... Захарью Леха... племянник иво Дукан... В начале 1447 г. в своем замке в Даньо был убит друг и ближайший помощник Скандербега Лек Захария, которого славянские биографии Скандербега называют славянским князем, правящим в Иллирике. По словам Барлетия, в XV в. Иллириком называлась Далмация, т. е. северо-западная часть Балканского полуострова, расположенная по берегу Адриатического моря и населенная преимущественно славянскими народами. Указанное в славянских повестях родство Захария с его убийцей Леком Дукадьином не подтверждается историческими источниками.
68
для того, что тот Захария уложил меж собою и Скандербегом... Во всех трех славянских биографиях Скандербега причины убийства князя Даньо объяснены крайне непонятно. Намек на существование какого-то соглашения между ним и Скандербегом, якобы даже юридически оформленного, не разъясняет причины вражды Захария и Дукадьинов. Антиварино и Барлетий дают исчерпывающие сведения и проливают свет на истинную роль Венецианской республики, которая, обеспокоенная усилением Албании и ростом авторитета Скандербега, искала всяческих поводов для ослабления Лиги албанских князей. Одним из таких поводов была ссора между Леком Дукадьином и Леком Захария из-за княжны Ирены Душмани, ставшей впоследствии женой Захария. На одном из празднеств, где собрались все члены Лиги, произошло кровавое столкновение между обеими сторонами, в результате которого Лек Дукадьин был тяжело ранен. Венеция уже давно стремилась укрепить свое положение на Адриатике присоединением Даньо к своим владениям. Поэтому она всячески восстанавливала Дукадьинов против Захария и Скандербега и добилась того, что через некоторое время Захария был убит в своем замке подосланными, как гласила молва, убийцами.
69
Борза... поддалась венетом... Тайные посланцы Венеции сумели убедить мать убитого Захария, которую все источники называют Бозой, а не Борзой, в том, что Скандербег был одним из участников убийства ее сына. Поэтому она, несмотря на наличие юридического договора между ее сыном и Скандербегом, предоставила Венеции право на оккупацию Даньо. По другой версии, приведенной у Антиварино, Бозу обманули венецианские монахи и под каким-то предлогом уговорили ее на время покинуть Даньо, а как только она уехала, венецианский наместник Шкодера со своим гарнизоном занял город. Эта версия подтверждается еще и тем, что мать Лека Захария была родной сестрой командира Круйского гарнизона Ураны Альтисфиери, одного из преданнейших друзей Скандербега, и едва ли выступила бы против последнего вопреки воли сына и брата.
70
отдала им городы... В числе захваченных Венецией городов русская повесть называет следующие: Шкодер (в русской повести — Щедро) — родина Барлетия, один из древнейших городов на Балканах, расположенный недалеко от Скутарийского озера при слиянии рек Буна и Дрина; Даньо (в повести Дайнам) — город-крепость на левом берегу Дрина к востоку от Шкодера, лежавший на путях из Шкодера, Леша и Призрена; Бализио (в повести — Бализия) — город-крепость у реки Риоли, недалеко от Шкодера (во времена Барлетия на месте Бализио находились уже одни развалины); Дривасто (в повести — Дрынаст) — город, расположенный на холме около реки Кири между горами Цукали и Маранай (возле Дривасто находился большой мост через Дрин).
71
Скандербег завоивался с венеты... После захвата Венецией владений Лека Захария и других албанских городов Скандербег был вынужден вступить в войну с Венецианской республикой. По словам Антиварино и Барлетия, венецианская война усилила разлад среди князей — участников Лиги. Со Скандербегом против Венеции выступили только Андрей и Тануш Топия, Георгий Арианити и Стефан Черноевич. Дукадьины сохраняли нейтралитет, а Петр Спани и Георгий Душмани открыто встали на сторону Венеции. В южнославянской повести говорится о том, что Скандербег разбил венецианцев на реке Средний Дрин, причем «едва Михаил — князь венецкий — утек на море». Антиварино и Барлетий венецианским генералом, спасшимся бегством на Дрине 23 июля 1448 г., называют венецианского наместника Шкодера Даниеля Джурико (он же назван и у Бельского). Еще в начале войны Венецианская республика предприняла попытку привлечь на свою сторону Турцию. Кроме того, согласно одному официальному документу, опубликованному Любичем, тому, кто согласился бы убить Скандербега, Венецианским сенатом была обещана пожизненная пенсия в 100 золотых дукатов ежегодно. Султан Мурат II обещал Венеции помощь в войне со Скандербегом, но медлил с решительными действиями, так как ожидал нового похода венгерских войск против Турции. Тогда в июне в Турцию было отправлено второе венецианское посольство во главе с Андреем Веньера, в задачу которого входило уговорить турок напасть на Албанию. В случае неудачи переговоров Веньера должен был вступить в переговоры со Скандербегом, а если бы и здесь его постигла неудача, то ему было поручено встретиться с Дукадьинами и попытаться восстановить их против Скандербега. Тщетно пыталась Венеция привлечь на свою сторону и сербского деспота Георгия Бранковича, посещение которого тоже входило в маршрут посольства Веньера (Бранкович оказывал в это время немалую помощь Скандербегу, угрожая венецианским владениям на сербском побережье Адриатики). Бельский, а вслед за ним и автор русской повести переносят борьбу албанцев и венецианцев на Дунай, вероятно потому, что река Дрин была им неизвестна, а ее название, как и название крепости Даньо, из-за которой началась война, напоминало по созвучию хорошо знакомую им реку Дунай.
72
послал опять Мустофу и Карагуса до Албании. После некоторой передышки султан все же отправил на Албанию большую армию во главе с Мустафой-пашой (см. комментарий на стр. 184), надеясь на то, что основные силы албанской армии сосредоточены в северной Албании.
73
пошел из Иллирика во Албанию... Скандербег, вынужденный вести войну на два фронта, оставил под Даньо большой отряд во главе с Гамзой и в Бализио — с Марином Спани, а сам поспешил в Дибру, где стояла пограничная албанская армия под командованием Ураны.
74
убил Павел Карагуса... 14 августа 1448 г. войска албанской армии встретились с турками. Фан Ноли считает дату 14 октября, названную у Антиварино, ошибочной и ссылается на архивные документы. Битва произошла около Ороникй — одного из городов Дибры, лежащего на берегу реки Фани. По словам всех биографов, битве предшествовал поединок. У Барлетия турецкий участник поединка Карагусий назван просто каким-то воином («miles quidam»), в славянских повестях он превратился в одного из предводителей турецкого войска. Противник же Карагусия, которого Антиварино и Барлетий называют Павлом Манесси, в славянских повестях стал князем Павлом Дукадьином, который умер еще в 1446 г. Ошибку можно объяснить лишь случайным совпадением имен Павла Манесси и Павла Дукадьина. В южнославянской повести имеются некоторые подробности, отсутствующие в русской повести; так, например, после убийства Карагуса Павел по албанскому обычаю взял себе все доспехи убитого, которые были оценены в 5000 золотых дукатов.
75
венеты розбили Бализию... крепость Бализио, укрепленная Скандербегом, была захвачена и до основания разрушена венецианскими войсками и их союзниками. Виновником был Гамза Кастриот, который, несмотря на запрещение Скандербега, предпринял из Бализио неподготовленную вылазку в Дривасто и, потерпев там неудачу, не успел помешать противнику захватить и разрушить Бализио. Как только Скандербег узнал об этом, он тотчас же поспешил туда и, перейдя реку Дрин, опустошил территорию Шкодера, занятого венецианцами.
76
отдали Скандербегу Бализию и Дайнам... Когда албанцы заняли значительную часть венецианской территории на Адриатическом побережье, а в Шкодере вспыхнул пожар, истребивший почти весь город и все основные запасы продовольствия и оружия венецианцев, последние предложили Скандербегу мир. Возобновившаяся турецко-венгерская война заставила, в свою очередь, и албанцев поспешить с заключением мира, чтобы беспрепятственно сосредоточить все свои силы на борьбе с турками. 4 октября 1448 г. в лагере возле Леша был подписан мир между Албанией и Венецией. На основании мирного договора Венеция отказывалась от союза с Турцией и предлагала Скандербегу руководство военными операциями в случае турецкого нападения. Даньо (в русской повести — Дайнам) оставался в руках Венеции, но в виде компенсации за него Скандербег получал ежегодную денежную субсидию. Венеция, кроме того, предоставляла Албании денежный заем в 15 000 золотых дукатов, а город Дуррес обязывался ежегодно поставлять в албанскую армию двести всадников.
77
оброк поступили ему... Автор русской повести своеобразно осмысляет условия мира с Венецией, превращая полученную Скандербегом субсидию и заем от Венеции в «оброк» от завоеванных городов, о чем нет никакого упоминания в других источниках.
78
во Албании на всех людей пришел великий страх и ужас. Весной 1449 г. Мурат решил окончательно расправиться с Албанией. Момент казался ему исключительно благоприятным: турки только что победоносно окончили войну с Венгрией и заключили с ней перемирие, Албания была истощена в войне с Венецией. Поэтому султан решил сам выступить во главе своей армии. В первых числах мая турецкие войска перешли албанскую границу и встали лагерем под Светиградом. В южнославянской и русской повестях пропущено имеющееся у Барлетия и Бельского подробное описание турецкого войска, вступившего на территорию Албании. Поэтому в русской повести становится непонятной фраза о страхе и панике среди албанского народа. О подготовке Скандербега к предстоящей войне с турками в славянских повестях сказано также очень мало. Более подробные сведения приводятся у Антиварино и Барлетия, которые рассказывают, что Скандербег, получив известие о переходе турками албанской границы, велел всем жителям долин подняться в горы и укрыться в крепостях, где были подготовлены запасы воды и продовольствия. Все, кто мог держать оружие, вступали в армию, получая снаряжение и оружие. Антиварино сообщает, что в Неаполь к королю Альфонсу был отправлен посол Павел Кукка с просьбой о военной помощи. Основные стратегические пункты должны были оборонять верные и испытанные помощники Скандербега: Тануш Топия — Петральбу, Гамза — Стелузий, Моис Голем — Светиград.
79
учинил речь им такову... В славянских повестях о Скандербеге его речь к войску состоит всего из двух фраз, в которых раскрывается и негодование полководца на минутную слабость своих солдат, и стремление ободрить их, и собственная непреклонность. Бельский здесь повторяет имеющееся у Барлетия сравнение Скандербега с Цицероном, опущенное автором русской повести, как книжное и надуманное. Второе же сравнение Скандербега с Гедеоном сохраняется и во всех славянских повестях; оно очень уместно, так как персонаж библейской «Книги судей» Гедеон действовал в ситуации, весьма близкой к данной. Пользуясь межплеменными раздорами среди евреев, соседние племена постоянно нападали на них, грабили их имущество, вытаптывали поля, угоняли скот, уводили женщин и детей. Гедеон, имя которого по-еврейски означает «отважный воин», отобрал наиболее смелых воинов, предупредив их: «Кто боязлив и робок, тот пусть возвратится назад и пойдет с горы Галаада». С отобранными воинами он неожиданно напал на враждебное племя мидианитян и перебил их.
80
выбрал сорок человек добрых молодцов... Биографы Скандербега рассказывают, что на заре 10 мая 1449 г. он предпринял разведку боем, послав к Светиграду небольшой отряд под командованием Моиса Голема и Анджело Музаки. Все воины, переодетые в крестьянское платье, вели за собой вьючный скот, на котором были мешки с продовольствием. «Юноши и мужи добрые», о которых говорит Барлетий, превратились в русской повести в «добрых молодцов» и «мужиков», т. e. крестьян. Турки приняли албанских разведчиков за крестьян, тайно подвозящих продовольствие в осажденный город, и напали на них сначала небольшими отрядами, а затем и значительными силами. Этого-то и надо было Скандербегу. «Мужики» ловко заманили турок в горы, где их поджидал Скандербег, который, окружив и захватив их, получил от пленных необходимые для себя сведения. Этот эпизод помог Скандербегу выиграть время, а перепуганные и деморализованные турки перешли от наступления к обороне.