Дьявол в музыке

- Тело уже остыло? – спросил Гримани.

- Да.

- Значит он был мёртв не менее получаса. Значит, был убит между половиной одиннадцатого и половиной двенадцатого.

Джулиан считал это второстепенным. Куда важнее другое – из слов Валериано выходило, что убийца и шантажист, выманивший маркеза в беседку – это два разных человек. Откуда убийца знал, что найдёт Лодовико в нужном месте? У маркеза был фонарь – быть может, убийца увидел свет в беседке и решил проверить? Но тогда придётся признать, что человек, имевший мотив убить Лодовико и оружие при себе, оказался в тот вечер на вилле случайно – слишком большое совпадение. Джулиан был готов поспорить на что угодно – убийца знал, что его жертва будет одна. Как он это узнал?

Лодовико приезжал на виллу утром и объявил, что переночует здесь же, но не взял с собой слуг. О его планах знали Донати, Орфео, Тонио, Лючия и Маттео. Мог ли кто-то из них передать сведения убийце? Лючия и Маттео могли просто упомянуть об этому какому-нибудь незнакомцу – или, что более вероятно, уважаемому и достойному доверия знакомому. А Тонио… Тонио выгнали именно в тот день. Мог ли он проболтаться до того, как напился до беспамятства в «Соловье»? Возможно, именно поэтому на следующий день он и сбежал – испугался, что в убийстве обвинят его…

Нет, такой номер не пройдёт. Никто ведь не объявлял, что смерть Лодовико была убийством. Когда Тонио покинул трактир в восемь утра, тело ещё даже не нашли. Джулиан не был уверен, но у него появилось очень нехорошее предчувствие касательно того, что стало с Тонио.

- Что теперь, синьор комиссарио? – спросил Карло.

- Убийство не раскрыто, - ответил Гримани, - так что расследование продолжиться. Вы все должны оставаться на вилле.

- Я надеялась, что смогу поехать в Милан к детям, - запинаясь, проговорила Франческа.

- Это не обсуждается, - отрезал Гримани. – Теперь вы снова главная подозреваемая в убийстве своего мужа.

Валериано закрыл глаза рукой.

- Но её ничто не связывает с убийством Лодовико, - указал Карло.

- Она была на озере, когда оно произошло, - возразил Гримани, - но я не думаю, что маркеза Франческа убила маркеза Лодовико своими руками. Это преступление требовало расчёта и отваги за пределами тех, на которые способна женщина. У неё должен быть сообщник.

- Не Пьетро! – тут же сказала Франческа.

- Верно, - согласился Гримани. – Орфео.

Джулиан вздохнул. Он мог бы догадаться, что комиссарио попытается снова превратить следствие в поиски Орфео. Идея о том, что Орфео был нанятым Франческой убийцей не сходилась с версией об Орфео-карбонарии. Но Гримани, вероятно, смог бы совместить и их.

Франческа не думала ни об Орфео, ни об опасности для себя.

- Могу я послать за моими детьми?

- Для меня это не имеет значения, - сказал Гримани.

- Беатриче, ты позволишь? – умоляюще спросила она.

- Да, конечно, - ответила та. – Я пошлю за ними Эрнесто, если хочешь.

- Маркеза Франческа, - вмешался Джулиан. – Я должен посоветовать вам не делать этого. Подождите, пока все дела не будут улажены.

- Вы не понимаете, синьор Кестрель, - ответила та, - дело не просто в том, что я хочу их увидеть. Они услышал об убийстве своего отца. Они будут одиноки и напуганы. Если я не могу поехать к ним, пусть их привезут сюда.

- Простите мою прямоту, маркеза Франческа, - деликатно продолжил Джулиан, - но два последних маркеза Мальвецци были убиты. Теперь маркезом стал ваш сын. Вы правда хотите привезти его в этот дом?

Она замерла.

- Но… но это просто маленький мальчик!

- И, скорее всего, ему не грозит никакая опасность. Но если есть хоть крошечный шанс…

- Да, да, - сказала она, - ему лучше оставаться в Милане, - она огляделась. – Может ли кто-нибудь из вас поехать к ним, передать мою любовь и убедиться, что с ними всё в порядке?

- Я поеду, - предложил Валериано, - хотя не хочу оставлять тебя.

- О, нет, - она схватилась за него, - я не могу расставаться с тобой. Быть может, Карло или Беатриче…

- Они подозреваются в убийстве, - возразил Гримани. – Я не могу позволить им уехать.

- Я полагаю, что вы не можете всерьёз подозревать меня, синьор комиссарио? – спросил Джулиан.

- Вас? – Гримани прищурился. – Вы хотите поехать в Милан?

- Всего на один день, - ответил Кестрель. – Я мог бы уехать завтра с утра и вернуться к закату – если маркеза Франческа доверит мне эту миссию.

Франческа колебалась.

- Но дети не знают вас…

- Я даю вам слово, что буду к ним так добр, как смогу

Её лицо смягчилось. Она подошла к Джулиану и положила руку ему на грудь.

- Вы верили в Пьетро, когда никто другой не верил – когда от него отказалась даже я. Вы воссоединили нас. Я доверяю вам своих детей. Я бы доверила вам свою жизнь.

- Это честь, маркеза Франческа. Вы не пожалеете о своём доверии, - он повернулся к Гримани. – Могу я поехать в Милан, синьор комиссарио?

- Сколько угодно, - Гримани презрительно скривил губы. Джулиан без труда прочитал его мысли: «Если ты хочешь сбежать в город и быть нянькой для пары детей, то вот моё благословление. Я никогда не хотел, чтобы ты был здесь». Он не сердился на такие мысли. Комиссарио лучше не знать, зачем на самом деле Джулиан поедет в Милан.

Глава 34

Ужин был быстрым и тихим. Собравшихся утомил потрясения и неопределённость. Нераскрытое убийство и осознание того, что преступник может быть среди них, лежали на гостях тяжёлым грузом. Если бы кто-то об этом забыл, то солдаты в коридорах и саду служили постоянным напоминанием.

Франческа и Валериано держались вместе и, кажется, обретали спокойствие, видя друг друга, несмотря на угрозу Франческе. Карло время от времени бросал на певца озадаченные взгляды, как будто не мог поверить, что за сутки потерял одного племянника, но обрёл другого. Только де ла Марк был бодр. С каждым часом он всё больше и больше походил на кота, наевшегося сливок. Джулиан должен был понять причину.

По спальням все разошлись рано. Гримани выставил солдат у дверей, но маркеза воспротивилась.

- Если вы думаете, что мы сбежим, вы можете просто поставить стражу у дверей виллы и под окнами. Или вы хотите, чтобы ваши люди подслушивали у замочных скважин?

Гримани нехотя убрал солдат вниз, и все отправились спать. Но Джулиан не спешил раздеваться.

- Разве ты не идешь спать? – спросил МакГрегор.

- Пока нет. Мне нужно поговорить с Брокером о завтрашней поездке в Милан. Я хочу, чтобы в моё отсутствие он кое о чём позаботился.

- Разве ты не возьмёшь его с собой?

- Я еду всего на день, и, вероятно, смогу позаботиться о себе такой короткий срок.

- Тогда почему ты просто не позвонишь ему? Ты ведь не можешь лечь спать без того, чтобы он квохтал вокруг тебя.

- Я поговорю с ним в помещении для слуг. Там мы сможем говорить по-английски, не боясь, что над подслушает тот, кто знает язык. Я скоро вернусь, не нужно меня ждать. Доброй ночи, мой дорогой друг.

Он вышел в широкий, тихий коридор, освещаемый лишь лампами в обоих концах. Кестрель почувствовал укол совести за то, что обманул МакГрегора – он поговорит с Брокером лишь завтра утром. А сегодня ночью его ждёт более важное дело.

Рядом с их комнатой была дверь, ведущая на лестницу для прислуги. Он бесшумно скользнул за неё и прикрыл дверь за собой, оставив щёлку, через которую можно было выглядывать. С такого поста он мог видеть главную лестницу и комнаты по обе стороны от неё – Беатриче и де ла Марка. Теперь не оставалось ничего, кроме как следить за дверью француза и ждать.

Шли минуты. Церковные колокола отбили одиннадцать, потом половину двенадцатого. К Джулиану подкрадывалась усталость. Быть может, он только вообразил, что де ла Марк замышляет какую-то дьявольщину. Но он не мог покинуть до пост – не до полуночи, столь любимой всеми влюблёнными и заговорщиками. Кестрель прислонился к стене, пытаясь устроиться поудобнее, не отрывая глаз от щели.