Страница 87 из 123
Стуча зубами, дрожащими пальцами я ухватилась за ручку двери. Не без труда открыла ее, юркнула на заднее сидение и окунулась в спасительное тепло салона.
— Тттам Кккаменнолицый, — заикаясь сообщила ему я, — Тто есть Жаров.
Водитель кивнул и спросил:
— Вы почему выбежали без верхней одежды?
— Ннне было вввремени, — прошелестела я севшим голосом, — Он шшел за мной. Я иссспугалась… — И вдруг меня осенило: — Хоття… мможет и не за ммной ввовсе… Мможет он шшел в пподсобку, чттобы привести ссебя в ппорядок…
— А что с ним не так?
— Его облили ккофе.
— Вы?
— Ннет, нашлись ддругие. Но, ппожалуй, и я не отказалась бы, — заикаясь, призналась я, взглянув в сосредоточенное лицо водителя, отражавшееся в зеркале заднего вида.
— О чем говорили?
Я потерла щеки, горевшие теперь огнем, всё еще замерзшими ладошками, подула на них, чтобы согреть, и принялась неистово тереть ими друг о дружку. С ответом меня не торопили. Молча прибавили обогрева и повернулись ко мне лицом.
— О ппапе, — запоздало бросила я в ответ и опустила глаза на свои подрагивающими коленки, обтянутые утепленными джинсами—ski
— Что вы ему ответили?
— Ччто нельзя вспомнить то, ччего не ззнаешь.
— Его реакция на ваш ответ? — продолжил допрашивать он.
— Ппопытался ввести меня в ттранс.
— Ваши действия?
— Ссбежала, — ответила я, пожав плечами, и поймала на себе его внимательный взгляд. Взгляд, проникающий в самую душу. Один в один такой, как у Орлова. И чуть удивленный.
— Резистентны к внушению? — уточнил он. Я пожала плечами.
— Оставайтесь на месте, — распорядился он и открыл дверь.
— Вы ккуда?
— За вашей одеждой, — решил ответить он. И подумав мгновение, спросил: — Как мне ее идентифицировать? Это сэкономит время.
— Ккоролевский синий.
— Королевский? — похоже, мне удалось удивить его во второй раз.
— Нничего ццарственного. Ттак называется цвет ддубленки, — объяснила я.
— Была темно коричневой, — заметил он.
— Это нновая. Тта… ввышла из строя, — пояснила я, всё еще чуть заикаясь от зябкости.
— Ясно.
— Она нна вешалке. Рядом со сстоликом.
— За которым вы сидели?
— Вы сследили за мной?
Ответом меня не удостоили. Просто вышли из машины, мягко захлопнув за собой дверь. На замок. Дистанционно. Видимо, чтобы не сбежала. И видимо, было невдомек, что рассекать на морозе без верхней одежды невозможно.
«Посчитал, что возможно? Или уверен в моей полной безбашенности? А… ну да… я же уже выбежала без нее на мороз…» — принялась гадать я, растирая коленки ладонями и наблюдая за размеренно удаляющейся спиной его крепкой фигуры в черном коротком кашемировом пальто. Плавность его движений поражала. Он шел, явно сгруппировав мышцы, осторожно маневрируя на скользкой плитке у входа в кофейню. Ступал как хищник, вышедший на охоту.
Мне показалось, Гринёв вернулся через минуту — не больше.
— Вопрос улажен, — бросил он, открыв дверь и передав мне дубленку. Вернулся на свое место за рулем и завел мотор. Моя тревожность стала отступать. Расслабившись, я откинулась спиной на теплую кожаную спинку сидения и даже прикрыла глаза, вяло размышляя о том, как он здесь оказался.
— Вам нехорошо?
— Все в порядке. Устала просто…
Он ничего на это не ответил, но бегло просканировал меня взглядом через зеркало заднего вида.
«В этом их Центре всех учат смотреть как удав на кролика?» — вяло копошились мысли в моей, атакованной Каменнолицым, голове.
Да, именно кроликом я сейчас себя и почувствовала. Вернее, крольчихой. Беспомощной серенькой крольчихой, чудом избежавшей участи быть поджаренной на вертеле.
Мы ехали молча. Куда — было неведомо. Я так и не спросила об этом водителя. Опрометчиво? Возможно. Но от него не веяло угрозой. Больше всего хотелось расспросить его о Кирилле Андреевиче. Я сидела тихо, как мышка, и старательно подбирала слова. Я пыталась сформулировать вопрос так, чтобы получить конкретный ответ. Гордость требовала задать его ровно, как можно менее эмоционально, чтобы не выглядело так, будто ответ мне жизненно важен. Но время шло, а я так и не проронила об этом ни слова. Наверное потому, что стойко казалось: ответа, который мне так нужен, я не получу.
Вместо этого я повторила свой прежний вопрос:
— Так вы следили за мной?
— Выполняю поручение.
— Чье?
Вместо ответа на мой вопрос он спросил:
— Вы почему вечером в парке одна?
— С тренировки иду.
— Чем занимаетесь?
— Айкидо, — ответила я и разочарованно вздохнула.
В течение полугода я скрывала это ото всех. В курсе этих занятий были только два человека из всего моего окружения: дедушка и мой психолог. Ну, и сам сэнсэй, разумеется. А сегодня об этом, казалось, узнал чуть ли не весь свет, что порядком напрягало мою, в общем-то, скрытную натуру.
— Интересный выбор, — донеслось с водительского сидения.
Впереди показались огни нашей общаги и вскоре мы въехали во внутренний двор между корпусами. Окно нашей с Машей комнаты светилось. В нем был заметен и стройный силуэт ее самой.
«Меня высматриваешь, что ли? А, ну да — я наверняка опоздала… Ну извини, сегодня я в популяре, как ты не скажешь!» — мысленно вела я беседу с подругой.
«Лексус» остановился у входа в наш корпус. Я поблагодарила Гринёва и снова выскочила на мороз, но уже во всеоружии — в наглухо застегнутой дубленке и натянутой на уши шапке.
Глава 44 Бунт на корабле
Когда я, наконец, добралась до комнаты в общежитии, Александр был у нас в гостях.
— Я же просила тебя не опаздывать! — с ходу налетела на меня Марья с претензией.
— Прости… — пробормотала я. Стянула с головы шапку и принялась растёгивать дублёнку.
— Аккуратнее, дорогая, — вступился за меня Александр, — Ты напугала ее.
— Совсем нет, — улыбнулась я ему, — Все в порядке. Я действительно задержалась.
— И чем же таким ты занималась, что еле добрела до дома⁈ — не отступалась Марья с допросом.
— На тренировке была, — вздохнув, отчиталась я в который уже за сегодня раз. Мой самый секретный секрет был вскрыт окончательно и бесповоротно.
— Какой ещё тренировке⁈ Почему я не знаю? — возмущенный тон подруги только крепчал.
— Я занимаюсь айкидо, — выдала я, повесив дубленку на плечики и направившись к раковине, чтобы вымыть руки.
— Давно? — по пути догнал меня вопрос Саши.
— С полгода уже, — выкрикнула я из нашего маленького коридорчика, объединяющего три комнаты в блок. Повернула баранку крана и подставила ладошки под мощную струю теплой, почти горячей воды.
Раковина была расположена сразу за дверью нашей с Марьей комнаты, в «хозяйственном отсеке», наряду с компактной душевой. Вход в этот отсек вел через небольшой общий коридорчик и был рассчитан на жильцов сразу трех комнат: нашей и ещё двух.
— Интересный выбор. Почему айкидо? — сквозь шум воды донесся до меня Сашин голос.
— Философия интересная, — погромче ответила я. И подумав, добавила: — И вообще нравится. Не борешься, а словно танцуешь.
— Прикольно! — воскликнула Маша, выглянув из-за приоткрытой двери. Я искоса взглянула на подругу и заметила, что настроение у нее улучшилось. Правда, как потом выяснилось, — совсем ненадолго. — Тоже хочу попробовать! — с энтузиазмом заявила она.
— Отлично! На следующую тренировку возьму тебя с собой, — пообещала я и принялась смывать мыльную пену с рук.
— А чего такая убитая? — продолжали допрашивать меня с энтузиазмом, завидным многим.
— Убитая?.. Да, с зачетом не идет…
— Почему?
— У Вяземского какие-то семейные проблемы возникли. Его до конца года не будет. Новый преподаватель примет зачет, — отчиталась я, промокнув руки полотенцем. И услышала Машино удивленное:
— Новенький? Кто такой, почему не знаю?
— Жданов, — вздохнув, произнесла я неприятную мне фамилию и зашла в комнату, чуть не столкнувшись со своей любопытной подружкой в проеме двери.