Страница 82 из 123
— А что в этой точке 5576?
— Ну, не тупи! Глянь перед собой!
— Ах да… Что это? Кажется, «Вооруженный рабочий» называется…
— Да. Думаю, тайный доброжелатель видит во мне рабочую лошадку… Вооруженную этим костюмом. — Она взглядом указала на пакет, лежавший рядом.
— А почему лошадку?
— Ну, не тупи же, Кать! Потому что хочет, чтобы я поработала. Провела журналистское расследование!
— Ну и фантазия у тебя! — удивилась я.
— Мне она по профессии положена. Очень помогает, знаешь ли, «жареные» факты добывать.
— Думаю, памятник — просто локация, Юль. Твой «доброжелатель» использовал его как точку встречи, не более того. А смысл про рабочую лошадку ты уже за уши притянула. Он не подразумевался.
— «Не подразумевался», — передразнили меня, — Хорош морализировать, Кать. И как только Миша с тобой общается? Проще надо быть!
— Не ворчи, пожалуйста…
— И не думала! Всё по сути! От меня ждут, чтобы поработала на славу. Причем, на свою собственную!
— Не нравится мне все это, Юль.
— Чем?
— В письме не предоставлено никаких гарантий. Гарантий твоей безопасности, я имею в виду. Зато напущено тумана.
— Катя, я журналист. А эта профессия предполагает риски! Иногда серьезные, понимаешь?
— Зачем тебе это?
— «Хочешь жить — умей вертеться», слышала?
— Ну слышала… И что?
— Я взяла этот девиз за основу. Немного изменила его под себя и получилось: «Хочешь жить во славе — умей вертеться и рисковать!»
— Так ты прославиться хочешь?
— Конечно! Только не надо делать такие глаза! Вылезут из орбит, замучаешься вставлять! Да, я мечтаю стать успешным журналистом! Равно — известным! А известность и слава — одно и то же!
— Не всегда… ммм… в положительном ключе, Юль.
— Опять мораль читаешь!
— Выслушай, пожалуйста. Хочу сказать, что «можно прославиться так, что ославиться на всю Ивановскую». Так Полина порой говорит.
— Порой? Ой, не могу! Ну ты и зануда, Кать! — воскликнула она, — А ославиться равно опозориться, да?
Я молча кивнула.
— А кто у нас Полина?
— Наша помощница по хозяйству.
— Оу! Важный чел!
— Очень. Член моей семьи.
— Даже так?
— Да. Для нас с дедушкой — равноправный.
— Ясно. Короче, передай своей Полине по случаю, что я постараюсь, чтобы слава обо мне была только положительной! Фамилия обязывает. Так! Закрыли тему! — деловито распорядилась Егоза, уложив в пакет части своего таинственного реквизита. — Лучше скажи-ка мне, родственница, ты чего такая замученная?
— С тренировки…
— Чем занимаешься?
— Айкидо.
— Да ладно! Ты и айкидо — это же сюр полнейший!
— Почему?
— Потому что полная несовместимость! Да что там полная! Полнейшая!
— Зря ты так, Юль…
— Не обижайся, золовушка, но со своей заторможенностью ты там, наверное, форменная груша для битья! От тумаков-то хоть иногда уворачиваться успеваешь?
— С переменным успехом… — призналась я, и уточнила: — Сегодня с переменным.
— А вообще?
— А вообще — да. Уворачиваюсь, — усмехнулась я, — Не поверишь, но даже атаковать получается.
— Да. Не поверю!
— Твоё дело, — пожала я плечами. И поморщилась от ломоты в суставах. — Главное — сконцентрироваться в нужный момент.
— А сегодня не получилось, что ли?
— Не получилось, — вздохнула я.
— Почему?
— Слишком много отвлекающих моментов.
— Отвлекающих? Каких, например?
— Разных… Не важно.
— Ну, не важно — так не важно, — не стали на меня наседать. И вдруг: — Слушай! Это хорошо, что я тебя встретила!
— Правда? — удивилась я.
— Поможешь мне один ребус разгадать!
— Это я люблю, — с улыбкой заверила ее я, — Какой?
— Держи пятюню, систер! Поехали! А ребус у нас на повестке — медикаментозный. Как раз по твоему профилю.
— Медицинский?
— Так тоже можно, — махнула она ладошкой, — Не отвлекайся.
— Кто-то приболел?
— Да! Жених твой. А ты, я смотрю, и не в курсе что ли⁈ Вот так ты за здоровьем будущего мужа следишь, да⁈
— Как «так», — пробормотала я, ничего не понимая. Припомнив, что Миша сегодня выглядел вполне себе здорОво.
— Спустя рукава — вот как! — услышала я и попросила:
— А что с ним не так? Объясни, пожалуйста.
— Да все не так! Дерганным стал. Злым каким-то. Раньше таким не был.
— Раньше — это когда?
— Да ещё каких-то полгода назад! А сейчас, как подменили!
— Полгода назад мы не были с ним знакомы, Юль. Так что я знаю его только таким, как сейчас. И вряд ли смогу помочь… Медикаментозно, как ты говоришь. Тут нужен специалист. Настоящий, понимаешь?
— А ты, значит, не настоящий что ли?
— Я ещё учусь, Юль. Сначала Универ закончить надо.
— Да мне и твоей сейчасной квалификации достаточно будет!
— Сейчасной?..
— Уууфф, граммар-наци! Текущей! Собственно, просто ответь на вопрос: как давно он принимает те витаминки?
— Какие «те витаминки»?
— Ты и этого не знаешь⁈
— Нет.
— Да какая ж ты жена при таком раскладе!
— Я ему не жена, Юль. Не соскальзывай с темы. Что не так с его витаминами?
— Состав!
— А какие по нему вопросы? У него индивидуальная непереносимость?
— У меня на такого брата индивидуальная непереносимость, Катя! У меня!
— Что значит «на такого», Юль?
— На такого, каким стал!
— Понятно… В очень общих чертах… Не понятно, причем тут его витамины?
— При том, что на них я и грешу, — поделилась Юля. И помолчав, продолжила. — В воскресенье я заметила баночку в бардачке его машины. Так получилось, что пара капсул выпала из нее и закатилась под коврик. Я потом их достала… Позже… Когда мы уже домой приехали и спать пошли… После нашего традиционного обеда. Который ты, кстати, проигнорировала! Показательно!
— Не отвлекайся, Юль… Что там по витаминам?
— Я отправила их на экспертизу. У меня есть знакомства в одной лаборатории… Солидной… С федеральными корочками… В общем, не важно…
— Как не важно?
— Не важно по статусу лаборатории. Это — к слову пришлось. А вот важно то, что выяснилось!
— Что? Заканчивай с интригой, Юль, и перейди к сути вопроса.
— «Перейди к сути вопроса», — передразнила она меня, — А ты у нас зануда! Ладно. Суть в том, что одна капсула по составу оказалась вполне себе витаминной. А вот вторая никакого отношения к ним не имеет! Хотя с виду они обе абсолютно одинаковые!
— Какой состав у второй?
— Я в этом не очень понимаю… Что-то из нейролептиков, что ли… Там какой-то крутой замес. Официальная бумага по экспертизе ещё не готова. На днях обещают. Они там что-то ещё выискивают. В составе, я имею в виду.
— Неужели сам добавил?..
— Кто добавил?
— Миша. Неужели сам смешал их?
— Зачем ему это? Вот, говорю же: ты совсем не знаешь своего будущего мужа! Он никогда бы не стал этого делать! Он вообще ярый противник этой хрени!
— Тогда как они там оказались?
— Без понятия… Но обязательно выясню!
— Не сомневаюсь…
— Зуб даю!
— Не надо! — рассмеялась я, — Тебе они и самой пригодятся. Говорю же — верю. Ты должна сообщить об этом брату, Юль. Как можно скорее.
— А как я это ему скажу? Что-то типа: «Бро, я слямзила у тебя пару витамишек и отправила их на экспертизу», так что ли⁈
— А почему нет?
— Ну ты и дурында, Кать! Он же решит, что я за ним слежу! А он с детства этого не терпит!
— Дурында — это дура, только с вывертом, да?
— Вот точно! Иногда ты вполне себе соображаешь!
— Ну спасибо и на том… А «витамины» эти он не должен принимать. И твоя задача — добиться этого. Как это сделать — тебе решать, Юль. Я считаю, что и родители должны знать. Собери всю семью за круглый стол…. Или как это у вас называется?
— Традиционный обед…
— Да. Собери и расскажи, что узнала, ладно?
— Вот блин! Самая умная что ли⁈ Не надо мной руководить, ясно!
— Ясно. Только реши этот вопрос в течение следующей недели, ладно? Через неделю я поговорю с Михаилом обо всем об этом. Всё, Юль, мне пора. И ты замерзла совсем. В этой своей курточке с фонариками.