Страница 66 из 123
— Почему ты согласился, чтобы именно Громова тебе ассистировала?
— По нескольким причинам. Во-первых, была ее смена. Во-вторых, она уже ассистировала мне, и я остался доволен ее работой. Практики ей не хватало, но теоретическую часть по родовспоможению она знала на отлично. Она была очень сообразительной: все схватывала на лету. И до чёртиков работоспособной. Могла без устали работать в авральном режиме. Выносливость была на высоте.
— Что было дальше?
— Поначалу операция проходила без эксцессов. Нам удалось быстро купировать кровотечение. Извлечь плод… Я приступил шить. На этом этапе одна из медсестер сообщила о том, что Ольгу срочно вызывают к телефону. Звонок тот был важным. Из конкретных органов, связанных со службой ее мужа — отца Екатерины… Звонок это касался его состояния. Оказалось, тот был ранен в тот же день. И гораздо серьезнее Орлова. Я посчитал, что с наложением швов справлюсь сам и разрешил ассистентке ответить на звонок. Спустя пару минут после того, как Ольга покинула операционную, неожиданно погас свет. По каким-то причинам сработало аварийное отключение. На каких-то пару секунд… Сразу же включилось резервное питание. Но этих нескольких секунд мне хватило, чтобы допустить непростительную ошибку… И нанести вред здоровью пациентки. Непоправимый вред… Смертельный…
— Как это вышло? — спросила притихшая Юлия.
— Рука рефлекторно дернулась при отключении света… Иглой зацепил матку. Открылось кровотечение… Сильное… У пациентки стало критически падать давление… Усилилась аритмия… Потом… В общем, не спасли… Мне не хватило времени…
— Тебе не хватило рук, папа, — в гнетущей тишине раздался голос Михаила, — Что было после?
— Велось следствие. Я не снимал с себя вины. Был готов оставить практику… Ответить по закону… Следствие учло форс-мажорные обстоятельства. Технические проблемы с освещением… Оставление рабочего места моей ассистенткой. К Громовой были претензии. Ее обвинили в халатности. За меня вступились коллеги… Всё наше медицинское сообщество. Учитывая прежние заслуги, мне было дозволено продолжить практиковать… К слову, это был единственный случай летальности за всю мою практику. Хотел выплатить моральный ущерб мужу и отцу пациентки. Добровольно. Оба отказались принять выплату. Орлов заявил, что претензий не имеет. Ни ко мне, ни к моей семье. Намерений Жарова он не поддержал… Даже осудил. Залег на дно и до этих выходных с моей семьей никак не соприкасался.
— А какие претензии высказал Жаров?
— Он тоже отказался от моей выплаты, но потребовал посадить Ольгу Громову. Именно к ней у него нашлось больше всего претензий. Что довольно странно, ведь за операцию его дочери отвечал я. Значит, мне и было платить по счетам, разве нет? Во всех смыслах. Но у Жарова своеобразная логика… Мне ее не понять…
— А ребенок выжил, пап? — тихо спросила Юлия.
— Родилась девочка… Но прожила около недели… Синдром внезапной детской смерти.
— А что ещё ты знаешь об этом Жарове, пап?
— Смерть сразу двух членов семьи тогда подкосила его здоровье. У него случился инсульт, потом долгая реабилитация, борьба с депрессией… Насколько мне известно, он продолжает винить Ольгу. Не смирился даже после ее смерти. Теперь, похоже, взялся за ее дочь. Слышал, что все так же ждёт возмездия. Вот и ты, сын, об этом упомянул. Печально все это…
— А кто ещё упоминал, пап?
— Жаров принимал участие в тестировании одного инновационного препарата. В разработке того препарате принимал активное участие мой хороший товарищ. Он и поделился… Как-то посетовал, что из всей группы трое тестируемых «портят» показатели. Один из них — Жаров. У него выявились навязчивые идеи. Вот о возмездии-то он тогда частенько упоминал. Но там вроде все устаканилось — комиссию же прошел успешно, насколько мне известно.
— Идеи с возмездием у него не пропали, папа. Он же в субботу мне об этом толковал.
— Не понимаю, как это возможно? Что именно он сказал, Миша?
— Сказал, что Ольгу оно уже настигло…
— Странная смерть… — заметила Карина Эдуардовна, — Подозрительная. Машина была новая, недавно из автосалона. Ольга рассказывала, как сама ее выбирала. Мы встретились с ней в кафе… После той статьи, речь о которой велась на той записи.
— Поговорили?
— Да. Уладили разногласия… Мда… Расследование по инциденту с машиной шло долго, но ничего не дало. Несмотря на все усилия дилера. Он стремился восстановить пошатнувшуюся репутацию. И самого Громова. Тот горел желанием доказать причастность Жарова. Ведь ходили слухи, что Жаров был рядом с машиной в тот день. Говорили, что и с самой Ольгой пересекался… Но в результате всё списали на несчастный случай. Малышке—Катюше очень повезло, что не оказалась тогда в машине. Обычно Ольга отвозила её в школу, но в тот день решила пройтись пешком.
— Не ввязывайся в это, Миша! — тон отца стал категоричным, — Не вреди девочке! Уйди в сторону. А запись с компроматом… Черт с ней.
— Как ты мог подумать, что я способен навредить Кате, папа! — вспылил Михаил.
— Прости… Не хотел тебя обидеть.
— И потом, я не могу ее оставить! Ей сейчас нужна поддержка.
— Громов о ней позаботится. Кстати, он в курсе?
— Я не говорил с ним об этом. Пару часов назад связался с Беловым.
— Кто такой? — спросил отец.
— Жених Катиной подруги. Это они пригласили нас отдохнуть в «Империале». Белов — коп. Обещал держать Жарова на контроле.
— Даниилу не понравится, — предположил Леонид Петрович, — Он наверняка решит, что ты вынес сор из избы. Из его избы.
— Мне плевать, что он решит. Считаю, что лишняя пара глаз в этом деле не помешает.
— Напрасно ты так пренебрежительно о нем отзываешься, Миша. Громов — непростой человек. С ним лучше дружить.
— Хорошо. Завтра созвонюсь с ним. Поставлю в известность.
— Не нужно. Я свяжусь с ним сам. Завтра. Сегодня уже поздно. Пора ложиться спать. Семейный обед сегодня плавно перетек в ужин.
— Да. Засиделись. Поддерживаю идею пойти спать, — вздохнув ответил Михаил, — Спасибо, все было очень вкусно, мама. Впрочем, как всегда.
— На здоровье, сыночка. Будь, пожалуйста, осторожен.
— Буду, мама, не волнуйся.
Отец и сын Новиковы поднялись из-за стола.
Оказавшись в своей комнате, Михаил сразу позвонил Кате. Он беспокоился о ее здоровье и осуждал себя за то, что не нашел времени созвониться с ней раньше. Он не стал сообщать родителям о том, что надел девушке свое кольцо на палец он.
«Рано, — решил он, — Тем более, что после падения с холма кольца на ее пальце не было».
Михаил помнил, как она пыталась объяснить, что не виновата, кольцо просто слетело с пальца пока летела с горы. Но он был настолько зол на это, что не сдержался.
«Это разозлило не меня, а моего внутреннего пса. Ведь тот остался без „витаминов“ и решил „вспылить“», — предположил он.
Она ответила на его звонок быстро — через каких-то пару гудков. Ждала его звонка? Ему хотелось верить, что ждала.
— Катя…
— Да, Миш.
— Привет…
— Как ты себя чувствуешь? — негромко спросила она.
— Нормально, — бросил он в ответ. И задал вопрос, который вот уже несколько часов не давал ему покоя, — Видел тебя в полдень… в холле «Империала». Что с тобой было?
— Не волнуйся, — помолчав ответила она,
— Промерзла немного… Уже все в порядке.
— В порядке? Точно?
— Да.
— Хорошо… Орлов…
— Что Орлов, Миш?
— Держись от него подальше.
— Почему?
— Он наш враг.
— Не выдумывай, Миш…
— Не перебивай. Он специально встал между нами. Он использует тебя.
— Использует? Для чего?
— Чтобы отомстить.
— Я не понимаю тебя, Миш.
— Он мстит мне.
— Мстит тебе? За что?
— Не лично мне. Всей моей семье… Прежде всего — отцу.
— За что ему мстить твоему отцу?
— Он мстит за свою жену. Он винит его в ее смерти.
— Винит в смерти? А твой отец действительно виноват?
— Косвенно причастен… Она скончалась на операционном столе. Он тогда ее оперировал.