Страница 58 из 123
— Ладно-ладно! Не сердись.
Систер забросила пилюли в баночку, завинтила на ней крышку и отправила ее в бардачок.
— Вот, видишь, баночка на месте. Остынь! Где твой хваленый былой покер-фейс? Ведешь себя, как истеричка…
— Не начинай! Вот сама же провоцируешь!
— Ладно-ладно! От тебя агрессией фонит. Аж мурашки по телу. «Остынь», ладно?
— Уже. Поехали!
— Нет. Я все ещё ее чувствую. Давай немного подождём.
— Медиум выискался, — недовольно проговорил Михаил и вдруг задумался: это как же от него фонило, пока он, летел с той горы, чтобы шмякнуть своего Вормарта по головешке?
И вдруг его осенило:
«Так вот почему Екатерина отдалилась! Видимо, тоже почувствовала этот самый фон…»
Его смарт «подал голос».
— Глянь что там! — велел он сестре.
Та взглянула на дисплей и сообщила:
— Маман послание шлёт. Волнуется. Велит поторопиться.
— Поехали, — проговорил Михаил пустил «Гела» в легкий галоп.
На скоростях агрессивный нрав «друга» требовал максимальной сосредоточенности. Тем более на скользкой трассе. Бросив сосредоточенный взгляд на панель управления, Михаил заметил тревожно мигающую точку. Его «зверь» хотел «кушать».
— Извини, не учёл…
— Чего?
— Сейчас я тебя покормлю, дружище, — тихо успокоил он «друга».
— О боже! Опять он со своему «коню» рулады запел! Под стать своей Катерине стал! Нездоровая привычка, братец. Шизофреническая.
— Заткнись уже, психиатр выискался! — вскипел Новиков.
— Да ладно… Чего я такого сказала-то?.. Шучу я! «Остынь», — пошла на попятный сестра.
Вдали мелькнула огнями заправочная станция.
— Очень кстати, — усмехнулся водитель и, по привычке, продолжил свой диалог с «конём», — фортуна опять нам улыбается, дружище!
Лампочка на панели замигала активнее, показывая усиливающийся «аппетит» «Гела». На заправке скопилась небольшая очередь. Рассматривая своё лицо в зеркало заднего вида, Новиков обратил внимание не только на пластырь над бровью, но и на мелкие царапины на щеке, и в который раз пожалел о том, что так глупо подставился под коготки Катерины, пробравшись субботним утром к ней в ванную.
«Надо было крепче держать, — мысленно отругал он себя, — и не за плечи, а за кисти».
Заправив машину, Новиковы продолжили путь. Выехав на трассу, Михаил было прибавил скорость, но вынужден был резко ударить по тормозам.
Глава 30 Еж
Прямо перед «Гелом», в «слепой» зоне камер видеонаблюдения, внезапно материализовался мужчина. Юркий, несмотря на высокий рост и богатырское телосложение, молчаливый и до чертиков знакомый.
Его привычно безмятежное, что бы ни стряслось, выражение лица резко контрастировало с ястребиным взглядом чуть раскосых и слегка прищуренных глаз. Они, не отрываясь, следили за мчащейся прямо на него машиной Новикова. Казалось, еще чуть-чуть и обладатель этого взгляда окажется под колесами авто, с разметавшимися по снежному насту чёрными как вороново крыло, волосами, которые сегодня он даже не потрудился собрать в аккуратный хвостик на затылке. «Гел» приближался стремительно, но на неподвижном лице возвышавшегося перед лобовым стеклом мужчины не дрогнул ни единый мускул. И только умение точно чувствовать «пульс» своего «хищника», выверенное годами в схватках по стритрейсингу, помогло Михаилу избежать наезда на пешехода. Новиков резко вывернул руль вправо до упора, чтобы не дай бог не сбить с ног подчиненного Чара, зарекомендовавшего себя ответственным и исполнительным курьером. Услышал испуганный Юлькин писк, Новиков остановил машину в сантиметре от бокового ограждения дороги. Заметив это, мужчина подошёл к «железному коню» упругой легкой походкой и через приоткрытое водительское окно молча передал водителю небольшую аккуратную карточку.
Миша перехватил «посылку» и бросил осторожный взгляд на объемную тисненную черную «пику», красовавшуюся в самом центре игральной карты, выполненной из материала лакшери класса. Холодное декабрьское солнце робко коснулось строгих форм тисненной фигуры, а самый дерзкий лучик рискнул вспыхнуть слабым отблеском на ее глянцевой верхушке. Оторвав взгляд от сего произведения искусства, Михаил устремил его в сторону своего безмолвного визави, но того уже и след простыл.
Взглянул на карту еще раз, Новиков понимающе кивнул. Ему была ясна суть послания: субботний визит его невесты в «Империю чувств» в качестве его спутницы был одобрен: карта была подана не перевернутой, пика «смотрела» строго вверх. Это означало, что Катя не станет объектом еще чьего-то дополнительного внимания. В клубе её будут рассматривать исключительно как собственность Нови.
'Но зачем нужно было преподносить согласие в столь вычурной форме? — задумался Нови.
Впрочем, Лакшит действовал в своём репертуаре: он обожал спецэффекты, а риск считал делом благородным. После того, как Михаил отказался поставить Катю в клуб в качестве очередной овечки на заклание, Лакшит был явно недоволен. Поэтому, видимо, решил эффектно продемонстрировать своему новому рабу, ху из ху в их неравноправном «сотрудничестве», — то есть кто имеет реальную власть, а кто по факту является не более, чем картонкой, подобной той карте, которую Новиков сейчас держал в руках. Карте, с креативно смятым, старательно изжеванным правым нижним уголком.
«Мне дали понять, что я не более чем картонная оболочка, для которой воля тёмного кардинала — закон», — догадался Нови. И коварно усмехнулся, забросив карту в бардачок машины. — Ну, что ж, посмотрим, кто кем окажется в реале…'
Но сейчас Михаила больше беспокоило иное.
«Почему Чар направил своего курьера под колёса моей машины именно в данный момент? В момент, когда в ней находилась сестра, то есть посторонний? — в голове закопошились беспокойные мысли, — Опрометчиво. Крайне. А может так и было задумано? Тогда на что сделана ставка? На то, чтобы дополнительно уколоть мое эго? Думаю, что не только… Похоже, меня втянули в новую игру… Вернее, игра прежняя, просто расширен состав участников. Но вмешивать нее членов моей семьи — это же не по правилам! Я же просил не втягивать их! Пообещал, что самостоятельно отработаю свой долг. А ведь Чар тогда на мою просьбу ничего и не ответил. Просто смолчал. А я посчитал это ответом. Типа молчание — знак согласия».
Теперь у Новикова будто открылись глаза. Он понял, что решение втянуть Юлю было принято его сюзереном сразу. Видимо, как дополнительный крючок для Нови. На случай, если тот каким-то образом сорвется с первого.
«А чему я удивляюсь? Я ж, дурень, сам растрепался Чару о семье! На следующий же день после нашего знакомства, — мысленно наседал на себя страдалец, — Расслабился от сытных лакомств и комфортных условий, которыми меня осчастливили. Да и, видимо, не до конца очухавшись от вливаний, которыми меня накачали накануне. Больше всего тогда Чар расспрашивал о сестре. А я „на радостях“ сыпал данными о ее пытливом уме и патологическом любопытстве… О чем еще я тогда трепался? Всего и не вспомнить… Браво, хозяин! Ты выбрал беспроигрышный вариант! Моя амбициозная сестрица обязательно заинтересуется гротескным появлением твоего курьера… Да что там! Уже заинтересовалась! И теперь точно сунется в самое пекло, пощекотать нервишки и удовлетворить чертово любопытство!»
Новиков был недоволен. Крайне. Потому что осознал, что в складывающейся ситуации вести свою игру представлялось крайне рискованным делом. Скорее даже не рискованным, а практически бесперспективным.
«Ещё и тот тип из ресторана… Обложили по полной!» — мысленно вознегодовал он, остро почувствовал себя загнанным в угол неудачником. Лузером. Полнейшим лузером.
— Кто это был? — заинтересованный голос сестры выдернул Новикова из размышлений. Он взглянул на раскрасневшуюся от интриги плутовку и про себя заметил:
«Она уже навострила ушки. Плохо дело».
— Забудь! — резко осек он ее. Со всей строгостью, на которую был способен. Завел машину и снова тронулся в путь.