Страница 56 из 123
— Хорош болтать! — прервал сестру Новиков, заметив, что Орлов с Катей на руках скрылся из виду.
— Ладно—ладно, не «кипи»!
— Пошли отсюда! Домой хочу. И так опаздываем!
— Точно! Мама, наверное, уже стол накрыла, а мы даже не выехали еще!
Глава 29 Близнецы
Новиковы вышли на парковку и направились к машине.
— Я за рулём! — остановил Михаил сестру, когда та метнулась к водительской двери.
— Ладно, — примирительно откликнулась она, остановившись и придирчиво осмотрев брата. Потом пожала плечиками и с гордо поднятой головой проследовала к параллельной передней двери. Распахнула ее и чинно водрузилась на пассажирское сидение.
Новиков сел за руль и вскоре плавно вырулил с парковки.
«Гел» вёл себя послушно и это радовало.
В прошлую среду, возвращаясь с ралли, в котором принимал участие, Новиков почувствовал, что его «конь» виляет и то и дело сдаёт в бок, временами «чихая» и «подкашливая». Доехал тогда Михаил без приключений, но вынужден был оставить «коня» дома, озадачив отца поручением отправить его в сервисный центр. И теперь Новиков был доволен результатом: «друг» «чувствовал» себя прекрасно и рысцой нес их к дому.
Наслаждаясь покладистым ходом машины, Михаил краем глаза взглянул на сестру. Та сидела притихшая, и о чем-то явно размышляла. Наверное, обмозговывала очередное «дело».
Юлия Новикова была полной копией брата внешне и полной его противоположностью по характеру. По большей части сестра была миролюбива, но ровно до того момента, пока это не входило в конфликт с ее интересами. Особенно наглядно эта черта ее характера проявлялась в их любимой с детства игре. Сражаясь в «Монополию», она никогда не давала брату спуску, порой прибегая и к мухлежу, но только если догадывалась, что близка к проигрышу. В этом случае сестрица превращалась в настырного и до крайности предприимчивого монстрика. Впрочем, на его памяти, она никогда не мухлевала по-крупному — только по мелочи и только играя в «Монополию», из которой Михаил почти всегда выходил победителем.
Юлия считалась в семье младшенькой, ведь родилась на целых полчаса позже брата. Михаил очень гордился, что ему выпала честь стать первенцем и частенько, в шутку, подтрунивал над сестрой, обвиняя ту в нерешительности и страхом выйти из зоны комфорта. По его мнению, та непростительно долго раздумывала, прежде чем покинуть уютное лоно маминого живота, поэтому и упустила шанс стать победителем в их «гонке к свободе и независимости». Сестра постоянно оспаривала это утверждение брата и в течение всей жизни доказывала ему и ловкость, и смелость, и смекалку.
Открытая в общении, казалось, всегда в отличном настроении, она обожала организовывать разные поводы для семейных встреч, будь то «новое дело», которое она «раскручивала» и которое непременно надо было обсудить на семейном совете, либо спонтанная покупка, которую во что бы то ни стало следовало «обмыть» за семейным обедом в ресторане.
Правда, случалось, что, собрав всех за общим столом, сестра срывалась и мчалась сломя голову на очередное «важное совещание» или на выручку «своей команде», попавшей в очередную передрягу. Михаила раздражала эта черта ее характера. Он считал, что кидаться кому-то на выручку спонтанно — это верх глупости. По его мнению, сначала нужно выяснить что к чему, а затем обдумать каждый свой шаг, основательно взвесив все за и против. Сестра только смеялась над этим его «занудством» и заявляла, что всё можно легко выяснить на месте. И там же можно и по горячим следам принять решение.
Это воскресенье Михаил предпочел бы провести в одиночестве. Ему кровь из носа нужно было обдумать план предстоящих действий, ведь в следующую субботу всё должно пройти без сучка и без задоринки. От того, как гладко все прокатит, напрямую зависело его будущее.
А чтобы сосредоточиться на своем плане, Новикову неплохо было бы побродить по местам, в которых он не раз бывал с Катериной в течение последних месяцев. Это помогло бы ему повысить себе настроение и сосредоточиться на главном. Он полюбил бродить с ней по паркам и умудряться находить «оазисы нетронутой природы», как она их называла, и даже безлюдные улочки в центре мегаполиса. Тяга к таким прогулкам успела стать для него сродни ритуалу, хотя раньше бродить по городу он считал пустой тратой времени. Куда ближе всегда был разноголосый гомон болельщиков и рокот моторов на авторалли, в которых он частенько принимал участие. Суета и азарт гонок подпитывали его энергией. Но Екатерина была равнодушна к гонкам, к рёву двигателей и скачкам адреналина на крутых виражах. Она не понимала эйфории, зарождающейся при старте и захватывающей его всего, без остатка при победном финише. Ей было по душе бродить по уголкам «нетронутой природы», в тиши бесчисленных аллей. В этой тихой уединённости, под пение птиц она будто черпала силы.
Они с Екатериной частенько гуляли по столице в поисках удачного кадра. Его невеста вбила себе в голову участвовать в фотовыставке и на все возражения Михаила о том, что не время — сессия на носу, реагировала спокойно, но твердо. Девушка не спорила с ним, просто мягко просила не беспокоиться, утверждая, что выставка никак не помешает ей сдать сессию. Порой его невеста поражала патологической, на его взгляд, целеустремлённостью и каким-то твердокаменным упрямством.
«Что же с ней случилось в холле „Империала“? — задумался он, — Почему она смотрела на Жарова с таким ужасом?» Михаил потянулся за сотовым и услышал:
— Следи за дорогой, Миш.
— Слежу… Позвонить надо.
— Кате? Дай я наберу. Не отвлекайся.
— В кармане… Правом…
— Не вопрос!
Юля просунула руку в карман его брюк, ловко выудила из него смарт и велела с шутовским поклоном:
— Приложите пальчик, сударь!
Новиков усмехнулся и выполнил просьбу. Сотовый был разблокирован.
— Боже мой! Котенок! Как мимимишно! Трубку не берет… Позже еще наберу.
Новиков не ответил сестре. Он наблюдал. В зеркале заднего вида уже какое-то время маячила машина. Она села им на хвост, как только они выехали из «Империала». Сначала он решил, что показалось, но вскоре стало ясно, что его действительно «ведут».
«Неужели Император всея „АйтэКо софт“ велел холопу упасть на хвост? В чем причина? Положил глаз на Катю и решил потрепать мне нервишки, или успел прознать о делишках против своей Компании? Быстро, если так… Получается Плут прокололся. По задумке Хозяина, несанкционированный вход в мозг „АйтэКо“ должен был какое-то время оставаться незамеченным…»
Соглядатай следовал за «Гелом» по пятам, даже не пытаясь делать вид, что шифруется. В стройном потоке машин он втиснулся сразу за «конём» Михаила и иногда даже подмигивал ему фарами.
— Резвишься? Ну порезвись еще чуток, недолго осталось.
— Это ты о ком? — сразу заинтересовалась сестра.
«Чёрт! Похоже ляпнул вслух! Все-таки башка до сих пор чугунная… Соображаю, как вареный лобстер — то есть никак…»
— Нас «пасут», — недовольно бросил он в ответ.
— «Пасууут»! Ух, как интересно! Кто? — встрепенулась его неугомонная сестрица.
— Меньше знаешь — крепче спишь, — отрезал он.
— Э, нет! Так не пойдет! Колись давай!
«Вот чёрт! Кто меня за язык-то тянул! Теперь этот зародыш акулы пера вцепится мертвой хваткой. Надо что-то делать. Думай, Михаил, думай…»
— Отстань, не до тебя сейчас, — только и нашелся он что ответить.
— Ты чего такой заполошенный?
— Что еще за словечко?
— Ну, типа неспокойный.
— Так и скажи. На нормальном русском.
— Поглядите-ка! Профессор русской словесности выискался! Граммар-наци, блин…
— Ты будущий журналист и должна нести культуру в массы. Развивай высокий слог и всё такое…
— Так я и развиваю! И всё такое — тоже!
— А вот это — лишнее, — отрезал Новиков, радуясь, что тема беседы свернула в безопасное русло.
— Должна же я шарить и в просторечье! — не унималась сестра. — Кто знает, на какой контингент напорюсь.