Страница 38 из 123
— А за чем ты пришел? — увильнула она от прямого ответа.
— Не повторяйся. Я уже обозначил. И темы дождя нам избежать не удастся.
— Понимаешь, Громова—младшая проходит реабилитацию анонимно.
— Эти вводные ты уже озвучила ранее.
— Озвучила… Озвучила… Если по тому инциденту с Екатериной протечет хоть малейшая информация, то Громов сразу смекнет, от кого. Понимаешь, что поставлено на кон?
— Твоя репутация не пострадает. Скажу ему, что Громова сама всё выложила.
— То есть ты собираешься поставить его в известность о том, что в курсе ее проблем? — уточнила Стриж, округлив глаза.
— По необходимости.
— Опрометчиво… Хотя бы потому, что он все равно не поверит, что внучка проболталась. Он знает ее лучше, чем кто бы то ни был. Знает, что девочка умеет держать язык за зубами. Он сам ее этому научил! А по случаю… с дождем между ними жесткая договоренность: никто не должен знать. И если ты заявишь ему, что она сама проболталась, он поймет, что сделала она это неспроста. Поймет, что случилось нечто серьезное, понимаешь? Нечто такое, что разрушило табу, которое он для нее установил. Подумай, тебе же самому не выгодно, чтобы ваши с ней шалости стали ему известны. Прознает о том, что случилось, не сносить тебе головы. Может ну это всё нафиг, а, Кир? Оставим, как есть, а завтра на сеансе мы с ней проработаем этот форс-мажор.
— А как же пари? Долг перед Ольгой, о котором ты недавно твердила?
— Так не чувствуешь ты его. Сам же сказал. А раз не чувствуешь долга, то нет смысла стараться помочь девочке, так? В этом случае зачем мне рисковать репутацией и рассказывать тебе о триггере?
— Решила спрятаться за репутацией? Затихариться?
— Меньше шуму — и все заинтересованные в шоколаде, разве нет?
— Раз я здесь, шум уже поднят, Дана.
— А что такое? Постой, ты не предохранялся что ли? Влип, а папашей становиться не намерен, поэтому так и настаиваешь, да?
— А что, дни цикла «залетные»?
— Да. После твоего звонка я по записям ее гинеколога проверила. Пришлось покорпеть, ведь полгода с того приема прошло. Но выяснила: дни опасные, да. Самые благоприятные зля зачатия.
— Даже так… — задумчиво выдал Орлов, — Как точно просчитано…
— Что просчитано? Думаешь она все подстроила?
— Выходит так, разве нет?
— Нет.
— Аргументируй.
— В ее планы не входит стать матерью в 19 лет, Холод. Заявляю ответственно.
— Ответственно…
— Абсолютно! Потому что из первоисточника — с ее собственных слов! Недавно в нашем разговоре по Новикову она поделилась, что тот давит на нее с этим «вопросом по потомству».
— Давит? Они не были близки.
— Морально давит, Холод. Она поделилась, что Михаил стал расписывать ей перспективы: сколько детей, в какие сроки и так далее. И добавила: «А я не хочу. Только как сказать ему — не знаю». Я тогда спросила: не хочет ребенка именно от него или не хочет вообще. Она задумалась и ответила, что от него точно не хотела бы. Помолчала и добавила, что решила посвятить себя профессии, а не семье. Твердо, знаешь, так заявила. Я решила ее пока не переубеждать. Рано. Должно пройти время.
— Принял к сведению.
— Хорошо, что принял. Так вот почему ты вертелась как уж на сковородке. Струхнула, что пациентка может оказаться «в залете»?
— Есть такое. А потом подумала, что ты ж не дурак, правда? Помню ещё в юности предусмотрительным был. Зеленым, но продуманным. Я тогда оценила… Успокой меня, Холод. Скажи, что не прокололся и в этот раз.
— Успокою, Дана, успокою, — иронично хмыкнул Кирилл. И добавил: — Без паники — всё под контролем, как тогда. Правил не меняю.
— Уффф, — выдохнула Стриж и радостно улыбнулась. — Ну и отлично — беременности нет, а о вашей близости Громов от нее не узнает.
— Уверена?
— Абсолютно! Уж поверь, снова оказаться у деда под колпаком в ее планы точно не входит. Спустит на тормозах. Ну, раз вопрос прояснили, то беседу по Кате закругляем, да? Давай лучше наш опыт повторим? Чем не повод?
— Вынужден отклонить предложение. Несмотря на всю его привлекательность.
— Бережешь порох для…
— Не отвлекайся, Птаха. Вопрос по Громовой не закрыт, — перебил ее Орлов.
— Зачем тебе лезть в эти дебри, Кир? Ты же не будешь морочить девочке голову, правда? Понимаешь ведь, что неразумно? По жизни ты — одинокий волк и другим не станешь, верно? А ей нужен тот, кто останется с ней навсегда. Тот, кто будет ей верен… И поможет справиться с проблемами. Тот, кто поможет ей «оттаять», понимаешь? Отпусти ее. Идите каждый своей дорогой.
— Голову морочить не буду, но разберусь во всем досконально.
— Какой у тебя интерес, если по залету все чисто? Не понимаю… Что еще я не знаю?
Он не спешил отвечать.
— Знаешь… Странно, что вы оба оказались в одном месте в одно время и без Громова. Как вообще тебя угораздило с ней пересечься?
— Хотелось бы верить, что случайно.
— Громов будет в ярости, если узнает, насколько выпустил ситуацию из-под контроля. Он тоже знает, что ты ей не подходишь. К тому же на дух тебя не переносит.
— Это меня не волнует.
— Хммм… А что значит это твое «хотелось бы верить, что случайно»?
— Ровно то, что сказал.
— Подожди, ты не уверен в случайности вашей с ней встречи?
— Не уверен.
— Почему?
— По нескольким причинам. Не буду ими забивать твою красивую головку. Причёска все та же… Помню, этот… закрут… — Орлов пальцами описал его в воздухе, — так интриговал когда-то. Всё хотелось узнать, как у тебя там все крепится… На глаз не видно.
— А сейчас?
— Сейчас тоже не видно.
— Сейчас интригует?
— Несомненно… Но голова занята другим.
— Чем?
— Дана, — вздохнув, негромко проговорил он, — я у тебя уже больше часа, а то, за чем пришел, так и не выяснил.
— Зато поужинал, — лучезарно улыбнулась она.
— Мясо приготовила превосходно! Умничка!
— С чего ты взял, что сама готовила? Может, как и салаты, в ресторане заказа…
— Помню вкус твоих блюд.
— Правда?
Он взглянул на нее так, будто удивился сомнению в ее голосе. И предложил:
— Давай переместимся на диван.
— А… зачем?
— Продолжим беседу в более… ламповой обстановке.
— Ламповой… — повторила она, наблюдая, как он неспешно выпил из стакана свой сок. Встал, направился на кухню. Там зашумела вода. Стихла.
— Я воспользуюсь синим полотенцем? — услышала она и ответила, не сдвинувшись с места:
— Да, конечно.
— Благодарю, — прозвучало уже поблизости.
Он прошел мимо нее, продолжавшую сидеть за столом. Она наблюдала, как он сел на диван, как всегда — по центру и сделал ей приглашающий жест рукой. Она улыбнулась и несколько нерешительно встала со стула и подошла к дивану.
— Присаживайся, — негромко велел он, — В ногах правды нет.
Она беззвучно усмехнулась и исполнила указание — села рядом, в пол-оборота к нему, с комфортом облокотившись спиной на спинку дивана и позволив кисти левой руки свисать с его подлокотника. Кисть правой разместилась на диване рядом с его, оставшейся неподвижной.
«А раньше он не упускал возможности согреть ее в своей», — мысленно заметила она и осторожно выдохнула.
Вся ее поза должна была дать ему понять, что после прояснения вопроса с нежелательной беременностью ее пациентки ситуация была взята ею под контроль. В глазах ее добавилось уверенности и, хоть и мнимого, но спокойствия, в позе — расслабленности, а в эмоциональном настрое — робкая кокетливость, кажется, бесполезная в данных обстоятельствах. Обстоятельствах, в которых один зациклен исключительно на получении нужной ему информации.
Улыбнувшись, Орлов решил додавить свою несговорчивую собеседницу. Как в прошлый раз.
— Давай сосредоточимся на нелогичностях в твоей работе с Громовой, Дана, — помолчав предложил он. Предложил совсем не то, чего бы ей хотелось…
— Каких ещё нелогичностях? — немного сконфуженно откликнулась она. В глазах мелькнуло беспокойство. Она постаралась его скрыть, на пару мгновений приспустив веки.