Страница 15 из 123
— А как часто вам приходится менять внешность?
— По необходимости… Как думаешь построить беседу с дедом? — резко перевел он тему.
— Да всё пройдет стандартно: получу очередную порцию нравоучений, выслушаю и приму к сведению. Хорошо, что это случится не сегодня. Надо будет Николая Николаевича попросить не сообщать дедушке о том, что он увидит.
— А что он увидит?
— Мое расцарапанное лицо. И дубленку, — вздохнув, объяснила я.
— Это мелочи.
— Вряд ли дедушка воспримет это именно так…
— То есть и Николай… Николаевич пляшет под твою дудку? Забавно…
— Что значит «пляшет под мою дудку»?
— Значит, и его ты прогибаешь под свои интересы. Как деда.
— Не понимаю, о чем вы толкуете…
— Всё ты понимаешь… Только, когда будешь давить на Серова, учти: если Громову не перед кем отчитываться, кроме как перед самим собой, то Николай Николаевич по долгу службы обязан доложить своему работодателю о любом подозрительном нюансе, связанным с объектом его охраны.
— К чему вы это?
— К тому, что ты собираешься предложить Серову нарушить должностную инструкцию.
— Ну почему сразу нарушить? Просто чуть-чуть от нее отойти…
— Это одно и то же.
— И потом… насколько мне известно, объект его охраны — наш дом, так что он ничем не рискует.
— Ошибаешься. Не только. В обязанности Серова входит охранять прежде всего домочадцев.
— Это всего лишь вопрос трактовки… А откуда вы знаете фамилию Николая Николаевича? Я ее не называла.
На меня посмотрели, как на несмышлёное дитя. И помолчав, ответили:
— Согласен, вопрос трактовки. Но внесу поправку: вопрос верной трактовки.
— А вы зануда, скажу я вам! Если дед узнает об этих самых «подозрительных нюансах», то вмиг посадит меня под домашний арест. А это не входит в мои планы.
— А что входит? — поинтересовался мой, ставший задумчивым собеседник.
— Не важно… Ладно… В мои планы входит жить своей жизнью, вот и всё. А с чего вы решили, что я «прогибаю» деда под свои интересы?
— Сужу по фактам… Попытка прогнуть номер раз: твоя летняя поездка за город. Вполне успешная, стоит заметить… Далее была предпринята попытка номер два: переезд в общежитие. И снова успех, Миледи!
— Вы и об этом знаете?
— Не задавай вопросов по-глупому.
— Почему по-глупому?
— Правильнее было бы спросить: «Откуда вы об этом знаете?» Тогда была бы возможность отследить источник моей информации.
— Не факт. Вряд ли бы вы им поделились.
— Верно, — плутовская усмешка озарила лицо моего дотошного визави. — Но в этот раз, полагаю, твои козни с сокрытием информации не пройдут.
— Почему?
— Делаю ставку на то, что сегодня Громов явится сюда собственной персоной.
— С чего бы это? Нет, это не входит в его планы. И потом: откуда вам знать?
— Знаком с ним много лет, значит, могу просчитать старого лиса… На пару ходов вперед, уж точно…
— Нет. Он не обещал приезжать. Всего лишь спросил: «К которому часу прислать Николая?»
— Громов никогда надолго не оставляет объект без личного контроля.
— Объект?
— Объект своего внимания. В данном случае — тебя.
— Ну знаете…
— Уже много лет он воспринимает тебя исключительно как объект опеки, девочка. Со всеми вытекающими. Для тебя это новость?
— Объект опеки… Никогда не думала об этом в подобном ключе… И потом: я уже полгода, как совершеннолетняя!
— Приму к сведению… Но для твоего деда это ровным счетом ничего не значит. Ты для него объект перманентной опеки. Была таковой, таковой и останешься.
— Нельзя ли как-то попроще?
— А что непонятно? Перманентной — значит: пожизненной. Вне зависимости от того, насколько старше и самостоятельнее ты станешь с годами. Громов — особый тип личности. Упертый. Настырный. Контролирующий всё и вся. И по большому счету — бескомпромиссный. За редким исключением. Вижу, тебе не по нраву то, что я говорю.
— А кому понравится, что он будет пожизненно сидеть на крючке? Вот вам бы понравилось?
— Нет. Но советую смириться с этим и не тратить времени на бессмысленную борьбу. Лучше найди способ мирно с ним сосуществовать.
— Как?
— Ты стала отстаивать свои интересы, и он делает вид, что под них прогибается. Но долго так не будет. Пружина не может сжиматься вечно. Пережмешь пружину — узнаешь деда с новой стороны.
— Это с какой же?
— Он может быть беспощадным. Твоя мать однажды в этом убедилась.
— В чем убедилась? Не говорите загад…
— Я сказал по этому вопросу всё, что планировал, — перебил меня Кирилл Андреевич. И добавил: — Научись добиваться своего деликатно, чтобы не задевать его гордое эго. Не дави на него.
— Вопрос в том, как это сделать…
— Разыгрывай партию так, чтобы он полагал, что инициатива исходит не от тебя, а от него самого.
— Легче сказать, чем сделать…
— Старайся. После одного печального случая у твоей матери это отлично стало получаться.
— Какого случая?
— Я просто дал совет, а решать тебе, — негромко известили меня, не потрудившись ответить на вопрос.
— Обожаете читать нравоучения? Точно ментальный двойник деда…
— Не имею такой привычки. В данном случае сделал исключение. Так во сколько придёт машина?
— В 20.00
— Отлично! Есть время для беседы.
— О чем еще будем беседовать?
— На разные темы, — неопределенно ответили мне, продолжая разглядывать, как игрушку с сюрпризом… Или как неведомую зверушку. А я задумалась о том, что еще он хочет у меня выпытать.
— О чём задумалась? — нарушил тишину тихий голос моего собеседника.
— Все выходные чувствую себя вашим подопытным кроликом. Просто спросите о том, что еще хотите узнать — я отвечу… Говорила уже, кажется, что не люблю юлить.
— Хорошо. Давай поговорим начистоту. Зачем ты появилась в ресторане Сити? — озадачили меня.
— Пришла на помолвку подруги, — поспешила ответить я, пожав плечами.
— Почему именно в тот вечер и в тот ресторан? — прозвучал второй странный вопрос.
— Понятия не имею… Все организационные вопросы решала Марья.
— Вот как?
— Кому ж еще решать, если это ее помолвка?
— То есть ты оказалась там случайно? Только потому, что Стоцкая выбрала это место.
— Это очевидно. Почему вы уделяете всему этому столько внимания?
— Пытаюсь разобраться.
— В чем?
— Чем было наше пересечение в том ресторане: простым совпадением или чем-то иным?
— А чем иным оно могло быть?
— Чем-то вроде запланированной акции…
— Для меня это пересечение, как вы его назвали, было случайным. А вот для вас — не знаю…
— На что намекаешь?
— Как выяснилось, вы отлично осведомлены о моей жизни, значит, могли легко просчитать ситуацию и оказаться в том же месте в тот же день.
— Ты путаешь причину со следствием.
— То есть?
— Моя осведомленность о твоей жизни — следствие. Причина — в твоем появлении в ресторане.
— Вы пытаетесь сказать… Что сначала увидели меня в ресторане и только потом навели справки о моей жизни?
— Верно.
— Что-то слабо верится…
— Зачем мне просчитывать какую-то ситуацию относительно тебя?
— Вы ищите моего отца, так?
Орлов не удостоил меня ответом, но явно был удивлен.
— И если это так, — продолжила я рассуждать, — то можете рассматривать меня как источник информации. Поэтому и появились в том ресторане в пятницу.
Глаза Кирилла Андреевича на мгновение округлились в изумлении. Да, я бы назвала его реакцию именно так.
— Я рассуждаю… Сами же просили… как это…. «продемонстрировать рассудительность папы». Гены, и всё такое… Вот я и демонстрирую.
— Продолжай, — милостиво позволили мне, бесшумно постукивая костяшками пальцев по подлокотнику кресла.
— Отлично… Сначала вы пересеклись со мной в ресторане, а потом в «Империале». Для чего? Вы же не отдыхаете тут каждые выходные, верно?
— Верно, — ответил он, снова показательно продемонстрировав мне свое удивление.