Очарованная

Я отправилась  с намерением понять лорда Торнтона. Если бы я могла понять его, я могла бы его очеловечить Сбросить джентльменскую хитрость, холодную маску господства и клинические правила собственности, чтобы по-настоящему понять, что скрывается за всем этим.

Только я чувствовала себя так, словно провалилась в кроличью нору. Я не только не смогла овладеть тайной Александра Дэвенпорта, но и потеряла чувство собственного достоинства.

Если бы кто-нибудь спросил меня четыре месяца назад, хотела бы я когда-нибудь встать на колени перед мужчиной, принять боль, которую он причинил мне, и поблагодарить его за это, как поклоняющийся благодарит Бога, я бы рассмеялась.

Даже два месяца назад, когда я впервые приехала и была так тщательно лишена своих свобод, я никогда бы не подумала, что смогу найти хоть каплю сострадания к человеку, которому я принадлежала.

Но я сделала это.

Я думала об ужасе смерти его матери и о тайне, которая лежала за ней, как открытая, гноящаяся рана. Я вспомнила перекрестные следы от кнута между его лопатками из-за неизвестного инцидента, который не мог быть приятным для настоящего доминанта. Я знала, что он неустанно работал над увеличением семейного состояния не из-за жадности, а для того, чтобы сохранить дом и историю, хранителем которых он считал себя.

Он мог быть добрым и нежным, что он только что доказал после того, как мерзкий лорд Эшкрофт осквернил меня. И безжалостным, что было видно по тому, как он его наказал, крики разносились по всему дому. Я знала, что в мужчинах обычно не восхищаются безжалостностью, но я также понимала, что мы живем в безжалостном мире, и только по-настоящему свирепые могут выжить в нем.

Я вздрогнула от своих мыслей, когда дворецкий, Эйнсворт, толкнул боковую дверь и остановился передо мной.

Его глаза были нежными на большом лице, когда он изучал меня. — Лорд Торнтон сейчас примет вас.

Дерьмо. 

Я расправила плечи, но наклонила голову под должным почтительным углом, а затем прошла через дверь, которую Эйнсворт придержал для меня.

Сразу же какофония званого обеда улетучилась.

Я чувствовала, как на меня смотрят десятки глаз, когда я  переступала порог и ждала, пока меня позовет мой Мастер.

— Ползи ко мне, — приглушенный голос Александра все еще резонировал в большом тихом зале.

Я сделала глубокий вдох, чтобы укрепить свой позвоночник, запереть свое достоинство в очень маленьком ящике внутри моей души, а затем растворилась в земле.

В отличие от первого раза, когда я ползла к Александру, я не возбудилась. Я чувствовала странные взгляды многих ужасных мужчин на своем теле, скользящие и скользящие по моим изгибам, пока я не почувствовала себя покрытой жирными пятнами. Раздалось несколько шепотов и мрачных смешков, когда я направилась к изголовью стола, за которым сидел Александр, но в остальном они казались приверженцами церемониальной тишины.

— Вставай, — приказал Александр, когда я добралась до левой стороны его стула.

Я грациозно встала, моя голова все еще была под наклоном. Я надеялась, представляла картину спокойствия, потому что у меня было очень ужасное чувство, что эти люди были хищниками, которые осмелятся охотиться на такого человека, как мой Мастер, и я не хотела бросить кого-либо из нас к их ногам по глупости моих действий.

Я пыталась найти подпространство и потерпела неудачу. Вместо этого я глубоко вздохнула, считая, чтобы успокоиться.

Даже это не сработало.

Вся столовая была заполнена лучшими мужчинами Британии, одетыми по горло в дизайнерские наряды, их спины были накрахмалены благородными титулами, а губы были плотно сжаты от угрозы их многочисленных темных тайн. Я чувствовала их бесчисленные взгляды на себе, когда они смотрели во главе стола на человека, который принимал их там для этого светского собрания.

— Джентльмены, — объявил этот человек, вставая со всей властью прирожденного аристократа, ученого человека, Мастера. —Позвольте представить раба Дэвенпорта.

Я шагнула вперед, одновременно согнув колени и опустившись на них, прежде чем я смогла закончить движение в очереди рядом с Александром. Моя голова была опущена, мои волосы были завиты и свободно перевязаны красной лентой на спине, так что я не могла спрятаться за плотной занавеской, чтобы все мужчины могли видеть, как мое лицо сложено в осторожное, красивое выражение.

— Я думаю, требуется демонстрация, лорд Торнтон, — сказал скрипучий старческий голос откуда-то из-за стола.

— Да, после того, что мы получили, и после вашей небольшой истерики с лордом Эшкрофтом, я думаю забрать рабыню у вас и передать ее на попечение другому, более способному Господину. Возможно, мистеру Лэндону Ноксу.

Моя голова дернулась вверх, когда мое сердце чуть не вылетело из горла.

Мгновенно мои глаза нашли его.

Лэндон Нокс.

Человек, которого я знала с подросткового возраста, человек, с которого началась моя модельная карьера и который довел меня до анорексии, сидел за столом Александра.

Столкновение двух моих миров раздалось в моей голове, как рушащиеся символы. Я покачнулась, сильно моргая, пытаясь сообразить.

Суровый голос Александра разорвал нашу связь. —Никто не отнимет ее у меня. Я владею ею. Бумаги подписаны, я лишил ее  девственности, и она носит мое золото на своих сиськах и клиторе. Она моя.

— Осторожно, Торнтон, ваш пещерный человек показывается, — протянул Лэндон.

— И предостережение вам, мистер Нокс, у вас явное отсутствие родословной, — возразил Александр.

—Джентльмены. Встал мужчина со стальными седыми волосами, длинный и худой, как тростинка, но с королевской осанкой. —Есть один способ решить эту проблему. Девушка должна сейчас пройти через все ее прежние шаги.

— Я не думаю, что это должен делать Торнтон, — возразил Лэндон, его глаза были слишком яркими и нетерпеливыми, когда он смотрел на меня. —Пусть это будет новый Мастер.

— Согласен, — сказал голос с самого конца стола.

Я бы ничего не подумала, но Александр так злобно напрягся рядом со мной, что я подумала, что у него сердечный приступ.

Мужчина снова заговорил, его голос был сильным, но со странным акцентом. —Если мы пытаемся доказать, правильно ли обучают девушку и не пренебрег ли Торнтон своими обязанностями, потому что влюблен в нее, мы должны разделить их. Заставь его смотреть, пока один из нас делает дело.

— Ты зашел слишком далеко, впустив этого человека в мой чертов дом, — сказал Александр, каждое слово было резким, как пуля, разрывающая воздух. — Покажи себя, Эдвард.

Мое сердце сжалось, а затем пронеслось сквозь грудь.

Эдвард, давно потерянный сын и брат?

Единственным звуком в зловеще безмолвной комнате был медленный, вызывающий раздражение, звук стула, скрипящего о паркет.

Я рискнула вызвать гнев Александра, подняв подбородок, чтобы увидеть человека, который отлучил Ноэля и его сына  от своей жизни.

Я не знала, чего ожидать от Эдварда Дэвенпорта.

Единственное, что мне было известно, это его предательство, когда он предпочел Сальваторе собственной семье. Я никогда не задумывалась, как он будет выглядеть, как будет держать себя или что я почувствую, если встречу его.

Я просто не была готова.

Потому что если Александр был золотым принцем, королем Артуром или императором Августом, каким-нибудь ярким образцом лидерства и мужской красоты, то Эдвард был его соперником.

Они могли бы быть двумя сторонами одной медали, хотя и противоположны друг другу, у них были такие же колоссальные тела, набитые мускулами, а у Эдварда, возможно, даже более стеганое, и широкое лицо, такое красивое, что у меня даже глаза заболели в глазницах.

Однако на этом сходства заканчивались. Эдвард был окрашен не в драгоценные металлы, как его брат, а в тени, его волосы были такими же испачканными чернилами, как и мои, его глаза были такими темно-карими, что они, казалось, поглощали свет, а его кожа была загорелой и отполированной до блестящей бронзы. Поведение его широких плеч было не царственным, а сильным, его большие руки с тупыми концами напоминали какое-то средневековое орудие пыток.