Страница 21 из 50
Алан пытливо посмотрел на отца.
— Или именно это и предлагаешь? А если выяснится, что не подходим, как ты отреагируешь на то, что я банально переспал с твоей дочерью? Боюсь, ты знать меня не захочешь, да и Лаки будет меня избегать. Я потеряю и ее, и тебя.
— А если все получится, я буду радоваться за сына и за дочь, и с нетерпением ждать внуков, — ободряюще усмехнулся ему Антэн. — Только не надо тащить Лаки в постель, а потом избегать друг друга от смущения и неловкости. Вам хватит одного поцелуя, чтобы понять, стоит ли доводить дело до секса.
Антэн помнил свой первый сладкий поцелуй с Кристианой. Это был незабываемый поцелуй, через несколько мгновений приведший их, юных и неопытных, в постель, где все совершилось так легко и естественно, словно они занимались этим много раз и точно знали, как доставить друг другу удовольствие. Никогда и ни с кем ему не было так хорошо, как с Кристианой. Антэн грустно вздохнул. Каким же он был дураком, что из-за какой-то глупой сплетни предал свою настоящую любовь ради иллюзии счастья с Линдой. Их неожиданная встреча спустя четверть века лишь усилила горечь от потери, не забытую его сердцем за все это время. Ему больно было видеть каждый день ее такую красивую, близкую и родную, и такую недосягаемую. Она вежливо разговаривала с ним в тех редких случаях, когда им приходилось обмениваться парой фраз в присутствии других. Ее взгляд был спокойным и безмятежным, когда невольно встречался с его взглядом. Казалось, она забыла все, что когда-то было между ними, как незначительные эпизоды своей жизни. Хотя, ради справедливости, надо отметить, что он тоже делал вид, что не помнит событий далекой юности. А его память цепко хранила воспоминания о нежной улыбке Кристианы, о прикосновениях ее ласковых рук и о безумном наслаждении, которое дарило ее тело, такое податливое и упоительное, и так идеально подходившее к его собственному телу. Антэну до сих пор снятся сны, где они идут, взявшись за руки, и счастливо улыбаются друг другу. А те редкие сны, в которых они занимались любовью, поутру оставляли такое чувство боли, что даже не хотелось жить, ведь он понимал, наяву подобное счастье ему уже не испытать.
— Тебе хватит одного поцелуя, чтобы все понять, — повторил он сыну, возвращаясь из прошлого и отгоняя грустные мысли. — Кстати, а кто победил в вашем споре на поцелуй? И на кого вы ставили? Это был бы чудесный момент все выяснить между собой. С твоей наблюдательностью и опытом, ты сразу поймешь, какую реакцию вызываешь у Лаки, и стоит ли добиваться особого внимания к себе. Если окажется, что ты не пробуждаешь в ней тех чувств, на которые рассчитывал, то не надо усиленно пытаться их вызвать. Все равно ничего не получится, поверь мне на слово. Я шесть лет старался добиться любви Линды и потерпел поражение. Она не полюбила меня, и тем более, не захотела. Учись на моих ошибках. Очень больно и обидно, когда тебя едва терпят и делают одолжение, ложась с тобой в постель.
И чтобы все выяснить используй ваш спор, даже если выиграет Лаки. Ее поцелуй явно будет символическим. А ты ответь на него с любовью и страстью, и сразу поймешь, есть ли у вас будущее. Амулет лишь указывает на избранника, но если пара не создается, то дальше каждый идет своей дорогой.
Заметив огорчение сына, Антэн убежденно произнес, настаивая на своем:
— Поверь, это гораздо лучше, чем идти одной дорогой с нежеланным попутчиком. Но пока не думай ни о чем плохом. Используй поцелуй, а там будет видно. Так кто все-таки выиграл?
— Еще не знаю. И вообще, даже не предполагаю, как мы это определим. Я сам предложил Лаки пари, и только потом сообразил, что сморозил глупость. Не будешь же допытываться у сестры, признался ей муж в любви или нет. Да и он не ответит, если я у него прямо спрошу. Пошлет куда подальше. Так что, скорее всего, награду никто не получит.
— Вы поставили на Габриэля? Помирится ли он с Дарией или нет? — деловито уточнил Антэн.
— Нет, я спорил не на примирение, а на то, что из-за гордости и высокомерия он не признается Дарии в любви. А Лаки, оправдывая своего ненаглядного братца, настаивала, что обязательно признается. И поспорили мы не на взаимные поцелуи, — рассмеялся Алан. — В качестве награды она запросила поцелуй для Габриэля. А теперь представь, подхожу я к нему, задаю нескромный вопрос и целую в губы, а потом оказываюсь в больнице со сломанной челюстью. Ну, это в лучшем случае, а в худшем, у тебя останется один сын, и проблема сыновней ревности отпадет сама собой, — вздохнул он притворно грустно.
— Да ладно тебе, — иронично ухмыльнулся Антэнэ — Ни за что не поверю, что Лаки специально спасла тебя в Венесуэле, чтобы в Дублине убить руками брата. Не думаю, что речь шла о поцелуе в губы. А легкий дружеский поцелуй вполне возможен, испанцы ведь гордый, но сентиментальный народ. Если ты поцелуешь Габриэля в порыве благодарности, при свидетелях, да еще в какое-нибудь нейтральное место, например, в макушку, это только растрогает его, а не разозлит.
— Такой вариант вполне подойдет, и Лаки, кстати, вовсе не возражала против макушки или виска.
— А-а-а, — хитро засмеялся Антэн. — Ты уже заранее обсудил такой вариант? Тогда почему вдруг засомневался в нем?
— Да я готов поцеловать его уже за то, что он помирился с Дарией. За две недели я привык к нему и считаю своим зятем. Не пойму только одного. Я целую Габриэля в случае проигрыша, а значит, не целую Лаки. Вот, если бы я выиграл, тогда она не ускользнула бы от меня, тем более, что согласилась на мое условие — поцелуй будет в губы.
Заметив настороженно-вопросительный взгляд отца, типа, а куда еще ты хотел поцеловать мою девочку? — он поспешил объяснить: — Ну, не в висок, макушку или щечку.
— Понятно, — протянул Антэн. — Значит, теперь главное свести спор к ничьей и сказать, что победили оба. Поэтому каждый должен получить свою награду.
Алан громко засмеялся от такого находчивого предложения.
— Хорошая идея, только подыграй мне немного и поинтересуйся, кто же выиграл в нашем споре. Интересно, что Лаки тебе ответит.
— Договорились, — заговорщически произнес Антэн. — Обязательно спрошу, я ведь дважды заинтересованное лицо. А сейчас хочу увидеть Лаки.
Антэн попытался встать, но от сильного головокружения обессилено упал обратно на кровать.
— Нельзя так резко вставать, — раздался предостерегающий голос Викрама.
Вместе с ним в комнату вошли Стивен и Габриэль. Все братья Лаки захотели убедиться, что с ее отцом все в порядке.
— С возвращением в этот бренный мир, Антэн. Как вы себя чувствуете?
Вик присел на краешек кровати и с глубокомысленным взглядом врача начал проводить ладонями над его телом.
— Викрам, не надо отступать от правил. Теперь мы все на «ты», — напомнил Антэн и объяснил Алану: — У друидов существует традиция. Когда спасаешь жизнь человеку, становишься с ним наравне, независимо от возраста или положения, и обращаешься к нему на «ты».
— Ребята, вы простите меня за все, особенно ты, Габриэль, — покаянно попросил Антэн. — Я очень беспокоился за Лаки, и от бессилия нападал на вас. Умом понимаю, что двадцать лет она же как-то прожила без меня, а сердцем нет. Хочется быть рядом с ней и защищать от всех бед, но знаю, что это невозможно. У моей девочки своя жизнь, в которой нет места для отцовской опеки. Рядом с ней всегда были и будете вы. Спасибо вам за Лаки, мальчики. Ей очень повезло с братьями. И спасибо за то, что вчера подарили мне жизнь. Я ваш должник.
— Да ладно тебе, — снисходительно ответил Стивен. — У нас здесь круговая порука — все друг другу должны. Ты, главное, не пугай так больше. А ну, быстро говори, какие у тебя еще болезни.