Страница 12 из 50
— Малышка, папа всегда будет рядом. Я тебя люблю.
Дария проснулась от первого прикосновения. Сквозь приоткрытые веки она смотрела на мужа и ждала его дальнейших действий. Руки Габриэля тихонько продвигались все выше, выше и нежно обхватили грудь, а затем к ним присоединись горячие нетерпеливые губы, припавшие к таким чувствительным соскам. Жаркая волна желания прокатилась по ее телу, и оно выгнулось под его умелыми руками. Лаская жену Габриэль, не переставая, говорил о своей любви, просил прощения за нанесенную обиду и откровенно восхищался ее телом, смущая описанием отдельных его участков, особенно любимых им. Он клялся, что никогда больше не обидит ее, и просил не бросать его. Дария трепетала в объятиях мужа, только единственное «но» огорчало ее. Слова раскаяния и любви, все обещания и клятвы он произносил на испанском языке. Дария отлично знала испанский, как еще французский, немецкий, итальянский и португальский языки, но ведь Габриэль этого не знал. Он почему-то не захотел произнести все эти слова на ирландском, то ли из-за гордости, то ли из-за боязни открыть свое сердце, опасаясь, что она отвергнет его любовь.
На родном ей языке он сказал только:
— Прости меня, пожалуйста, я хочу быть с тобой и малышкой. Не надо называть ее Габриэлой. Я никогда ее не брошу, как никогда не брошу и тебя.
Дария решила простить мужа, ведь она любит его. Да и он ее любит, хоть прямо не сказал об этом. Но она подумает, как убедить его произнести слова любви на ирландском языке. А еще лучше, попросит совета у Лорен, ведь только благодаря сестре Габриэля, ей удалось сохранить семью. Дария на время отбросила все сомнения и стала отвечать мужу на ласки. Они занялись любовью, изгоняя из сердец горечь от обид и наполняя их тихой радостью от обладания друг другом.
Габриэль с благодарностью вспомнил Алана, сумевшего помочь ему, казалось, совсем в безнадежном деле, и понял, что отныне может считать его другом, очень близким другом, можно даже сказать, братом.
В это время Алан потягивал вино и перебирал в памяти слова Габриэля, прозвучавшие в тот тяжелый момент, когда он уже смирился, что Лорен недосягаемая для него. На душе стало тепло и спокойно, ничего, он еще поборется за свою любовь.
***
День, знаменательный для всех, катился к концу. Для Габриэля и Дарии он стал самым счастливым со дня их свадьбы. После неожиданного и желанного примирения они вновь стали жить вместе, и на ужин пришли уже вдвоем. Викрам и Стивен довольно переглянулись, но не стали ничего комментировать, чтобы не смущать Дарию. Габриэль за спиной жены улыбнулся Алану и показал ему большой палец, говоря, что у них все в порядке.
За столом царила непринужденная дружеская атмосфера, ничем не напоминавшая утреннее столкновение. Стивен узнав, что Шон отец Лорен, стал относиться к нему с явной симпатией, ведь Антэн Бойер, действительно, был его кумиром в школьные годы. Да и Габриэль, пребывая в благодушном настроении, позабыл неприятный инцидент.
Алан весьма удивился такой смене отношений, он ведь не знал о разговоре, состоявшемся между тремя любимыми мужчинами Лорен, положившем конец неприязни между ними. Похоже, они договорились между собой, и за ужином не было привычного обмена колкостями.
Кристиана с еле заметной грустной улыбкой наблюдала за Шоном, который вел себя как тот, незабываемый ею Антэн — любезно и непринужденно, оказывая внимание всем присутствующим дамам, включая и ее. Она невольно поддалась его обаянию, а Стася и Дария, редко обедавшие за общим столом, были полностью пленены остроумным и внимательным дядей Шоном. Да что говорить о женщинах, которые всегда были от него в восторге, даже недоверчивые братья Лорен, все трое, уже не хмурились и не бросали недовольные взгляды, а по-приятельски болтали с ним.
Алан в очередной раз убедился в умении отца очаровывать людей, причем как женщин, так и мужчин. Этим качеством он походил на Лорен, умевшую покорять одним взмахом ресниц и легкой улыбкой. Алан прекрасно понимал, почему она выбрала отца, ведь перед ним невозможно устоять даже такой неприступной красавице. Рядом с ним любой мужчина выглядил бледно и неубедительно. Он не знал, как привлечь к себе ее внимание, и опять засомневался, стоит ли это делать. Может лучше смириться и попытаться радоваться за них, ведь он любит их обоих.
Кошмар начался в красной гостиной, куда они перешли, чтобы немного расслабиться в удобных креслах, наслаждаясь десертом и выпивкой. Шон медленно потягивал виски, как внезапно, без всякой видимой причины начал задыхаться и хвататься за сердце.
Викрам мгновенно оказался рядом и обеспокоенно спросил:
— Что, сердце?
Шон лишь беспомощно хватал ртом воздух, не в силах вымолвить и слова.
— Алан, у отца больное сердце или проблемы с сосудами?
Тот отрицательно покачал головой:
— Не знаю, он никогда не говорит, что у него болит, из него и слова не вытащишь, когда спрашиваешь о здоровье, — и обеспокоено вглядываясь в лицо отца, машинально гладил его по руке.
— Все ясно, еще один возомнил себя бессмертным и доигрался с экстремальными развлечениями, — Вик махнул рукой Стивену. — Давай оттащим его в лабораторию, а там посмотрим, что с ним делать.
Они действовали быстро и слаженно. Легко подхватили Шона и стремглав помчались с ним в самую дальнюю комнату на втором этаже. Алан растерялся от такой резвости, не зная, чего ожидать от этих колдунов, так яростно сцепившихся утром с его отцом. Он заподозрил, что они специально разыгрывали дружеское расположение за ужином, чтобы избавиться от него, и страх заметался в его глазах.
Габриэль мгновенно понял, какие сомнения одолевают Алана.
— Друиды никогда не бросят своего в беде. В лаборатории есть специальные зелья. Поверь мне, они попытаются спасти Шона, а не отравить, — уверенно произнес он, стараясь достучаться до него.
— Они ненавидят его и точно притравят! — выкрикнул Алан, бросаясь вдогонку за колдунами, потащившими отца в свою жуткую лабораторию.
— Стася, попытайся объяснить девчонкам, кто такие друиды и что не надо их бояться, — на ходу распорядился Габриэль и выбежал следом за Аланом, боясь, что из благих намерений тот всеми силами будет стремиться помешать Вику и Стивену.
Алан влетел в лабораторию и остановился, как вкопанный. Отец лежал на широком столе, за одну руку его держал Викрам, за вторую — Стивен.
Шон был в сознании и тяжело дыша, через силу отвечал на вопросы Вика.
— Похоже, оторвался тромб. Меня предупреждали, что это может произойти в любой момент. Если тромб попадет в легочную артерию, то наступит тромбоэмболия.
Он специально говорил терминами, понятными лишь профессионалу, чтобы не пугать вбежавшего в комнату сына страшными словами — удушье и смерть.
Стивен понимающе глянул на Вика. Они недаром изучали в Дармунде анатомию и хорошо представляли, что если тромб большого размера, то Шон может умереть почти молниеносно, максимум через час. Лорен почувствовала, что ему грозит какая-то опасность, и попросила братьев спасти его. Если бы Шон не был ее отцом, она бы четко увидела, что именно грозит ему, о ее даре ясновидения в Дармунде ходили легенды. Но предвидеть, что ожидает в будущем ее саму или ее кровных родственников ей, как и всем ясновидящим, было не дано.
— И зачем три недели надо было носиться, как сумасшедшему? Что, нельзя было вести себя немного осмотрительней? Или хотели произвести впечатление на свою доченьку, Шон? — обреченно вздохнув, спросил Викрам.
— Ты не поймешь, какой ловишь кайф, когда мчишься по встречной со скоростью триста километров, да еще с таким напарником. Эти дни для меня были самыми счастливыми за последние двадцать лет. Жаль, что не дотянул до конца месяца и не умер в Канаде. Передай моей девочке, что я люблю ее, сам сказать я уже не успею.