Страница 83 из 149
- Я должен отвечать? – спросил Сент-Карр своего наставника.
Флетчер с беспокойством посмотрел на Гримани.
- Если вы не ответите, - предупредил комиссарио, - вас возьмут под стражу. В Соладжио не слишком уютная тюрьма. Крыша там протекает, узники спят на соломе, и им не дают покоя крысы. Но если вы хотите туда отправится, это не моя забота.
- Он может это сделать? – ослабевшим голосом спросил Сент-Карр.
- Почему вы обращаетесь к нему? – рявкнул Гримани. – Вы здесь по моему приказу. Ваши паспорта у меня. Можете ли вы сомневаться, что если я сочту нужным, то прикажу солдатам схватить и запереть вас – на день, на неделю, на сколько потребуется – и что это будет исполнено?
Сент-Карр сглотнул и ничего не сказал.
- В последний раз, - сказал Гримани, - где вы были в первом квартале 1821-го года?
- Я жил в Кентербери с колотушником.
Занетти сбился.
- Колотушником? Что это значит, простите?
- Наставником. Старый сумасброд, что вколачивает вам в голову знания прежде чем отправиться в университет, чтобы ты не слишком выделялся среди прочих.
- Вы жили в доме этого человека? – спросил Гримани.
- Да. Нас было трое учеников, что бубнили латинские глаголы и тому подобное.
- Долго вы прожили у него?
- Я не помню точно. С осени 1820-го до лета 1821-го.
- Как звали этого колотушника?
- Хоукинс. А других учеников – Уайтфилд и Нойес.
- Как их личные имена?
- Я не помню. Мы не использовали их.
- Можете ли вы доказать, что были в этом Кан-тер-бёри с колотушником в то время, когда Орфео был здесь?
- Нет, конечно, нет. Остальные могут поручится за меня, но их здесь нет.
- Верно, - согласился Гримани, - их здесь нет.
- О, ради любви Господа! – вмешался Флетчер. – Не думаете ли вы, что Беверли сбежал от учителя и добрался до Италии?
- Для начала я даже не знаю, жил ли этот человек у учителя. И вы этого не знаете. Вы сказали, что тогда вас не было в Англии.
- Но я бы знал, пропади Беверли на несколько месяцев! Его родители бы написали.
- Возможно, они хотели это скрыть, - предположил комиссарио, - или сами не знали. Колотушник мог побоятся сказать им, что их сын пропал. Или он мог сам послать синьора Сент-Карра в Италию, как агента карбонариев. Карбонарии вербуют сторонников везде, в том числе, в Англии.
- Из всех нелепых… - Флетчер начал расхаживать по комнате, но понял, что его окружили солдаты. Он повернулся к Гримани, и его гнев сменился мольбой. – Синьор комиссарио, вы должны понимать, что вам нужен не Беверли. Он слишком молод и пустоголов, чтобы оказаться карбонарием, не говоря уже об убийце. Он не умеет петь, он учился только разбирать музыку, чтобы заглядывать дамам в декольте… прошу прощения, маркеза.
Беатриче склонила голову с едва заметной улыбкой.
- Верните ему паспорт, - умолял Флетчер. – и позвольте уехать в Швейцарию. Я останусь здесь.
Гримани только отмахнулся от такого предложения.
- Почему вы приехали в Соладжио?
- Мы искали тихий и спокойный сельский край, - иронично отозвался Флетчер.
Гримани встал.
- Этот допрос окончен. Вы можете идти. Когда вы понадобитесь мне снова, я за вами пошлю.
- И вы думаете, мы будем сидеть, сложа руки, пока вы не убедитесь, что среди нас нет Орфео? – спросил Флетчер. – Как можно доказать неумение петь? Если я фальшиво прокаркаю несколько строк, вы можете сказать, что это притворство. Это тупик, из которого я не вижу выхода.
- Всё может закончится быстрее, чем вы думаете, - и уже второй раз за день Гримани улыбнулся.
Жестом он отпустил солдат. Флетчер задержался, видимо, желая поговорить с Джулианом. Занетти подошёл ближе, явно собираясь подслушать беседу.
- О, чёрт побери! – ругнулся Флетчер и вышел вместе с Сент-Карром.
Комиссарио сунул оба паспорта во внутренний карман сюртука.
- Вы были удивительно молчаливы, синьор Кестрель.
- Я не думал, что вы будете против этого возражать, - ответил Джулиан.
- Я не возражаю. Я одобряю. Я слышал, что в Англии люди ходят на заседания суда, как в театры. В таких условиях я могу вас терпеть.
Он вышел, Занетти поспеши следом. Джулиан впервые с прошлой ночи остался наедине с маркезой. Она откинула чёрную вуаль, что надевала в церковь, и её мягкие волосы были непокрыты. Каких-то двенадцать часов назад его руки ласкали эти волосы и разбросали шпильки по полу беседки…
Но её мысли были очень далеко от той ночи.
- Гримани прав, синьор Кестрель. Вы не задали синьору Флетчеру и синьору Сент-Карру ни одного вопроса.
Джулиан заметил, как формально она обратилась к нему и принял ту же холодную, уравновешенную манеру.
- Я мало что мог добавить к допросу Гримани и многое бы упустил.
- Я не понимаю.
- Некоторые люди, маркеза, поверят другу куда больше, чем откроют под нажимом врага. Сейчас Флетчер и Сент-Карр считают меня союзником против Гримани. Зачем мне развеивать эти представления?
- О, теперь я понимаю, - её лицо просветлело. – Джулиано, мне стоило доверять вам, - она протянула ему руку. – Вы простите меня?
Он взял её руку, но лишь для того, чтобы склониться над ней и отпустить.
- Мне кажется, маркеза, ваше отношение ко мне расцветает и увядает по мере того, насколько полезным вы меня находите.
- Мы же согласились, что убийство Лодовико нужно раскрыть прежде чем говорить о чём-то другом. Почему же я не должна радоваться, если разгадка становится ближе?
Кестрель всмотрелся в её лицо. Он хотел верить в эти слова.
- Убийство может раскрыть быстрее, чем мы думаем… Или, по крайней мере, расследование может принять решающий оборот. С тех пор, как появился тот жандарм, Гримани улыбался как паук, что доплетает свою паутину. Он вытащил козырь и ждёт возможности сыграть его.
Секрет Гримани раскрылся лишь вечером. Гости виллы рано поужинали. Франческа и Валериано пошли гулять в саду, как они часто делали, а де ла Марк, будто бросая комиссарио вызов, ушёл, не объяснив куда. Остальные пили кофе на террасе. Заходящее солнца бросало золотые лучи на озеро и оставляло длинные тени на мраморном полу и перилах.
Деревенские, отошедшие от празднований прошлой ночи, были на озере, наслаждаясь остатками этого яркого, солнечного воскресенья. Внезапно появилась большая лодка, что пробилась через эскадру лениво дрейфующих судёнышек. Она явно направлялась к вилле и везла на борту нескольких жандармов.
Гримани встал и принялся наблюдать за лодкой, пронзая её взглядом. Наконец, один из жандармов подвинулся, и стало ясно, что в лодке везут женщину. Гримани удовлетворённо выдохнул.
- Теперь вы увидите, как ускорится расследование. Мои люди отыскали Лючию Ланди.