Дьявол в музыке (ЛП)

Я спустилась со стены и пошла на переднюю террасу, думая, что смогу найти лодку и уплыть в Комо. Я хотела последовать за Пьетро в Венецию. Но когда я оказалась на причале, то засомневалась. У меня не было денег. Я не знаю, как я найму лошадей. И я не знала, стоит ли мне вообще уходить. Я была рада мысли, что скоро увижу детей – это всё, что поддерживало меня после расставания с Пьетро. Он мог не принять меня обратно, зная, что я буду страдать. Я спрашивала себя, смогу ли я выдержать жизнь с Ринальдо во имя Никколо и Бьянки? Или – мне сложно даже думать об этом! – я бы возненавидела их за то, что они сделали с моей жизнью?

Я бродила в саду под дождём. Наконец я пошла в часовню и спрашивала у Мадонны совета. Но она отвернулась от меня, а у меня не было ответов, а в голове оставались одни и те же вопросы. Я не могла уйти, я не могла остаться. Я так устала, что уснула прямо у статуи. Когда я проснулась, то снова начала молиться. А потом меня нашли солдаты.

- Кто-нибудь видел, как вы слезали с балкона? – спросил Гримани.

- Я так не думаю. Я считаю, что любой, кто увидел бы это, попытался бы меня остановить.

- Кто-нибудь видел вас в саду или часовне?

- Никто, только солдаты.

- Итак, у вас нет свидетелей, - подвёл итог Гримани. – У вас нет никаких доказательств, если не считать порванного и испачканного платья, которое вы могли привести в такое состояние специально, чтобы подтвердить свою историю. – Гримани прищурился. – Вы надели ночную сорочку, когда ложились спать?

Она покраснела.

- Да.

- Её не нашли в вашей комнате. Где она?

- Я… У меня её больше нет.

- Что вы имеете в виду «больше нет?» Где она?

Она ответила так тихо, что всем пришлось вслушаться:

- Я бросила её в озеро.

- А! – глаза Гримани зажглись. – Потому что она была в крови!

- Да, - прошептала она, отворачивая лицо.

- Итак, джентльмены, - сказал Гримани, - очевидно, маркеза в своей романтической истории умолчала, что перед побегом она убила своего мужа.

- Нет! – жалобно воскликнула она. – Он спал! Я слышала его храп, когда уходила.

- Тогда почему ваша сорочка была в крови?

Она зажмурилась, из её глаз потекли слёзы.

- Я не хочу говорить вам. Пожалуйста, я скажу это женщине. Я скажу Беатриче.

Джулиан почувствовал себя дурно. Он очень мягко спросил:

- Позвольте помочь вам, маркеза Франческа. На вашей сорочке была ваша кровь?

Она кивнула, закрыв глаза.

- Он… Ринальдо был груб, а я к этому не привыкла. Я не знала, что у меня идёт кровь, пока не пошла потушить лампу. А потом я посмотрела вниз и увидела кровь и не хотела оставлять сорочку, чтобы все увидели… - она разразилась рыданиями. Теперь Джулиану было понятно, почему она так неловко и осторожно шагает. Он был зол на себя, что не помог ей прошлым вечером, и зол на МакГрегора, взявшегося проповедовать о святости брака.

- Маркеза Франческа, стыдиться должен ваш муж, а не вы.

- Я бросила его, - беспомощно сказала она. – Я унижала его годами. Я думаю, у него было право. Но я всё равно не хотела, чтобы кто-то это видел. Я забрала сорочку с собой, и когда добралась до причала, что привязала к ней камень и бросила в озеро, - она умоляюще посмотрела на Гримани. – Пожалуйста, синьор комиссарио, могу я вымыться и переодеться?

- Хорошо. Но я заберу всё, что вы сейчас носите – это будет вещественным доказательством.

Они вернулись в дом. Беатриче встретила их в Мраморном зале и сказала, что доктор Куриони приехал и готовит свидетельство о смерти в комнате Ринальдо. Когда она узнала, что Франческа хочет вымыться и переодеться, то предложила ей свою комнату. Гримани поставил снаружи двух солдат, которым предстояло забрать всю одежду, что была на Франческе. Они должны были дежурить, пока женщина не выйдет из комнаты, а после этого – не спускать с неё глаз.

- Когда я смогу увидеть своих детей? – спросила она.

- Это невозможно. Они в Милане, а вы останетесь здесь, пока я не разберусь с этим делом.

- Но их отец был убит! Они узнают об этом и будут напуганы!

- Вам стоило бы подумать об этом раньше, маркеза Франческа, - холодно ответил он.

- Я не понимаю, - дрожащим голосом ответила та.

- Достаточно сказать, что вскоре вы можете быть арестованы за убийство своего мужа. Я предоставляю вам самой подумать, хотите ли вы, чтобы ваши дети видели вас обвиняемой в таком преступлении.

- О, нет, - Франческа спрятала лицо в ладонях. Когда она снова подняла глаза, они были пустыми. – Мне позволят увидеться с ними перед казнью?

- Я не знаю, - ответил Гримани и повернулся к солдатам. – Уведите её.

- Я пойду с тобой, - сказала Беатриче.

- Если вы будете оставаться с ней при переодевании, - предупредил Гримани, - нам придётся обыскать вас.

- Если кто-то из ваших солдат прикоснётся ко мне, - спокойно ответила Беатриче, - мой деверь убьёт его. Чем очень меня обяжет. Он не очень любит австрийских солдат.

Она взяла Франческу под руку, и они отправились наверх, растерянные солдаты последовали за ними. Гримани проводил их кислым взглядом, а потом повернулся к Джулиану и МакГрегору.

- Спасибо за вашу помощь. Теперь, когда приехал доктор Куриони, мне не придётся беспокоить вас просьбами помочь в этом расследовании.

Но Джулиан решил высказать всё сполна до того, как его отправят в conge[87].

- Вы действительно собираетесь арестовать маркезу Франческу?

- Если это так, - ответил Гримани, - то вы не имеете к этому никакого отношения. Но поскольку я благодарен вам за содействие, то должен признать, что окончательного решения у меня пока нет. Я хочу допросить всех домашних и получить сведения от солдат, что ведут расспросы в округе, не найдётся ли что-нибудь, что подтвердит сказку, которую мы услышали.

- Это может быть правдой, - сказал Джулиан. – В её словах нет ничего невозможного, и они подтверждаются уликами.

- Едва ли, - возразил Гримани. – Лучшее, что я могу сказать – мы не можем, ни подтвердить, ни опровергнуть её слова. Скорее всего, никто не видел, что происходило на той стороне виллы в тот час. И если маркеза Франческа оставила следы грязи или отпечатки ног на балконах и стене, дождь уже смыл их. Кроме того, её история объясняет не всё. Если она сбежала так, как рассказывает, почему цепочка на шее маркеза Ринальдо расстёгнута, откуда взялся окровавленный ключ в замке, кто отпер дверь?

- В этом нет сомнений, - мягко ответил Джулиан. – Если маркеза Франческа невиновна, значит кто-то намеренно подстроил обстоятельства, чтобы вина пала на неё.

- Это чистая фантазия, - усмехнулся Гримани.

- Если вы позволите, синьор комиссарио, но ни у кого, кроме Франчески, которая была заперта внутри с маркезом Ринальдо, не было причин забирать его ключ после того, как он был убит, и отпирать дверь. Его смерть от удара собственной бритвы также может быть частью плана, призванного переложить вину на неё, как и отпертая парадная дверь – она служила намёком на то, что Франческа сбежала этим путём.

- Зачем строить такие запутанные теории, если предположение о том, что она виновна, придаёт смысл всем доказательствам?

- Но оно не придаёт, - возразил Джулиан. – Возьмите, к примеру, ночную сорочку. Вы считаете, что она избавилась от неё, потому что в ней убивала Ринальдо, и она запятнана его кровью. Но если Франческа была так обеспокоена заметанием следов, то какого дьявола она оставила цепочку расстёгнутой, а окровавленный ключ – в замке?

- Я понимаю, что эта непоследовательность интригует вас. Но женщина, которая только что зверски убила своего мужа, не может действовать разумно. Прошлой ночью она была безумна; сейчас рассудок вернулся, и она придумала объяснение, говорящее, куда делась сорочка, а заодно вызывающее к ней сочувствие и перекладывающее вину на жертву.