Страница 55 из 58
В а к у л а. Какое?
Ч и ч и к о в. Желает приобрести у вас эти вещи. Хотелось бы в оригинале, а можно и в копиях, при условии, что вы их сделаете сами… Вижу, вы колеблетесь?
В а к у л а. Почему же… Но…
Ч и ч и к о в. Эта операция будет выгодной и для вас лично, и для нашего государства.
В а к у л а. Для государства?!
Ч и ч и к о в. Христиан Иоганнович ведет расчеты долларами и франками через государственный банк, а иностранная валюта — выгодна для государства.
В а к у л а. Понимаю.
Ч и ч и к о в. И еще одно, уважаемый маэстро, этих трех вещей мало. Девушка-украинка так понравилась Христиану Иоганновичу, что ему хотелось бы увидеть ее в каком-нибудь оригинально задуманном ракурсе.
Х р и с т и а н И в а н о в и ч (подсказывая). Энгр… Жан Огюст Доминик.
Ч и ч и к о в. Христиан Иоганнович влюблен в Энгра.
В а к у л а. И я… Видел его творения в московском и ленинградском музеях.
Х р и с т и а н И в а н о в и ч. О, Энгр! Жан Огюст Доминик!
Ч и ч и к о в. А что принесло Энгру всемирное признание? Прежде всего «Купальщица»… Между прочим, репродукция с нее помещена в Большой Советской Энциклопедии… А еще прославился Энгр «Турчанками в бане», «Венерой рождающейся». Вы, кстати, не пробовали себя в этом жанре?
В а к у л а (усмехнулся). Кроме голого «Черта в аду», ничего не писал.
Ч и ч и к о в (осматривая картину). Великолепно!
Х р и с т и а н И в а н о в и ч. Шедевр!
Ч и ч и к о в. Имея такую фантазию, можете смело пробовать. Ведь красотой Венеры Милосской любовались и императоры и обыкновенные смертные. Искусство есть искусство!
В а к у л а. Надо подумать…
Ч и ч и к о в. Не возражаю, маэстро, время есть. Христиан Иоганнович пробудет в Киеве неделю. Я убежден, что ваша замечательная палитра родит своеобразную украинскую Венеру.
Раздается звонок.
В а к у л а. Извините, я на минутку… (Уходит.)
Х р и с т и а н И в а н о в и ч (тихо). Да вы, мсье Чичиков, просто гений!
Ч и ч и к о в. «Не кажи гоп», как говорят на Украине.
Х р и с т и а н И в а н о в и ч. А что, разве?..
Ч и ч и к о в. Ша! Он возвращается.
Входят В а к у л а и О к с а н а.
В а к у л а. Прошу познакомиться, уважаемые, моя супруга Оксана!
Ч и ч и к о в. Очень рад! Душа и сердце наилучших полотен своего мужа! (Целует ей руку.)
Х р и с т и а н И в а н о в и ч (тоже целует руку). Ок-са-на!
О к с а н а. Прошу садиться, уважаемые тов… (Смутилась, к Христиану Ивановичу.) Прошу прощения, уважаемый господин!
Ч и ч и к о в (улыбаясь). Не смущайтесь, Христиан Иоганнович иностранец либеральных убеждений.
Христиан Иванович опять произносит свое бормотанье.
О к с а н а (также улыбается). В таком случае садитесь, господа-товарищи, и продолжайте беседу. Я, с вашего разрешения, приготовлю кофе.
Ч и ч и к о в. Из ваших уст, уважаемая Оксана, приглашение звучит как песня. Но, к превеликому сожалению, мы вынуждены отказаться от кофе. Христиан Иоганнович очень торопится.
О к с а н а. Значит, никак?
Ч и ч и к о в. К сожалению… (Вакуле.) Так как, маэстро? Договорились?
В а к у л а. Об Энгре?.. Подумаю.
Ч и ч и к о в. Само собой, уважаемый. Думайте, гадайте… Когда разрешите вам позвонить?
В а к у л а. Завтра… В это же время.
Ч и ч и к о в. Прекрасно. Кстати, как с моим последним заказом?
В а к у л а (показав на мольберт). Вот заканчиваю. Остальные готовы.
Ч и ч и к о в. Тогда завтра их заберут, а гонорар — сегодня. (Кладет деньги на стол.) До свиданья, уважаемая хозяюшка! (Целует руку.)
Х р и с т и а н И в а н о в и ч. Оревуар, Ок-са-на!
Вакула провожает их.
О к с а н а (пересчитывает деньги). Теперь, кажется, хватит! Да, теперь достаточно! (Напевает какую-то мелодию, вальсирует.)
Возвращается В а к у л а.
В а к у л а. С какой такой радости?
О к с а н а (бросается ему на шею). Хватит, теперь уже хватит!
В а к у л а. Что, чего?
О к с а н а. Денежек на царицыны черевички — на «Жигули»!
В а к у л а. Ой, ты опять!
О к с а н а. Миленький, ну чем мы хуже других?
В а к у л а (угрюмо). А не будет ли нам как той Насте: купила хрену на рубль, а на холодец три копейки осталось.
О к с а н а. Так не будет, миленький. Я ведь тоже зарабатываю. А ты, догадываюсь, опять получил заказ?
В а к у л а. Да, хотят кое-что приобрести. Например, твой портрет.
О к с а н а. Ой… Это же память о нашей любви!
В а к у л а (усмехнулся). Бывшей любви…
О к с а н а. И сегодняшней, любимый мой! (Целует его.) А еще что?
В а к у л а. А еще хотят заказать что-то в стиле Жана Энгра с украинским сюжетом.
О к с а н а. Ой, как интересно!
В а к у л а. И страшновато… Конечно, на фоне западноевропейской порнографии моя Венера будет выглядеть ангелом. Представь себе: на фоне киевских гор с Лаврой на берегу лежит красавица и плещется в днепровских волнах…
О к с а н а. И назовешь картину «Днепровская русалка». Прелесть! Чудесно!
В а к у л а. Чудесно, да не очень. Они требуют, чтобы для той картины позировала ты.
О к с а н а. Ой!
В а к у л а. Вот видишь…
О к с а н а. Ой, вижу… Но это же для Европы, миленький, кто там меня знает?
В а к у л а. Решай сама!
О к с а н а. А что решать? Едем сразу же на Днепр!
Обстановка та же. На мольберте — «Днепровская русалка». Радио передает урок утренней гимнастики. Распахнув двери, В а к у л а и О к с а н а маршируют по квартире. Музыка убыстряется, слышен голос по радио: «Переходим на бег! Раз-два-три!.. Раз-два-три!» Через какое-то время слышен звонок.
В а к у л а. Кто бы это так рано?
О к с а н а. Открой ты, а я переоденусь. (Уходит в соседнюю комнату.)
Вакула, набросив халат, идет в коридор. Возвращается с С о л о х о й. Она в брюках и модной кофточке.
С о л о х а (вошла и сразу села). Ох!
В а к у л а (косо поглядывая на ее брюки). Что случилось, мама? Чего вы охаете?
С о л о х а. Ох, лучше не спрашивай, сынок. Оксана дома?
В а к у л а (зовет). Оксана, мама приехала!
С о л о х а. Ох, не приехала, а прилетела…
Входит О к с а н а.
О к с а н а. Здравствуйте, мама! С приездом!
С о л о х а. Чего это ты так косо смотришь? На мои штаны?
О к с а н а. Нет, нет… Соскучилась!
С о л о х а. Ой, не бреши, невесточка, по глазам вижу. А что в штанах, так это я с тебя моду взяла.
О к с а н а. Но я их давно не ношу. Чтоб вам угодить.
С о л о х а. А я, глупая, штаны нацепила, чтоб тебе угодить.
Все смеются.
О к с а н а. Да чего это мы в мастерской? Идемте в столовую, завтракать будем.
С о л о х а. Позавтракала я уже, дочка. Рано прилетела, не хотела вас будить. Пришлось крыло от гостинца оторвать.
О к с а н а (смеется). Какое крыло?
С о л о х а. От жареного индюка, что привезла вам, там лежит, в чемодане.
О к с а н а. Так, может, отдохнете с дороги?
С о л о х а. Ох, не до отдыха, невесточка! Хочу раньше с сыночком побеседовать.
О к с а н а. Мне, может, уйти?