Страница 19 из 58
Г е н я. Техникум?! А какой?
А р с е н. Лучшего не может быть. Швейный техникум!
Г е н я. Что такое?! Да вы издеваетесь надо мной. Вы бы еще парикмахерский, нет, маникюрный мне предложили!
А р с е н. Техникум, а потом институт…
Г е н я. Тряпичный институт… Премного благодарен! Адью! (Уходит.)
А р с е н. Сумасшедший какой-то… Что он хочет?
М а р т а. А я знаю?..
А р с е н. Двадцать лет, а он — ни пуговица к штанам, ни к шинели хлястик. Э, не я ему отец!
М а р т а. Ради бога, тише!.. Услышит.
А р с е н. Пусть слышит. И пусть знает: стану его отцом! (Обнимает Марту.) Поняла?
М а р т а. Уходи… Умоляю!
А р с е н. Иду, иду, глупая мамка. Будь здорова! (Уходит.)
Появляется Г е н я.
Г е н я. Ушел советчик?.. Какого черта ему нужно от нас?
М а р т а. Добра тебе желает, сынок.
Г е н я. Мастера иголки хочет из меня сделать? По образу своему и подобию? Не выйдет!
М а р т а. Мастером красоты его называют на фабрике.
Г е н я (с издевкой). Очень романтично: закройщик — мастер красоты! Модистка в штанах!
М а р т а. Чего ты хочешь, в конце концов?
Г е н я (горячо). Вперед хочу! (Декламирует.)
Слышится стук в дверь и голос: «Можно, сестрица?»
М а р т а (радостно). Назар?!. (Открывает дверь.) Заходи, заходи, братец родной!
Входит Н а з а р, мужчина лет тридцати. Бодрый, всегда веселый.
Н а з а р. Здравствуй, Марта!.. (Целуются.) Здорово, Гений!
М а р т а. Не Гений он теперь… а Гриша, Гриць.
Н а з а р. Вот как!.. Ну что ж, здорово, Гриць!.. (Здороваются.) Ой, как ты вытянулся!
М а р т а. В нашу породу пошел — вырвидубовский… Присаживайся, братец… Каким ветром занесло? В отпуск или как?
Н а з а р. Совсем распрощался с солнечным Азербайджаном. Потянуло на родную Украину… Клады приехал искать.
Г е н я. Какие клады, дядя?
Н а з а р. Не все сразу… Сестра, где руки помыть?
М а р т а. Пойдем… (Ведет Назара в соседнюю комнату и быстро возвращается.) Геня… Гриць! Дядю угостить нужно, а дома — ни копейки. Смотайся к дворнику, займи…
Г е н я. Какой дядя Назар молодой!
М а р т а. Род у нас такой моложавый!.. Беги.
Геня уходит. Вытирая полотенцем руки, входит Н а з а р.
Н а з а р. А где же Гриць?
М а р т а. Сейчас прибежит, сейчас…
Н а з а р. Славный парубок! Здоровый, красивый!
М а р т а. Такой хороший, умный такой. Романтик.
Н а з а р. Интересно. Романы пишет или как?
М а р т а. Стихи, поэмы… Про солнце, звезды…
Н а з а р. А почему похудела?.. Хвораешь, что ли?
М а р т а. Старею, вот и похудела…
Н а з а р. Ой, не бреши, сестрица. По глазам вижу, не то… Была у меня соседка. В Баку. Сама не ела, не пила, а все для сыночка…
М а р т а. Я же писала тебе…
Н а з а р. Порола?
М а р т а. Что ты…
Н а з а р. Забыла разве, как нас мать учила: веником, мокрой тряпкой, чем придется.
М а р т а. Один он у меня. Единственная радость и утешение.
Н а з а р. Учится где?
М а р т а. Подавал в университет, провалился…
Н а з а р. А где работает?
М а р т а (вдруг расплакалась). Ой, братик родной! Может, ты ею надоумишь, наставишь на путь. Будь ему отцом.
Н а з а р. А почему нового отца не заведешь? Ты ж у нас еще совсем молодая.
М а р т а. Чтоб укорял сыном?.. Не хочу. Помоги, братик, поставь его на ноги.
Возвращается Г е н я.
Г е н я. Все в порядке, мама. (Отдает деньги.)
М а р т а (надевая жакет). Побеседуйте здесь вдвоем, а я в гастроном сбегаю.
Н а з а р. Отставить, сестра!.. Я приехал с собственным гастрономом. (Достает из чемодана и кладет на стол жареную курицу, колбасу.)
М а р т а. Ой, братец! Да что ты, разве мы бедные…
Н а з а р. Сегодня мое, а завтра — видно будет. (Ставит на стол бутылку.) Подай, сестрица, подходящую посудину.
М а р т а. Пожалуйста, пожалуйста! (Ставит на стол тарелки, рюмки.)
Н а з а р. Чарочки отставить! Гулять так гулять! Стаканы подавай. Чтоб было как в песне. (Поет.)
М а р т а. Да ты ж раньше не пил.
Н а з а р. Раньше был некультурный, а сейчас пью, стаканами глушу проклятую! (Пьет.)
М а р т а. Ой, и не поморщился.
Н а з а р. А чего мне морщиться? Налить и тебе, племяш?
Г е н я. Что вы, дядя Назар. Это же страшный яд!
Н а з а р. Да ну? Тогда заткну проклятую, чтобы и дух не шел.
Все едят.
Г е н я. Какая вкусная колбаса! На стихи просится. (Импровизирует.)
Н а з а р. Украинская — не совсем точно. Вытребеньковская! Слышал про такой хутор — Вытребеньки?
Г е н я (улыбнувшись). Впервые слышу.
Н а з а р. Жаль, очень славный хутор. Лежит на шляху Полтава — Сорочинцы, близ Диканьки. Славится на всю Полтавщину. А какие там звезды сияют!
Г е н я. Какие звезды?..
Н а з а р. Очень романтичные. Яркие, крупные, куда поэтичнее твоих киевских.
М а р т а. Братец… Не надо об этом.
Н а з а р. Нет, надо, сестра! Пусть скажет!
Г е н я (настороженно). О чем, дядя Назар?
Н а з а р. О солнце и звездах, о романтике, от которой твоя мать уже на себя не похожа.
Г е н я. Я не позволю надо мной издеваться!
М а р т а. Сынок… Братец!..
Г е н я. Дядя пьян, мама!.. (Назару.) Как вы смеете!
Н а з а р. Извини, племяш, я думал… Извини и давай выпьем мировую. (Наливает.) Будь здоров!
М а р т а. Выпей, сынок.
Г е н я. Ни за что! Не люблю… презираю и водку и пьяниц!
Н а з а р. А если я прошу… На мировую!.. Мы же с тобой родные. Прости, если что не так сказал.
М а р т а. Гриць, дорогой!
Г е н я (берет рюмку). Ну, тогда и меня извините… За ваше здоровье, дядя! (Пьет и морщится.) Да это же обыкновенная вода!
Н а з а р. Не обыкновенная, а романтичная. Ее недавно открыли на Полтавщине. Назвали «гоголевской». А у меня еще в Баку с желудком что-то стряслось. Приехал в Вытребеньки, доктор прописал гоголевскую. Так и я ее цистернами теперь глушу, проклятую!
Г е н я (наливает еще, пьет). Чудесная вода!
Н а з а р. То-то же! Не уступит боржому или нарзану, а ты говоришь — дядя пьян.
Г е н я (виновато). Извините, погорячился…
Н а з а р. Так вот, Гриць, давай-ка без шуток, поговорим. Про Вытребеньки и вообще… Стоит себе хутор над чистым прудом. И Крещатика нет там, и троллейбусы не бегают. А какие романтики живут! Какая слава их ожидает завтра!.. В Вытребеньках богатый клад найден!
Г е н я. Какой клад, дядя?
Н а з а р. А тот самый, за которым спокон веку охотились в ночь под Ивана Купала… Ты читал «Вечера на хуторе близ Диканьки»?
Г е н я. Вы меня обижаете, дядя Назар. Как живых представляю Солопия Черевика и Хиврю, кума Цыбулю и Басаврюка…