Страница 22 из 46
Котен пишет, что «немного или вовсе ничего не осталось без изменения в материалистическом, механистическом и детерминистском представлении о мире, связанном с классической, или ньютоновской физикой»[141], что «новая» физика уже не является материалистической, ибо рассматривает материю в виде «пульсирующей энергии».
Вызывает удивление не сам поход теолога против союза естествознания с материализмом, а шаблонность, бедность его аргументации (сведение материи к энергии, отождествление материализма только с одной его формой — механистическим материализмом и т. п.), давно уже опровергнутой диалектическим материализмом.
Действительно, изменения в картине мира, сформированной современным естествознанием, по сравнению с картиной мира Ньютона произошли гигантские. Но они не опровергают, а, наоборот, подтверждают и углубляют идеи философского материализма и материалистической диалектики. Современные науки о живой и неживой природе показали незыблемость этих принципов на всех структурных уровнях развития материи.
Полностью незыблемыми оказались и философские принципы детерминизма, диалектико-материалистическая концепция причинности. Все попытки современного фидеизма опереться на вероятностный характер процессов микромира, чтобы опровергнуть детерминизм, обосновать положение о его «устарелости», полностью несостоятельны[142].
Борьба между религией и идеализмом, с одной стороны, и диалектическим материализмом — с другой, идет не по проблемам описания тех или иных форм причинности, а вокруг коренного теоретико-познавательного вопроса о наличии объективной детерминированности явлений в окружающем нас мире. «Действительно важный теоретико-познавательный вопрос, разделяющий философские направления, состоит не в том, — указывал В.И. Ленин, — какой степени точности достигли наши описания причинных связей и могут ли эти описания быть выражены в точной математической формуле, — а в том, является ли источником нашего познания этих связей объективная закономерность природы, или свойства нашего ума, присущая ему способность познавать известные априорные истины и т. п.»[143].
Итак, взяв на словах современное естествознание себе в союзники, Котен рисует картину мира в явно религиозно-идеалистическом духе. Он выдает себя за приверженца идеи развития, эволюции. Согласно его концепции, мир состоит не из субстанций с определенными атрибутами, а из процессов, которые доступны наблюдению и научному познанию. Но, подчеркивает теолог, эти процессы являются лишь внешним аспектом мира, главный же в нем — внутренний, субъективный аспект, состоящий в стремлении к благу и выражающий порыв вещей к преодолению своих пределов («самотрансцендирование»). Постижение данного аспекта мира Котен делает объектом богословия.
Эта религиозно-идеалистическая концепция претендует не только на ассимиляцию идей эволюции, развития, но и на включение в себя момента самодвижения: усложняющееся развитие происходит за счет «внутреннего порыва», имеющего место в самих вещах. Таким образом, Котен стремится сформулировать концепцию развития, ориентированную на выдвижение альтернативы диалектической концепции развития материального мира.
Однако новая попытка создания «онаученной» богословской схемы развития мира, рядящейся в понятия современного естествознания, полностью антинаучна.
Действительно научная, всесторонне опирающаяся на данные естествознания концепция развития мира разработана марксистской философией. В этой концепции «главное внимание устремляется именно на познание источника „само“ движения»[144]. Такой источник диалектический материализм находит во внутренних противоречиях всех вещей материального мира: именно эта противоречивость, взаимодействие противоположных сил и тенденций являются движущей силой всякого самодвижения, саморазвития. «Условие познания всех процессов мира, — писал В.И. Ленин, — в их „самодвижении“, в их спонтанейном развитии, в их живой жизни, есть познание их как единства противоположностей»[145].
Учение диалектического материализма о самодвижении материи в результате взаимодействия и борьбы противоположностей нашло свое полное подтверждение в достижениях наук о живой и неживой природе, раскрывающих источники самодвижения различных форм материи. Так, электромагнитное движение базируется на единстве излучения и поглощения микрочастицами квантов электромагнитного поля, химическое движение — на единстве процессов ассоциации и диссоциации атомов, процессы жизни неразрывно связаны с ассимиляцией и диссимиляцией различных веществ, в основе самодвижения материальных космических объектов лежат противоположные процессы рассеивания и концентрации материи, притяжения и отталкивания и т. д.
Но в чем же видит Котен источник эволюции, развития мира? Разумеется, не во взаимодействии противоположных сил внутри материальных объектов: ведь тогда идея бога становится излишней. Последним основанием, творцом и источником эволюции мира, согласно Котену, является бог.
Правда, в данном случае предлагается своеобразное понимание всевышнего: он выступает как «жизнь космического организма», предельное основание «мирового процесса». По Котену, бог одновременно и потусторонен, и внутренне присущ миру: хотя мировой процесс и является телом бога, всевышний выступает как творческий источник этого процесса. Такой трактовкой теолог хочет избегнуть обвинения в растворении бога в мире (материалистический пантеизм) и называет себя панентеистом[146].
В ставшем уже традиционным для большинства модернистских исканий духе Котен провозглашает свою концепцию свободной и от «ограниченности» материализма, отрицающего сверхъестественное и целеполагание в развитии природы, и от односторонности тех течений идеализма, которые оставляют вне поля зрения природные процессы.
Он стремится рассматривать в плане эволюции даже бога, трактуя его как «несовершенное первичное становление»: бог содержит в себе как первичное (несотворенное), так и последующее (сотворенное), развившееся на основе первичного. Теолог, правда в порядке предположения, допускает даже «возможность того, что бог может подобно всем другим организмам умереть, вернувшись насовсем или же временно в то неизвестное нам первичное основание, из которого возник действительный в настоящее время бог-мир»[147].
Главная функция развиваемого теологом представления о различении между «богом как первичным и как последующим» состоянием выражается в том, чтобы «онаучить» идею бога, сделать ее более близкой, созвучной душевному состоянию верующих, представить бога страдающим и борющимся вместе со своим творением против космического демонического зла, за установление универсальной мировой гармонии.
Модернизированная таким образом идея бога сможет лучше выполнять функцию опиума для народа, «поскольку бремя земных страданий облегчается вследствие осознания того, что бог „понимает“ и „сострадает“, и наличия надежды на достижение лучшей участи через сотрудничество человека с „великим компаньоном“»[148].
Своеобразную попытку использования достижений современного естествознания для обоснования реальности бога предпринял Р. Линссен, книга которого переведена с французского и издана за рубежом на русском языке. Линссен излагает в ней религиозно-идеалистическое, тяготеющее к мистике учение религиозного мыслителя и поэта Кришнамурти (родился в 1895 г. в Южной Индии), имеющее определенное влияние на интеллигенцию в капиталистических странах Запада, в том числе и на некоторых естествоиспытателей.
141
Cauthen К. Science, secularization and God. Toward a theology of the future, p. 113.
142
См.: Современный детерминизм. Законы природы. М., 1973, с. 101.
143
Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 18, с. 164.
144
Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 317.
145
Там же.
146
Панентеизм (от греч. pan en theo — все в боге) — религиозно-идеалистическое учение, растворяющее мир в боге.
147
Cauthen К. Science, secularization and God. Toward a theology of the future, p. 187.
148
Современная буржуазная философия и религия. М., 1977, с. 361.