Перекрёсток

Видимо в моем голосе прозвучали совсем уж нехорошие нотки, потому что отец всё же пускается в объяснения.

— Сказал, что вы не подходите друг другу и предложил ей работу. Думал, она сразу же согласится, но нет… Она в тебя вцепилась, словно хищник в свою добычу. Хваткая дамочка…

Я окидываю сидящего в кожаном кресле человека внимательным взглядом, и невидимый тугой обруч, стягивающий мою голову, будто бы лопается. В груди что-то обрывается, я с шумом выпускаю воздух из лёгких и тихо, но отчётливо произношу:

— Не смей больше лезть в мою жизнь.

— Артур… — отец медленно поднимается на ноги, явно намереваясь выдать очередную тираду, но я останавливаю его жестом:

— Хватит.

Решительно подхожу к полкам и хватаю чистый белый лист. Несколько секунд… Заявление, дата и подпись.

— Что это? — отец смотрит на протянутую бумагу и не может скрыть свои эмоции: гнев, удивление, злость, недоверие… Давно я не видел его таким. Настоящим.

— Ты понял, — легко пожимаю плечами, — я увольняюсь. И это моё окончательное решение. Со временем ты поймёшь, что так будет лучше.

Артур

По дороге домой несколько раз пытаюсь осмыслить только что произошедшие события.

На самом деле, решение было одновременно и спонтанным, и продуманным. Будто бы я давно вынашивал эту мысль, но боялся четко её сформулировать и озвучить.

Ведь отец растил и воспитывал меня для того, чтобы однажды я стал его преемником. Долгие годы я жил этой идеей, верил, что так должно быть, что в этом и есть цель моей жизни и моё предназначение.

Позже в мою голову начали закрадываться подозрения, что что-то я делаю не так. Ну а потом, когда встретил Ангелину… Стало понятно, что я и не жил вовсе, а просто воплощал план отца в реальность. Чтобы трезво оценить свою жизнь, мне пришлось с головой окунуться в проблемы посторонней девушки.

Мы оба были в западне. Ангелина выбралась из неё, теперь моя очередь.

Сидя за рулем своего гелика, я испытываю такое умиротворение, которого не испытывал… да примерно никогда. Были момент, когда я чувствовал себя счастливым. Но вот целостная картина сложилась только сейчас.

Сейчас всё правильно. Всё на своих местах.

Захожу в гостиную и сразу же вижу Гелю. Она стоит спиной ко мне возле панорамного окна, наблюдает за играющими во дворе детьми. Обхватила себя руками — типичная её защитная поза. Знаю прекрасно, что её тревожит, и сейчас настала пора положить всему этому конец.

Хватаю с дивана клетчатый плед, подхожу к Ангелине и накидываю его ей на плечи.

Вздрогнув, она оборачивается.

— Не слышала, как ты приехал.

Кутается в плед, и опускает глаза. Но всё равно вижу в них смятение, страх, боль, неуверенность. И этот взгляд… Нет, я больше не хочу её такой видеть.

— Геля, я всё знаю. Знаю, что отец приезжал в загородный дом и знаю, что он наговорил тебе всякой ерунды.

— Это не ерунда, Артур, — Ангелина упрямо качает головой. — Твой отец прав я никогда не смогу стать такой, как Илона. Не смогу создать образ идеальной семьи. И твой имидж…

— Плевать на имидж, — перебиваю её весьма бесцеремонно. — Сейчас я кое-что скажу тебе, а потом ты примешь решение. Прямо здесь. Сию же секунду.

В глазах Ангелины по-прежнему читается неуверенность, но теперь к ней присоединяется заинтересованность. Значит, заинтригована? Уже хорошо.

— Я не зря сказал, что мне плевать на имидж. Дело в том, что пару часов назад… — держу намеренную паузу, — я уволился.

А вот теперь её глаза становятся похожими на два блюдца. Два таких озерца самого необычного оттенка, который я только видел.

Серьёзно, я никогда не видел таких глаз. И оторваться, особенно когда в них плещется такая гамма эмоций, невозможно.

— Уволился… — эхом повторяет Ангелина, — не может быть… Это невозможно!

— Почему же? — удивляюсь наигранно.

— Ну… Как можно уволиться из собственной компании?

— Компания никогда не принадлежала мне, она принадлежит отцу. В будущем её унаследует Ник, если захочет, конечно, заниматься бизнесом. А у меня… другие планы.

— И какие же?

— Есть пара идей. Может, открою свою фирму, а может, устроюсь куда-нибудь.

— Здесь? В Москве?

— Почему нет? Москва большая, без дела сидеть не буду. К тому же, тебе ведь нравится этот город. Но если ты хочешь куда-нибудь переехать…

— Подожди-подожди… — кажется, до Гели, наконец, доходит смысл моих слов, — ты уволился… И предлагаешь… жить вместе?

— Не совсем, — в горле пересыхает на мгновение, — маленькое уточнение: я предлагаю тебе выйти за меня замуж.

Щёки Ангелины моментально вспыхивают румянцем. И вместе с тем она как-то расслабляется. Исчезает напряжённость, страх и недоверие. Возвращается моя Ангелина. Лёгкая, нежная, светлая, спокойная… Любимая.

Подумав, произношу вслух последнее слово, смакуя каждую букву:

— Любимая… Что не так? — дергаюсь нервно, заметив в уголках её глаз прозрачные капли. Чёрт, где я опять накосячил?!

— Всё так, — она смахивает слезинки и улыбается нежно, искренне, — это… от счастья. Я ведь так боялась, Артур. Боялась, что все наши чувства это лишь плод моей фантазии. Боялась, что в один момент стану тебе ненужной.

— Не говори так, — прижимаю к себе крепко-крепко, чтобы больше не отпустить. Никогда.

— Я тебя люблю, Ангелина, — выдыхаю заветные слова в её губы, очерчиваю пальцами скулы, глажу, ласкаю, каждый миллиметр и…

— Папа, смотри, что мы нашли!

Геля отстраняется, смущенно улыбнувшись, смотрит на детей.

— А что вы делаете? — хитро сверкнув глазами, спрашивает Ник.

— Разговариваем, — говорю ему почти правду.

— А вот и нет! Вы целуетесь, я всё видел!

— Целуетесь! — радостно подтверждает Лерка. — Я тоже видела!

— Ууу…

— Вы что, жених и невеста?

— Так, идите ещё погуляйте, — наклоняюсь к расшалившемся детишкам. — Мы с мамой ещё немного… поговорим.

— А они умеют момент выбрать, — грудь распирает от смеха, — всё-таки придется нам выстраивать границы в этом доме. Ну что, поехали?

— Куда?

— Ну как, куда? Кольцо выбирать. Уж извини, не подготовился, как следует.

— Не романтик ты, Вавилов! — азартно восклицает Геля. — А где же цветы, шампанское?

— Буду исправляться, — обещаю, — вот увидишь. Устрою для нас самую романтичную свадьбу в мире.

— Да я пошутила, — она обнимает меня за шею своими тонкими ручками, — это вовсе необязательно. Главное, чтобы ты рядом был.

— Ну уж это я тебе гарантирую. На все сто процентов.

Эпилог

Ангелина

Луч утреннего солнца заставляет меня недовольно поморщиться. Хочу повернуться на другой бок, но крепкие руки не дают мне этого сделать.

— Куда это ты собралась? — шепчет Артур мне в шею, и любимые мурашки маршируют по коже стройными рядами.

— Пусти, — в шутку пытаюсь вырваться, но своими слабыми попытками лишь сильнее раззадориваю его желание.

Руки умелые, сильные, крепкие — они везде, гладят, сжимают, ласкают. Снова закрываю глаза, позволяя ему притянуть себя ближе. Жмурюсь, дыхание становится прерывистым, а мысли буквально испаряются, оставляя за собой лишь единственный вопрос:

«Ну почему же мы не встретились раньше?»

Артур не только спас меня, не только полюбил и не только подарил свободу мне и моей дочери. Он сделал ещё кое-что очень важное. Рядом с ним я снова почувствовала себя женщиной. Не трусливой и забитой девчонкой, которую не раз растоптали, о которую не раз вытерли ноги. А женщиной.

Красивой. Любимой. Желанной.

Такой, какой я уже не могла себя и представить.

Его пальцы крепче сжимают мои бедра, и я расслабляюсь, принимаю его, запрокидываю голову, подставив шею для жадных поцелуев. Сжимаю простынь до побелевших костяшек и кусаю уголок подушки, когда чувствую приближающуюся разрядку.

Дом, в который мы недавно переехали, куда меньше предыдущего. Не хотелось бы будить детей своими… эм, криками.