Страница 62 из 76
Я зыркнул на него так, что он отшатнулся запнувшись. Время? Кто сказал, что оно у меня есть? Кто сказал, что ко мне что-то там придёт? Ни одна, ни одна из трёхсоставных техник мне не давалась. Одну, две, три ещё можно посчитать совпадением, но разве можно закрывать глаза на то, что уже очевидно?
Сотни повторений потока излечения «Зерраум сортам зиарот» — ничего не дали. Оно мне так и не далось. Время, оторванное от других печатей, от сна — потрачено впустую.
Ирал, который на два дня покинул меня и слонялся за учителями других отрядов — тоже потратил их зря.
Это же очевидно.
Я снова поднял ладонь, только на этот раз сложил пальцы в другую печать, откатившись на одно составление назад.
— Херристра рафага.
Шквал ветра, которым мы должны сбивать стрелы, летящие в защищаемых нами воинов.
Больше, больше жара. Это всё, на что ты способен, Лиал? Старайся, ты ведь должен стать лучшим в отряде, не забыл? Это остальные могут восхищаться этим ветром, но ты ведь знаешь правду — это ничто, убого. Старайся!
Снизу, со второго этажа донёсся возмущённый вопль Верия:
— Лиал!
Не прерывая умения, я шагнул в сторону, пнул люк, закрывая путь пыли.
Это вышло. Ловко и привычно, хотя удержание техники во время движения — тоже навык, который должен приходить с опытом. Но с этим я не испытывал никаких затруднений буквально со второго дня тренировки двухсоставной.
Сжал кулак, сминая печать и заставляя ветер утихнуть.
Нельзя изо дня в день закрывать глаза на то, что очевидно. Нужно это проверить.
Повернул голову к Иралу, потребовал:
— Меч.
Он отпрянул на миг, затем потянулся рукой к груди, но тут его руку перехватил Молак.
— Господин. Ещё светло, на других башнях могут оказаться глаза, под вами сейчас два десятка глаз, которые могут увидеть лишнее в щели или услышать. Спутать умения меча и техник сложно. К чему этот лишний риск, господин.
Я снова медленно и чётко выговорил:
— Меч.
И снова Молак ослушался приказа:
— Господин, я тот, кто должен служить вам советом и делом, сдерживать ваши порывы, которые могут навредить вам. Вы принимаете обычные сложности слишком близко к сердцу и теряете осторожность. Даже ваши слова вслух сейчас уже могут навредить вам, слишком много ушей рядом, которые могут разобрать их.
Я в неверии прошептал:
— Ты что, решаешь за меня?
Молак тут же рухнул на колени:
— Господин, простите.
— Простите, и всё? Меч.
Ирал помедлил миг и тоже опустился на колени:
— Господин, пока я был человеком, то никогда не мог похвастаться живым умом или умением плести интриги. Всё, что я умел — это биться на Играх, осваивать умения и передавать свои знания ученикам. Ничего не изменилось и тогда, когда я стал тенью рода Оскуридо. Но даже моего ума хватает понять, что вы сейчас в гневе и излишне рискуете. Господин, простите.
Я расхохотался:
— Аха-ха-ха! Аха-ха-ха!
Вот он, великий и ужасный потомок Оскуридо, носитель крови проклятого рода, тот, в ком уцелел ихор Безымянного, да забудут все его имя — не может выполнить простого своего желания, потому что его невидимые слуги против.
Оборвав смех, я впился взглядом в Ирала. Тот лишь сильней склонил голову, но даже не подумал выполнить приказ о мече. Перевёл взгляд на Молака, который даже не отрывал глаз от пола. Остальные... Остальные тени исчезли, словно в начале тренировки и не были здесь.
— Так, значит, наказать вас я смогу, когда получу силу Клинка? Как же я проверю её, если вы отказываетесь дать мне меч? Как же я проверю — сгустил я ауру меча или нет?
Молак ответил, не поднимая глаз:
— Господин, не играйте словами. Хвао могут использовать вместо оружия даже простую палку.
— И что, по-твоему, легче, сделать это с палкой или...
— Лиал! — в люк, на котором я до сих пор стоял, глухо бухнуло. — Ты собираешься проводить вечернюю тренировку?
Снизу донёсся ещё чей-то возмущённый голос:
— А убирать то дерьмо, которое насыпал тут на нас, он собирается?!
Я разжал стиснутый кулак. Ладно. Признаю, здесь и сейчас, и впрямь не лучший момент для тренировки с мечом и для подобных разговоров. Даже то, что я шепчу, не извиняет меня.
Шагнул в сторону, сходя с люка, подцепил верёвку и потянул, открывая лаз и лицо Верия. Буркнул:
— Если уж так поверили в тренировки, то могли бы и сами провести.
— Нет, не могли. У тебя, как и у Закия, словно двадцать глаз, ты замечаешь ошибки у всех, даже если они стоят в третьем ряду. Я так не могу, так какой смысл?
Я скривил губы. Так это получается, потому что у меня на самом деле не два глаза, а больше. У меня ещё есть глаза Ирала, от которого, и правда, не скрыть ни одной ошибки. Я выполняю техники безупречно, они просто мне не даются.
— Лесть?
Верий нахмурился:
— Кто тебе льстит? Выбирай слова, Лиал.
Я потёр лицо, вздохнул, признавая вину:
— Прости, Верий.
— Что? — он хмыкнул. — Даже у невозмутимого Лиала есть предел? Закий сумел его нащупать?
— Что-то вроде, что-то вроде, Верий.
— Так может, нужно было не только пригубить с нами вина, а полную кружку, как все? Или думал, я не заметил?
Я буркнул:
— Спускайся давай, пока не навернулся, глазастый.
Тот ухмыльнулся, развернулся на крайней ступени-брёвнышке и двинулся вниз, опираясь рукой о стену. Я проследил его путь, дождался, когда он спустится на четверть оборота вокруг башни, скрываясь из глаз, и повёл рукой, отдавая беззвучный приказ.
Тени остались на коленях. Я повернул голову, впившись в них взглядом, ещё раз медленно повёл рукой. Да что вы о себе возомнили?
Словно услышав моё беззвучное проклятье, Молак и Ирал поднялись, всё так же пряча взгляд. Я покачал головой и шагнул в проём люка, ловя ногой первую ступень.
На втором этаже огляделся. И впрямь — все койки пусты, все ждут меня внизу, все спустились тренировать печати. Как-то я в непрерывной беготне упустил тот день, когда перестал всех сгонять на них, когда они начали собираться сами. Сегодня вон, даже меня позвали, единственного опоздавшего. Или это полдня с мертвецом на руках так на них повлияли? Вино в тот вечер из одного кувшина? Кто знает?
Я спустился на первый этаж, обвёл взглядом все три шеренги нашего отряда девятнадцатой башни и поднял перед собой руку.
— Начнём.
Сегодня мы бежали по другой дороге, всё сильней и сильней забирая прочь от холма Академии. Остальные могли гадать, я же, благодаря теням, знал, куда мы направляемся. Закий решил усложнить наши тренировки.
Питак на бегу шумно втянул воздух носом:
— Дымом пахнет. Лес горит, что ли?
Закий, который вроде только бежал с другой стороны нашей колонны, уже был здесь, вездесущий:
— Нет, Безумный, не лес. Армейский лагерь, на который налетели реольцы. Вы же бежите им на помощь, но, похоже, опаздываете. Быстрей, быстрей, ленивые адепты! Используйте ускорение, на счёт три, раз, два, три!
Мы дружно вскинули левые руки, выдохнули:
— Херристра потег.
Все, как бежали, так и продолжили бежать, разве что удерживая пальцы левой руки в печати, а вот меня словно пнули в спину — я резко набрал ход, едва успевая переставлять ноги.
Никаким подобием Шагов, как уверял Закий, эта техника не была. Никогда у меня с Шагами, что с Тридцатью северной тропы, что с теми, которые давали в Кузне Крови, что с теми, которые я выучил со статуи Ребела, не возникало сложностей. Здесь же, каждый раз только и думаешь — как не навернуться и не разбить нос. Никакого ощущения счастья, как от Шагов.
Закий проорал в спину:
— Наглый умчался на разведку, что же, будем надеяться, что его не подстрелят реольцы.
Я выругался себе под нос. Как же. Ты и орёшь так сильно только затем, чтобы тебя услышали и точно всадили в меня стрелу. Проходили такое, знаем.
Сжал на миг в кулак пальцы правой руки, а затем выкинул их в печать: