Страница 61 из 86
— Однако пути людей и божеств различны, — возразил Жэнь-цянь. — Почему Вы так дорожите дружбой со мной?
— Вы, господин, опасаетесь, что я принесу Вам несчастье, — сказал Цзин. — Напротив, я могу быть полезен, предвидя любые несчастья и беды, ожидающие Вас. Таким образом Вы сможете их избежать. Вы будете избавлены и от неожиданных напастей. Предопределение жизни и смерти, великая радость и беда, обретаемые посредством воздаяния — только они не могут быть преодолены!
Жэнь-цянь согласился с доводами Цзина, и тот приказал управляющему делами Чану из своей конной свиты выйти вперед и предоставил его в распоряжение Жэнь-цяня. Если по ходу дел у того возникнут затруднения, он должен немедленно докладывать Чану. Если же Чан не знает, как поступить, то пусть приходит с докладом к Цзину. Затем они распрощались. Управляющий Чан сопровождал Жэнь-цяня повсюду, как если бы был его слугой. Когда появлялась необходимость спросить его о чем-либо, он всегда и все знал заранее.
В первые годы под девизом правления Великие деяния (605—616) Цэнь Чжи-сян из Цзянлина был начальником уезда Ханьдань (часть совр. пров. Хэбэй). Его сын Вэнь-бэнь еще не вступил в совершеннолетие, и Жэнь-цянь был приглашен домашним учителем. Жэнь-цянь поведал Вэнь-бэню о своих делах, связанных с духами, довершив сказанное следующими словами:
— Помощник начальника приказа Чэн сказал мне так: «У меня есть к Вам одно дело. Я стыдился к Вам с этим обратиться, но теперь мы друзья, и я могу Вас попросить о следующем. В мире духов-гуй и божеств-шэнь тоже есть пища, но такая, что невозможно наесться досыта. Мы всегда ужасно голодны! Если же нам удается добыть человеческой пищи, то мы бываем сыты целый год. Многие духи крадут у людей пищу. Мое высокое положение не позволяет мне заниматься подобным. Я бы попросил от Вас одну-единственную трапезу!»
Как только Жэнь-цянь рассказал об этом, Вэнь-бэнь тотчас приготовил обильное угощение из редких лакомств.
— Духи-гуй не любят входить в человеческое жилище! — предостерег Жэнь-цянь. — Нужно повесить тент и постелить циновки у дома. Там же следует подать вино и пищу.
Вэнь-бэнь сделал все так, как ему сказали. В условленное время Жэнь-цянь увидел Цзина и с ним двух других гостей. Они пришли и сели. Их сопровождала свита из более чем ста всадников. Как только они уселись, Вэнь-бэнь оборотился в сторону их циновок, дважды поклонился и принес извинения за грубую пищу. Жэнь-цянь передал Вэнь-бэню похвалу Цзина, но юноша ее вежливо отклонил. Еще когда Вэнь-бэнь готовил яства, Жэнь-цянь попросил его подготовить немного золота и шелка в подарок Цзину. Вэнь-бэнь осведомился, какими они должны быть, и Жэнь-цянь ответил:
— Вещи, которыми пользуются духи, отличаются от тех, что есть у людей. Только золото и тонкий шелк являются общими для них и для нас. Однако и эти вещи они предпочитают поддельными. Золото из олова, покрытого желтой краской, и шелк из бумаги у них наиболее ценятся.
Вэнь-бэнь сделал, как ему было сказано. По окончании трапезы Цзин велел своей конной свите занять его место за столом. Вэнь-бэнь поднес ему то золото и шелк, которые он изготовил. Цзин был весьма обрадован и благодарил его.
— Поскольку господин Суй причинил Вам хлопоты с этими дарами, — добавил он, — то если есть у Вас большое желание узнать отмеренный Вам срок жизни, извольте.
Вэнь-бэнь ответил, что у него нет такого желания. Цзин попрощался и ушел.
Через несколько лет Жэнь-цянь заболел. Болезнь была не очень тяжелая, но подняться он не мог. По прошествии месяца Жэнь-цянь сообщил об этом управляющему Чану. Тот ответил, что ему про болезнь неизвестно, и тотчас уведомил помощника начальника приказа, господина Чэна. Помощник начальника приказа доложил Жэнь-цяню:
— О Вашей болезни никто в моем государстве не знает. Однако в следующем месяце я отправляюсь ко двору преисподней гор Тай и расспрошу о Вас. Вернусь и сообщу Вам.
В начале следующего месяца помощник начальника приказа лично прибыл с докладом:
— Ваш земляк Чжао У стал главой канцелярии гор Тай. В штате служащих канцелярии появилась свободная должность, и он представил на нее Вас, господин. Документы, требуемые для вступления в должность, проходят официальное утверждение. Когда они будут готовы, Вы умрете.
Жэнь-цянь спросил, есть ли какой-нибудь выход.
— Продолжительность Вашей жизни более шестидесяти лет, — ответил Цзин, — а Вам теперь только сорок лет. Как некстати этот вызов главы канцелярии Чжао! Пойду и буду просить за Вас!
По возвращении Цзин доложил:
— Глава канцелярии Чжао просит Вас о следующем. «Глубокоуважаемый Суй, в прошлом мы учились вместе, и моя привязанность к Вам очень глубока! Теперь мне выпала великая удача вступить в должность главы канцелярии преисподней гор Тай. Случилось так, что в моем штате появилась свободная должность. Вышестоящее учреждение приказало занять ее, и я уже сообщил досточтимому владыке о своем решении. Он согласился принять Вас на службу. Ведь Вы, глубокоуважаемый, не сможете обрести вечную жизнь и непременно умрете. Когда Вы умрете своей смертью, вряд ли Вам представится счастливый случай получить высокую должность. Зачем Вам ждать десять-двадцать лет, цепляясь за жизнь. Документы отправлены и не могут быть отозваны. Я надеюсь, Вы примете окончательное решение вступить в должность! Какие могут быть в том сомнения?!»
Жэнь-цянь был опечален и испуган. Болезнь стала тяжелой. Цзин сказал ему:
— Глава канцелярии Чжао непременно потребует Вас к себе. Но Вы можете пойти в горы Тай и изложить свое дело в управе. Так Вы избежите смерти.
— Как я могу встретиться с начальником управы? — спросил Жэнь-цянь.
— Как обычно встречаются с духами, — ответил Цзин. — Идите к храму гор Тай, повернитесь лицом на восток и перейдите через небольшую гору. Там как раз находится столица. Вы пойдете туда и встретите начальника управы.
Жэнь-цянь все рассказал Вэнь-бэню, и тот приготовил ему вещи в дорогу. Через несколько дней Цзин явился снова.
— Документы полностью готовы, — сообщил он Жэнь-цяню. — Я боюсь, что Вы не сможете спастись, даже если изложите свою просьбу. Немедля изготовьте образ Будды, и документы сами собой уничтожатся!
Жэнь-цянь сказал Вэнь-бэню, и тот взял три тысячи монет и заказал мастеру-живописцу начертать образ Будды на западной стене монастыря. Когда заказ был исполнен, Цзин пришел и сказал:
— Вы спасены!
Хэнь-цянь никогда не верил в Будду. У него все еще были сомнения, и он спросил Цзина:
— Буддийское учение утверждает всеобщую обусловленность причин и следствий в Трех периодах (прошлое, настоящее и будущее рождения). Это ложь или правда?
— Это правда, — подтвердил Цзин.
— Пусть так, — продолжил Жэнь-цянь. — Но когда люди умирают, то каждый в отдельности вступает на одну из шести стезей-гати[266]. Как же все они становятся духами-гуй? Отчего и Вы, и Улинский ван династии Чжао — все являетесь духами?
— Сколько семей в вашем уезде? — в ответ спросил Цзин.
— Более десяти тысяч, — ответил Жэнь-цянь.
— Сколько заключенных в уездной тюрьме? — продолжил расспросы Цзин.
— Обычно менее двадцати, — ответил Жэнь-цянь.
— Среди десяти тысяч семейств в вашем уезде, — продолжил Цзин, — сколько чиновников пятого ранга?
Жэнь-цянь ответил:
— Ни одного.
— Сколько чиновников выше девятого ранга? — осведомился Цзин.
— Несколько десятков, — ответил Жэнь-цянь.
— То же самое и на Шести стезях, — объяснил Цзин. — Из десяти тысяч человек нет никого, кто бы удостоился небесной стези, подобно тому как в вашем уезде нет ни одного чиновника пятого ранга. Обретают человеческую стезю только немногие, подобно тому как у вас чиновников девятого ранга несколько десятков. Тех, кто попадает в земное узилище, также несколько десятков, как у вас заключенных. Духов и животных более всего. Их столько же, как и обычных людей в вашем уезде, которые обязаны платить налоги и исполнять повинности. Но даже на одной только стезе духов есть несколько ступеней, — Цзин указал на своих слуг и продолжил. — Эти мне не ровня, а еще больше тех, кто ниже их по положению.